- Обыщите его, - приказал их хозяин.
Я медленно отходил, готовясь встретить наёмников и вытаскивая охотничий нож из ножен. Почувствовав, как на внутренней стороне бедра натянулась кожа моих брюк, я какое-то мгновение пытался вспомнить, какой из своих трюков я спрятал в сапоге. Эльфы напали прежде, чем мне это удалось.
Я замахнулся на одного, но клинок прошёл слишком далеко от цели, разрезав лишь воздух и только разозлив нападающего. Тот ударил меня наотмашь по лицу, и боль звоном отозвалась в ушах. Я зарычал и пнул его сообщника в живот. Эльф на секунду скрючился, быстро оправившись с ответным рыком. Отступая, я пытался прорваться к двери, но наёмники прижали меня к стене. Обездвиженный, я не мог ничего сделать, пока они обыскивали меня.
- С собой нет, - сообщил один из эльфов.
- Где ты его спрятал? – допытывался Баррин Тикар.
- Договор расторгнут, торговец, - бросил я, - от меня ты ничего не получишь. Отправь одного из своих прихвостней в горы за зельем.
- Ты собирался получить деньги и сбежать.
На этих словах я получил ещё один удар по голове; комната закружилась.
- Последний шанс, - предупредил Тикар. – Где эликсир?
Сплюнув кровь, я разразился проклятием:
- Иди ты к Шар! И пусть Леди Потерь преследует тебя по пятам!
От моего ответа стало только хуже.
- Убедись, что он ещё нескоро сможет что-либо украсть, - отдал приказ торгаш.
Я извивался в сильных руках, удерживающих меня на месте. Выбитый из моей хватки нож куда-то отлетел, а мои ноги оказались заблокированы ногами наёмников. Один из них схватил кисть моей руки. Прежде, чем я смог отреагировать, прежде, чем смог выпутаться, эльф заломил её и резко крутанул. Волна агонии побежала вверх, вырвав крик из моего горла. Они выбросили меня на пустую улицу и захлопнули дверь, отрезая мои вопли.
Я лежал в сточной канаве, уставившись на небо. Как долго – не могу сказать. Орудуя метлой, прошёл мимо дворник, поглощённый выполнением вечерних обязанностей и не обращающий на меня внимания. И всё это время боль в руке только росла, а вместе с ней и ярость. Наконец, я перекатился, поднялся и вернулся к резной двери лавки Баррина Тикара. Заглянув в окно, я увидел только пустоту и темноту внутри – старый торгаш и его телохранители покинули помещение через какой-то задний ход.
Вытянув здоровую руку, я нащупал во тьме один из стыков витого орнамента деревянной двери. Сунув пальцы в глубокую выемку, я вытащил наружу маленький пузырёк Эликсира Весны, спрятанный мной ранее.
Месть притупляет чувства. Ничто не имеет больше такого же значения, как желание поквитаться с обидчиком, и, раз дело касается меня, я заставлю Тикара страдать. За то, что он сделал со мной, старый торгаш поплатится тысячекратно.
Рука искалечена. Священник, при всей его целительной магии, не был до конца уверен, что я смогу полностью восстановиться. Мне повезло – моё хранилище добытых ценностей по крайней мере обеспечит мне пропитание, пока я не приобрету былую подвижность. Услышав прогноз, я возвратился в своё укрытие в Закатных горах.
Сопровождаемый луной, я держал путь к стене кустарников и камней, скрывающей от чужих глаз вход в убежище. Водопад, питаемый ручьём, переваливался через гранитную грань верхнего уступа горы, и я свернул, двигаясь на звук его ласкового пения.
Стелс пробрался в широкий лаз, образованный несколькими большими валунами, и остановился, достигнув двери в логово. Я не спешил слезать, медлил, вдыхая холодный воздух, что заполнял лёгкие и бодрил дух, и никакой треклятый эликсир не смог бы сравниться с ним. Конь издал тихое ржание, будто соглашаясь со мной. Наконец я соскользнул наземь, застонав, когда повязка на руке зацепилась за седельное крепление, и хлопнул Стелса по крупу. Мой четвероногий спутник побрёл в укрытие своей каменной конюшни.
Моя нора располагалась в глубокой пещере в склоне горы, с которого хорошо просматривался Остров Дуба - кусочек земли, нарушающий гладь широкого горного озера. Там виднелись развалины деревни, где я вырос – руины, остатки домов. Я часто сюда возвращался, хотя селение уже оставили на растерзание призракам да воспоминаниям. Люди - включая и мою семью - ушли, променяв горную волю на жизнь в низине.
Дверью служил вращающийся кусок скалы, насаженный на стержень. Оттянув врезанную в камень ручку, я вошёл, почувствовав умиротворение при виде знакомого окружения.
Зажёгши стоящий на полке около входа фонарь, я плечом закрыл каменную дверь. Взгляд скользил по выхваченным из темноты восхитительным вещицам, которые я здесь хранил, и с каждой минутой настроение становилось всё лучше. Я прошёл вглубь, но, как обычно, задержался, чтобы прикоснуться к старинным магическим артефактам. Многие из них были созданы в Сердцеземьи, и не меньшее количество прибыло в Закатные горы по старым торговым путям.
Я крал как и у крестьян, так и у вельмож. Знать обычно обладала редкими, забавными безделушками, которые я любил и которыми украсил свой дом - такими, например, как банкетный стол, вырезанный из пород северного дерева в Год Высокой Мантии, когда король Азун Четвёртый захватил Кормир. Давным-давно он был отполирован до блеска каким-то умельцем, и так же гладко, словно шёлк, обволакивала его магическая сила. Три коротких слова нараспев перед торцом стола - и заклинание начинает действовать; вкуснейшие, изысканнейшие блюда появляются на обеденной поверхности.
Спрос на классический антиквариат был огромен, и цена ему не уступала. Местные торговцы не могли себе такое позволить, а потому предпочитали скупать более приземлённые товары, добытые у простых жителей. Особенно пользовались популярностью сшитые при помощи магии одеяла, согревающие даже в самые холодные из дней, и листья драцены, раньше росшей в вымершем городе Шун и используемой тамошними магами для призыва фен-шуя - удачи.
Я зажёг ещё фонарь, благодаря чему пещеру заполнил тёплый оранжевый свет. Моей целью являлась определённая вещь, припрятанная здесь. Открыв верхний ящик сундука-хранилища, я достал и освободил от мягкой бумаги мою любимую ценность. Аккуратно сняв обёртку полностью, я держал на весу старую домотканую шаль.
Прошитая золотом и платиной, расчерченная линиями маленьких бронзовых бусинок, шаль имела форму наконечника стрелы, не имея при этом бахромы или каймы, что только подчеркивало простоту её покроя. А что насчёт ценности и древности платка? За границами понимания.
Я выкрал этот кусок ткани, вместе с сопутствующим заклинанием, у одного горного волшебника, который использовал его для пленения врагов. Применив немного изобретательности, можно было заточить жизненную силу цели в самой канве артефакта. Когда я заполучил его, то обнаружил, что в нём уже заключено много людей. Обратив чары, я освободил их – целыми и невредимыми. Благодарные за свободу и за предоставленный шанс отомстить человеку, сотворившему такое, пленники покинули меня. Пустая накидка была тщательно запакована и убрана подальше, но я знал, что однажды мне представится возможность использовать её магию на ком-то наподобие Баррина Тикара.
Воры – мастера маскировки. Она помогает свести к минимуму вероятность обнаружения при выполнении задания, и, со своей стороны, я к таким возможностям отношусь серьёзно. Слишком много я кочую по городам и деревням Сердцеземья, слишком велик риск быть узнанным моими многочисленным врагами.
Этой ночью я шёл по Кендилу в грубой коричневой льняной одежде. Длинные светлые волосы и борода окрашены тёмным. Завершая образ, я нанёс ещё пару штрихов – ложный шрам через скулу и повязка на глаз. Добавив хромоту, я понадеялся, что она отвлечёт ненужное внимание от грязных бинтов на повреждённой руке.
Я зашёл в лавку Тикара прямо перед закрытием, тихо ожидая у двери, когда торгаш закончит с покупателем. Старик посмотрел на меня и как будто собрался вызвать своих головорезов.
Понизив голос до появления хрипотцы, я начал прежде, чем торговец перейдёт к действиям:
- Ты владелец магазина?
- Ну. Что надо?
- Я только что прибыл в город; люди говорят, ты любишь скупать старинные ценности?
- Кто это сказал?
- Какой-то лунный эльф в таверне. Он был пьян, но я всё же решил, что стоит проверить. Тяжёлый год, запасы на исходе. Распродаю скарб, знаешь ли.
Торгаш смотрел на меня – молча, недоверчиво и что-то прикидывая. Через какое-то время любопытство взяло верх над осторожностью.
- Что у тебя?
Я доковылял до стойки, широко улыбнулся и наклонился, не забыв дыхнуть на него. Старик аж дёрнулся от запахов лука и ржаного хлеба.
- Что у меня? У меня шаль, - заговорщицким тоном сообщил я. - Пропитанная могучей магией с гор.
- Дай взглянуть, - потребовал тот.
Я распахнул свою сумку и осторожно вытащил ткань, разложив её на каменном прилавке. Пряжа замерцала в свете магазинных свечей. На секунду глаза Баррина Тикара расширились, но потом, будто их владелец вспомнил о своём статусе, он вновь натянул маску безразличия.
- Что она делает? - уточнил он.
- Создаёт монеты прямо из воздуха - золотые, серебряные, платиновые, ну и медные.
Рот торговца приоткрылся при этих словах, но после короткого прерывистого вдоха, старик покачал головой.
- Никогда не слышал о таких вещах. Это подделка.
- Нет. Видишь эти волокна в пряже? Они полны металла, даже светятся. Именно эти нити проводят магическую энергию, создающую деньги. Жаль, я больше не могу её использовать.
- Почему?
- Стоит прочитать заклинание, как сила платка рассеивается. Каждому владельцу она вывалит гору золота, серебра и платины, но лишь раз. Я использовал свою возможность, и теперь могу получить лишь медяки, и то немного.
Толстяк наклонился и легко коснулся шали.
- Говоришь, она очень старая? Насколько? Откуда она взялась?
- Принадлежала жившему в Закатных горах дворфу, сшита ещё до начала Первой Войны Врат Орков в Тае.
- Настолько старая, значит? - удивился Тикар. - Есть подтверждающие документы?