- Возьмите у Отейи кубок, - обратился Ланаксис к эттину. – После дороги она, должно быть, умирает от жажды.
Эттин поклонился Королеве-Матери, затем поковылял вниз по проходу, выполняя приказ Ланаксиса.
Отейя внимательно изучила титана чёрными глазами, но ничего не сказала, дожидаясь, пока его братья не вернутся, становясь на колени рядом. Явился даже коротышка Данмор – хотя он позаботился о том, чтобы встать подальше от своих братьев.
Масуд вернулся последним.
- Мои братья и я – не трусы, - сплюнул огненный великан, бросив обвиняющий взгляд на титана. – Ланаксис отправил нас прочь, потому что мы не заслуживаем твоего гнева. Мы не сделали ничего плохого, разве что выслушали его.
- Данмор рассказал другое, - возразила Королева-Мать. Её грохочущий голос, казалось, заставлял вибрировать сами каменные колонны и гранитный пол. – Он сообщил, что вы все собирались отправиться на Великий Ледник. Сказал, что все вы хотели найти гробницу Улутиу.
- Данмор рано ушёл, - возразил Оттар; ледяной великан избегал смотреть на Ланаксиса. – И не мог слышать то, о чём мы говорили позже.
- Это правда? – Отейя обратила взгляд своих чёрных глаз на титана.
- Вполне, - на этих его словах как раз вернулись Джульен и Арно, притащив внушительных размеров чашу Отейи, и склонились на колени у края водоёма, наполняя её. Ланаксис продолжал: - Это была моя идея, ослушаться тебя. Всё, что делали остальные – всего лишь внимали.
Титан встретил взгляд Королевы-Матери и смолк; ледяное спокойствие овладело им. Он не ощущал ничего – ни страха, ни злости, ни даже нетерпения. Не имело значения, какое наказание выберет Отейя для него. Скоро она выпьет, и тогда Остория будет спасена.
Уголки камнеподобных губ богини дёрнулись, как будто она вот-вот улыбнётся. Как только эттин поднялся и понёс её чашу обратно, она посмотрела на братьев титана.
- Ланаксис будет наказан за вас всех.
Многие великаны выдохнули с облегчением, а Масуд спросил:
- Значит, мы можем идти?
- Можете, - согласилась Отейя. Она наклонилась забрать свой кубок из рук эттина. – Но до того момента, как Ланаксис вновь пригласит вас выпить воды из Источника Здоровья, может пройти какое-то время. Думаю, мои сыновья Джульен и Арно должны наполнить и ваши чаши, прежде чем вы уйдёте.
Когда эттин повернулся забрать ёмкости, мозг Ланаксис заволокло белой мглой, его мысли бросились вскачь, будто погоняемый ветром снег. Он не мог позволить братьям выпить, но не мог и остановить их, не раскрыв план. Титан посмотрел на кубок Отейи – он ещё не был поднят. Может быть, она знала, что вода отравлена? Ждала, чтобы посмотреть – даст ли он выпить её и братьям?
Ланаксис отчаянно пытался вернуть контроль над разумом, утихомирить бурю сомнений, затуманивающую мысли. Чтобы спасти Осторию, он должен довести игру до конца – независимо от последствий. Ему нельзя быть таким же, как его братья – боящимся жертвовать и рисковать. Если Отейя осушит свой кубок раньше Сынов Аннама, он успеет остановить их; если нет – он будет править Осторией один, без глупых и трусливых посредников между ним и его подданными.
Уже неся вместе с Арно поднос с кубками к колодцу, Джульен поймал взгляд Ланаксиса и вопросительно поднял бровь.
Ланаксис взял с подноса самый большой сосуд.
- Я сам наполню чаши моих братьев, - возвестил он, погружая ёмкость в бурлящую воду.
Пока титан набирал жидкость в каждый из кубков, холодные капли пота стекали по его лицу и телу под одеждой. Он не обращал внимания на эти неудобства; сохраняя вежливую улыбку, он кивал каждому великану, наполняя соответствующую чашу.
Когда титан закончил, он обернулся к эттину.
- Можешь отнести Сынам Аннама.
Арно побледнел, но Джульен смог сдержать себя в руках и отнёс поднос в другой конец прохода. Эттин пробирался между великанами, позволяя каждому из них забрать свой кубок. Горя от нетерпения как можно скорее покинуть Мрачный Дворец, Сыны Аннама проглотили яд, не поморщившись и не выказав своим видом, что попробовали отраву.
Лишь Ланаксису было явно нехорошо. Отейя всё ещё не подняла свой сосуд, и теперь разум титана глодала мысль о том, что он убил своих братьев зря. Ноги дрожали, ледяная слабость наполнила живот, а на лицо будто навалили снега – так ему было холодно. И чем больше великанов опускали пустые кубки, чем хуже становилось титану. К тому времени, как Данмор, наконец, забрал с подноса последнюю чашу, Ланаксиса шатало.
Данмор выплеснул содержимое ёмкости на землю. Колени Ланаксиса едва не подкосились от шока, он тяжело опёрся на колонну, стараясь взять себя в руки.
- Данмор, зачем ты тратишь бесценную воду Источника? – титан боялся, что уже знает ответ: Отейя велела тану не пить, как не выпила и сама. – Ты обижаешь меня.
Лесной великан покачал головой.
- Мои намерения – прямо противоположны. Это я навлёк на тебя гнев Отейи; негоже мне пить из Источника.
- Ты прямо высказал своё неодобрение, и я благодарен тебе за это, - успокоил Ланаксис. – Джульен, Арно, наберите для него ещё один кубок.
Данмор вновь помотал головой:
- Нет. Все Сыны Аннама должны разделить твоё наказание, - ответил он. – С моей стороны – я не буду пить из Источника Здоровья, пока ты не пригласишь меня.
Ноги и ладони титана покрылись липким потом, ледяная волна боли медленно распространилась по конечностям. Он ни на секунду не поверил Данмору – тан не пьёт, потому что Королева-Мать рассказала ему про яд.
Отейя перевела взгляд с Ланаксиса на его братьев.
- Теперь можете идти, дети мои, - сказала она. – Похоже, от ожидания наказания Ланаксису совсем плохо. Боюсь, если мы заставим его ждать ещё дольше, он свалится без чувств.
Великаны потянулись прочь из колоннады, один за другим скрываясь за громадой тела Королевы-Матери. Отейя не обратила на них внимания. Подняв свой кубок к пещероподобному рту, она одним глотком осушила содержимое. Грубая, но довольная улыбка заиграла на её устах, и она рыгнула – как и всегда, когда пила из Источника Здоровья.
К своему удивлению, Ланаксис не ощутил никакой радости. Ему казалось, что там, где должно быть его сердце, теперь глыба льда, гонящая по венам не кровь, но ледяное же крошево. Титан неконтролируемо затрясся, его кожа похолодела и онемела, но слезы, катящиеся по щекам, жалили, словно укусы гонимого ветром снега. Он спас Осторию.
Отейя склонилась, возвращая чашу эттину. Солнечный свет сиял над её спиной, омывая розовым сиянием бледную кожу Ланаксиса. Лучи казались на удивление тёплыми и уютными, и титан начал надеяться, что принятое утром ужасающее решение не погубит всё тёплое и хорошее, что в нём оставалось.
- Тебе не обязательно разделять наказание с Ланаксисом, - предложила Отейя эттину. – Можешь остаться с Вилмосом или Нициасом.
- Может, основать своё королевство? – отозвался Арно. – Устал быть слугой.
- Это невозможно, - ответила Отейя. – Ты слишком ужасен. Даже на Ториле не найдётся места для целой нации подобных тебе.
- Тогда мы останемся, - ответил Джульен. Прежде чем он подошёл к титану, голова эттина отправила тоскливый взгляд вслед Данмору, замыкающему процессию удаляющихся великанов. – Ланаксис всегда был добр к нам.
- Как пожелаешь, - сказала Отейя. Королева-Мать снова выпрямилась во весь свой внушительный рост, и снова её необъятная фигура заслонила солнечные лучи, погрузив Источник Здоровья в холодную тьму. – А теперь я скажу, каким будет наказание Ланаксиса.
Титан стоял прямо, приободренный кратковременным объятьем солнца и знанием о том, что он спас Осторию.
- Я готов, - сообщил он, - но сперва, могу я кое-что сказать?
Ланаксис знал, что он не сможет повлиять на решение Королевы-Матери. Он всего лишь тянул время, позволяя отраве возыметь действие до того, как Отейя приведёт наказание в исполнение. Прямо сейчас где-то умирали его братья, и пройдёт совсем немного времени, прежде чем Королева-Мать последует за ними.
- Можешь говорить, - разрешила Отейя. – Но пользы не будет. Я уже наложила на тебя своё проклятие.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты не чувствуешь мою тень? – спросила Отейя. – Когда я уйду отсюда, она останется. До тех пор, пока остаёшься в её пределах, ты будешь тем, кто есть сейчас, полным сожалений и чувства вины за то, что посмел замышлять против меня. Но ты можешь уйти, когда захочешь – только в этом случае, ты больше не будешь бессмертным королём титанов. Ты станешь смертным, будешь становиться старым и немощным, и в итоге умрёшь. Выбор за тобой – ждать в холодном сумраке, в надежде, что я сжалюсь и когда-нибудь освобожу тебя, или уйти и…
Конец фразы исчез, прерванный резким вздохом. Королева-Мать схватилась за грудь и плюхнулась на землю. От столкновения колонны заходили ходуном; половина воды из Источника Здоровья выплеснулась и растеклась по полу, всё ещё пузырясь.
- Что ты сделал? – задыхаясь, спросила Отейя. Она наклонилась вперёд, и её голова нависла над колоннадой, словно огромная глыба, уже несколько столетий готовая сорваться.
- Он убил тебя, - ответил Данмор. Лесной великан появился в маленьком промежутке между бедром богини и первой колонной. – Как и своих братьев.
Лицо Отейи приобрело цвет молочного кварца, а вокруг головы начали собираться пепельно-серые облака.
- Его братья мертвы?
- Все, кроме меня, - подтвердил Данмор, бросив взгляд к выходу из галереи. – Сыны Аннама вповалку лежат на заснеженной равнине, такие же безжизненные и неподвижные, как и Улутиу в своей гробнице.
Королева-Мать застонала в агонии – из-за рассказа Данмора или от предсмертной боли, Ланаксис не знал. Затуманившимися глазами, такими же серыми, как снежные облака вокруг её головы, богиня посмотрела вниз. К удивлению титана, её взгляд был больше печален, нежели полон гнева.
- Почему?
- Чтобы спасти Осторию, - ответил титан.
Из последних сил, что у неё ещё оставались, Отейя покачала головой.
- Глупое дитя. Остория никогда не стала бы тем, чем ты – или Аннам – хотели, - она говорила голосом не громче падающего снега, мягким и приглушённым; таким тихим, что Ланаксис больше ощущал слова нутром, чем воспринимал ушами. – Империя великанов поработила бы мир – это не та судьба, что уготована Торилу.