Тем временем Иерусалимским королевством мирно правили Балиан Сидонский и Гарнье Немец. Осенью 1229 года в Акру явилась королева Алиса Кипрская и предъявила права на корону. Номинально она еще оставалась регентшей Кипра, но это не принесло ей ничего, кроме проблем. Она развелась с молодым Боэмундом Антиохийским на основании кровосмешения, ибо они были четвероюродными кузенами. Теперь же она заявила, что, хотя сын императора Конрад по закону является королем Иерусалима, он лишился своего права из-за того, что не прибыл к себе в королевство. Поэтому Высокий суд должен передать корону ближайшему законному наследнику, то есть ей. Суд отверг ее притязания. Конрад был еще мал, и поэтому его личное присутствие не играло решающей роли; однако власти постановили отправить посольство в Италию и просить доставить Конрада в течение года на Восток, чтобы его подданные могли лично присягнуть ему на верность. Фридрих ответил, что поступит так, как сочтет лучшим.
23 июля 1230 года в Сан-Джермано Фридрих заключил мир с понтификом. В целом он вышел победителем из итальянской войны и теперь был готов пойти на уступки в том, что касалось положения церкви на Сицилии, чтобы папа наконец снял с него отлучение. Его примирение с курией укрепило его авторитет на Востоке. Патриарх Герольд получил указание снять интердикт с Иерусалима, и к тому же его обвинили в том, что он наложил интердикт, не спросясь у Рима. Военные ордена уже не чувствовали себя обязанными стоять в стороне, а бароны больше не могли рассчитывать на церковную поддержку. Император ждал своего часа. Осенью 1231 года, сказав папе, что он должен послать армию на защиту Иерусалима, Фридрих собрал около 6 тысяч рыцарей, 100 сержантов, 700 вооруженных пехотинцев и 3 тысяч моряков и на 32 галерах отправил их на Восток под командованием своего маршала, неаполитанца Риккардо Филанджьери. Маршалу он присвоил звание императорского легата[46].
Жан Ибелин находился в Акре, когда его агент, прибывший из Италии на корабле тевтонских рыцарей, предупредил его о приближении армады. Он догадался, что ее первой целью будет Кипр, и поспешил созвать всех своих людей из Бейрута, оставив только небольшой гарнизон в замке, и поплыл на остров. Когда императорский флот подошел к берегу, Филанджьери узнал, что Жан находится с королем Генрихом в Кити, а Балиан Ибелин удерживает Лимасол. Он отправил к королю человека с посланием от Фридриха, в котором тот велел ему изгнать Ибелинов и конфисковать их земли. Генрих ответил, что Жан — его дядя и что он в любом случае не намерен отнимать владения у собственных вассалов. Барле присутствовал при этом и выступал от имени Фридриха и был бы растерзан толпой, если бы его не спас Жан.
По возвращении посланца Филанджьери направился прямиком в Бейрут. Тамошний епископ, человек трусоватый, сдал ему город, оставшийся без гарнизона, после чего тот приступил к осаде замка. Сомкнув кольцо вокруг него, Филанджьери ушел и оккупировал Сидон и Тир, а затем объявился у Акры. Там он созвал заседание Высокого суда и представил ему письма от Фридриха, в которых тот назначал его бальи королевства. Бароны утвердили его назначение, после чего Филанджьери заявил, что конфискует земли Ибелинов. Но против этого запротестовали все бароны. Имения нельзя конфисковать иначе как по решению Высокого суда и лишь после того, как владелец получит возможность выступить перед ним в свою защиту. Филанджьери надменно ответил, что он императорский бальи и будет выполнять только распоряжения императора. Столь грубое попрание конституции возмутило даже таких умеренных людей, как Балиан Сидонский и Одо де Монбельяр, которые до той поры были готовы поддерживать императора. Все баронство встало на сторону Жана Ибелина. Его поддержали и акрские торговцы, среди которых Жан пользовался популярностью и которые не приняли высокомерной манеры Филанджьери. В большинстве своем они, а также некоторое число дворян, принадлежали к религиозному братству Святого Андрея. На его основе они учредили коммуну, которая представляла все местное торговое сословие, поставили во главе ее двенадцать консулов и предложили Жану Ибелину стать ее первым мэром. Но Филанджьери не собирался сдаваться. Он опирался на сильное войско в основном из ломбардцев, которое привез с собой. Рыцари Тевтонского ордена и пизанская община были его верными сторонниками. Патриарх, госпитальеры и тамплиеры держались в стороне от конфликта. Фридрих их не интересовал, но после его примирения с папой они не могли уверенно ответить на вопрос, какого поведения от них требует долг.
Когда на Кипре стало известно о нападении на Бейрут, Жан Ибелин упросил короля Генриха прийти к нему на помощь вместе с вооруженными силами острова. Юный король согласился и приказал королевской армии грузиться на корабли. Тем временем Жан узнал и о своем избрании мэром Акры. Хотя было рискованно оставлять Кипр без защиты, Жан считал, что сначала должен спасти свои владения на материке, и в качестве предосторожности приказал Барле и его друзьям отправиться в поход вместе с ним. Жан надеялся отплыть в Рождество 1231 года, но из-за ненастья армия смогла выйти в море у Фамагусты лишь 25 февраля. Корабли быстро миновали сильную бурю с дождем и бросили якоря в маленькой гавани возле Пюи-дю-Коннетабль — «Твердыни коннетабля» чуть южнее Триполи. Там Барле и его друзья, числом всего восемь рыцарей, тайно высадились и направились в Триполи, не взяв с собой ничего из вещей. Филанджьери послал корабль, чтобы доставить их в Бейрут. Жан последовал за ними на берег с большинством своих людей. Кипрский флот тем временем плыл на юг, но у Ботруна попал в шторм. Несколько кораблей разбились, другие получили повреждения, и погибло множество запасов. Когда Жан проходил через Джебейль, часть пехоты дезертировала. В конце концов он добрался до Бейрута и сумел пробиться в замок. Оттуда он обратился к баронам за помощью. Многие пришли на его зов во главе с его племянником Жаном Кесарийским. Но Балиан Сидонский все еще надеялся на компромисс. Он поспешил в Бейрут со своим бывшим коллегой-бальи Гарнье Немцем, с патриархом и Великими магистрами госпитальеров и тамплиеров. Но Филанджьери отказался даже рассматривать вариант, при котором Ибелины сохраняли свои земли, а на меньшее переговорщики не соглашались. Усилив свой гарнизон в Бейруте, Жан двинулся в Тир, где его хорошо приняли и он нашел немало новобранцев, особенно из числа генуэзцев. Кроме того, он отправил в Триполи посольство во главе со своим сыном Балианом, чтобы устроить брак младшей сестры короля Генриха Изабеллы со вторым сыном Боэмунда Генрихом. Но Боэмунд не особо верил в успех Ибелинов и принял посольство с холодной вежливостью, и не более того. Филанджьери, однако, занервничал. Он сделал своей штаб-квартирой Тир, оставив командовать в Бейруте брата Лотаря. Теперь же он приказал Лотарю снять осаду и идти к нему в Тир.
Между тем Барле вернулся на Кипр с ломбардскими войсками и приступил к захвату острова. Замки сдавались ему один за другим, кроме Дье-д’Амура, где нашли себе пристанище сестры короля, и Буффавенто, самого неприступного из всех, куда бежала дама Эшива де Монбельяр, кузина короля Генриха и племянница Одо, переодевшись монахом, с большим запасом провизии, который она удерживала от имени короля. Ее первый муж Готье Монтегю был убит людьми Барле в битве при Никосии, и незадолго до описываемых событий она вышла замуж за Балиана Ибелина, но, так как они находились в родстве, брак держали в секрете. Балиан узнал о вторжении, когда находился в Триполи, ему сообщили о том два генуэзских корабельных капитана и предложили помощь, но Боэмунд конфисковал их корабли. В конце апреля генуэзцы в обмен на концессии на Кипре согласились помочь Ибелинам напасть на Филанджьери в Тире. Армия двинулась на север в Казаль-Имберт, находившийся примерно в 12 милях (около 19 км). Но там Жана встретил патриарх Антиохийский Альберто Реццато, недавно назначенный папским легатом на Востоке и прибывший на юг, чтобы служить посредником. Он только что побывал в Тире и выслушал новые условия Филанджьери. Жан справедливо заметил, что их следует представить вниманию Высокого суда, и поехал в Акру вместе с патриархом, взяв с собой сопровождение, из-за которого его армия существенно поредела. Поздно ночью 2 мая Филанджьери, зная об отъезде Жана и, вероятно, даже находясь в сговоре с патриархом, вышел из Тира со всеми своими силами и напал на ничего не подозревающий и плохо охраняемый лагерь Ибелина. Ансо де Бри, командовавший восками вместе с молодыми Ибелинами, сражался с непревзойденной отвагой, но неприятель все-таки захватил лагерь. Юный король Кипра, даже не успев как следует одеться, поспешил искать защиты в Акре. Другие уцелевшие укрылись на вершине холма.
Филанджьери не стал пытаться развить свою победу, но со всей добычей ушел в Тир, оставив отряд охранять перевал под названием Лестница Тира. Жан Ибелин, узнав о разгроме, спешно выступил из Акры и пришел на выручку сыновьям, но когда он попытался догнать врага с его тяжелым грузом, то был остановлен на перевале. Жан вернулся в Акру. Между тем Филанджьери отплыл на Кипр с подкреплениями от Барле. Тогда Жан конфисковал все корабли в гавани Акры, а король Генрих предложил лены на Кипре местным рыцарям и даже сирийским купцам, если они ему помогут, а также договорился с генуэзцами, чтобы они посодействовали ему в обмен за освобождение от пошлин и право иметь собственные кварталы и суды в Никосии, Фамагусте и Пафосе. Денег не хватало, но Жан Кесарийский и младший Жан Ибелин, сын Филиппа, продали владения в Кесарии и Акре тамплиерам и госпитальерам и одолжили таким образом собранную 31 тысячу безантов королю.
Снарядив таким образом поход, Жан и король Генрих отплыли из Акры 30 мая. Они зашли в Сидон забрать Балиана Ибелина, который возвратился из Триполи, и пристали к Фамагусте. В городе находились ломбардцы Филанджьери, их насчитывалось более двух тысяч всадников, тогда как у Ибелинов было всего 233 конных воина. Тем не менее после наступления ночи Жан рискнул высадить свои главные силы на скалистом островке чуть южнее гавани. Он не охранялся, поскольку никто не думал, что там можно выгрузить лошадей. Затем небольшой отряд на лодках поплыл в гавань, крича так громко и издавая такой шум, что ломбардцам почудилось, будто на них идет целое полчище. Они подожгли собственные корабли и поспешно убрались из города. К утру, когда войско Ибелина перебралось через скалы на остров, Фамагуста уже опустела. Жан задержался там достаточно долго, чтобы король выполнил данное генуэзцам обещание и подписал с ними договор, по которому они получали городской квартал. После этого армия направилась в Никосию. Ломбардцы сделались ненавистны для местных жителей из-за своего разбойного поведения, и они боялись, как бы крестьяне не поднялись против них. Отступая перед Ибелинами, они подожгли все амбары, где хранился недавно собранный урожай. Они решили не удерживать Никосию, а уйти по дороге, которая шла по холмам в Кирению, где они смогли бы поддерживать связь с самим Филанджьери, который в то время осаждал Дье-д’Амур, и где их с тыла будет защищать Кирения, находившаяся у них руках. Было известно, что гарнизон в Дье-д’Амур голодает и в любой момент может сдаться. Если бы Филанджьери задержал врага до тех пор, пока замок не окажется в его власти вместе с двумя скрывавшимися в нем сестрами короля, он получил бы несомненный козырь в переговорах с Генрихом.