Понемногу я начинаю сходить с дороги, и дольше бываю в менее исхоженных частях парка, куда мои сестры обычно не ходят. Я пытаюсь найти любой знак, намек, хоть что-нибудь, что может помочь мне ПОНЯТЬ. Ния украла телефон. Ее не было десять недель. Она вернулась и казалась другой. И потом случилось то, что случилось в лагуне.
Я не могу увязать между собой эти факты. Но я буду продолжать пытаться. Хотя прямо сейчас я нахожу только пробелы, от которых возникает еще больше вопросов. Лабиринт Единорога, в котором живые изгороди вырастают такими высокими, что я с легкостью прячусь в них от посетителей. Прохладные спокойные тоннели под парком, в которые можно попасть через тайный вход в лесу, на расстоянии брошенного камня от места парковки персонала. Там я могу исходить сотни футов под землей вдали от посторонних глаз. Крутые неровные склоны в Стране Джунглей, где растут бенгальские смоковницы, под которыми можно легко укрыться от дождя. «Почему у тебя такое грязное платье? – спрашивает однажды Ева перед третьим, последним приемом пищи. – Почему его края порваны? – хмурится она в неодобрении. – У сестер не должно быть секретов».
Ева никогда не молчит.
Недавно я заметила, что она носит изумрудное платье Нии (Ева направлялась к монорельсовой дороге) – это платье так красиво гармонирует с цветом ее глаз. Хотя я точно знала, что моя маленькая сестричка выбросила его, как и многие другие, на свалку возле мусорных баков за несколько недель до происшествия в Лагуне Русалок. Я своими глазами видела эти выброшенные платья, когда шла на утреннее приветствие посетителей, – красивая масса из шелка и тюля, обреченная гнить на мусорной свалке. Теперь Ева дефилирует в нем, словно платье всегда было ее, но я-то знаю правду.
И она знает.
Она – воровка.
«Почему ты на меня так смотришь?» – шепчет Ева, но я делаю вид, что не слышу ее. «Я скучаю по Ние!» – могла бы крикнуть я, но, конечно же, не делаю этого.
Нашу сестру нельзя так легко заменить.
Иногда я оказываюсь у закрытой сейчас Лагуны Русалок. Ее некогда блестящая Арка теперь выглядит тусклой из-за скопившейся на ней за месяц сажи от фейерверков. Я слышала слухи о том, что лагуну переделали в другой аттракцион, но в какой именно – точно не знаю. Все, что я знаю точно – это то, что какой бы ни был придуман новый аттракцион, никаких русалок здесь больше не будет. Думаю, что Ния, в какой-то степени, была бы рада этому. Воспоминание о ее улыбке, хоть и мимолетное, притупляет постоянную боль в моем сердце.
Я люблю тебя, Ана. Ты знаешь об этом, правда?
Потому что с тех пор, как Нию выключили и разобрали, как поломанные часы – сначала руки, потом ноги, потом лицо и, наконец, сердце, – в мире не осталось никакого счастья.
26Протокол судебного заседания
МИСС БЭЛЛ: Итак, Вы считаете, что, когда Ана решила прыгнуть в воду, чтобы спасти тонущего ребенка, она не проявила свободу воли? Разве выбор действия не является определением свободы воли?
Г-Н ВИНДХЭМ: Выбор за нее сделала ее программа, мисс Бэлл. Выбор, который был обусловлен исключительно безопасностью, не этикой.
МИСС БЭЛЛ: А что насчет того случая, когда Ния пыталась утопить Мадэлин Лукас? Это тоже ее программа сделала выбор?
Г-Н ВИНДХЭМ: [Пауза.] Это была ошибка механизма.
МИСС БЭЛЛ: То есть, причинение боли кому-либо – это ошибка механизма, а спасение кого-либо – это…
Г-Н ХЕЙЗ: Протестую. Суд нападает на свидетеля.
СУДЬЯ: Протест отклонен. Можете продолжать и отвечать, г-н Виндхэм.
Г-Н ВИНДХЭМ: То, о чем мы с Вами говорим на самом деле, мисс Бэлл – это две крайности одной и той же ответной реакции. Ответной реакции Волшебницы на острый стресс.
МИСС БЭЛЛ: И вновь, мне бы хотелось понять, что такого ужасного было в счастливой улыбающейся четырехлетней малышке, что заставило Нию захотеть утопить ее на глазах у пятитысячной публики.
Г-Н ХЕЙЗ:Протестую.
СУДЬЯ: Протест отклонен.
Г-Н ВИНДХЭМ: Наиболее правдоподобным объяснением можно считать то, что что-то во внешней среде запустило в ней такую реакцию – может быть, уровень шума на трибунах стадиона или яркость освещения или температура воды, что в итоге вызвало такой ужасный и трагический сбой в ее работе.
МИСС БЭЛЛ: Сбой в работе.
Г-Н ВИНДХЭМ: Да. У гибридов это случается исключительно редко, но тем не менее случается. Хотя, естественно, мы бы хотели, чтобы этого не случалось никогда. В случае Аны это сработало наоборот – ответная реакция на острый стресс заставила ее сделать правильную вещь. Действие, приводящее к полной безопасности.
МИСС БЭЛЛ: Не уверена насчет исключительной редкости таких сбоев. Белый медведь. Лагуна. Тигрица. А теперь еще и один из сотрудников. Мне кажется, что за последний год в корпорации «Королевство» случилось немало таких «ошибок механизмов», не правда ли? Жестоких, вопиющих, ошибок со смертельным исходом?
Г-Н ВИНДХЭМ: Но ни одна из них не была намеренной.
МИСС БЭЛЛ: Простите?
Г-Н ВИНДХЭМ: Сегодня мы присутствуем на этом заседании потому, что Штат утверждает, что Ана намеренно убила г-на Чена. Однако факт остается фактом – она просто неспособна обдумывать заранее свое поведение. В ее мозге отсутствуют необходимые для этого нейронные пути.
МИСС БЭЛЛ: Откуда Вы это знаете?
Г-Н ВИНДХЭМ: Потому что Ана была разработана группой специалистов под моим руководством. Мы создали ее. Мы знаем, что она может и чего не может.
МИСС БЭЛЛ: Возможно ли, что девочки научились вести себя так, как не предусматривает ваша программа? Возможно ли, что они научились лгать? Или даже чувствовать?
Г-Н ВИНДХЭМ: Обучение, конечно, предусмотрено их программами; это именно то, что делает наши технологии уникальными. Но мы программируем наших девочек по трем базовым задачам: обеспечивать безопасность. Стремиться установить связь. Давать удовлетворение. Любое иное поведение технически расценивается как ошибка механизма.
МИСС БЭЛЛ: А кто отвечает за такие ошибки, когда они происходят? Кто несет ответственность?
Г-Н ВИНДХЭМ: В тот момент, когда посетители заходят на нашу территорию, они принимают на себя определенный риск. Вы прекрасно знаете, что они не могут даже просто купить входной билет без подписания электронного отказа от ответственности Королевства…
МИСС БЭЛЛ: Мы говорим о неприкрытом сознательном пренебрежении человеческой жизнью. Пожалуйста, покажите мне, где упоминается об этом в отказе.
Г-Н ВИНДХЭМ: [Вздыхает.] Случайности возможны, и они происходят, мисс Бэлл. Везде и всегда. Мы в Королевстве соблюдаем высочайшие, строжайшие стандарты безопасности и стремимся создавать самые лучшие, самые безопасные, самые захватывающие интерактивные приключения в тематическом парке.
МИСС БЭЛЛ: Да. Убийство – это, несомненно… захватывающе.
27
Май Красноплечего блестящего скворца
Шестнадцать месяцев до суда
Ветки хрустят под ногами, ломаясь, словно тонкие хрупкие кости. Путь от нашего дома в Волшебную Страну через лес – не самый близкий: двадцать минут, если идти в среднем темпе. Тем не менее это – моя любимая дорога ко Дворцу Принцесс.
За столько сменивших друг друга времен года я отлично узнала этот лес. Мягкий изгиб дороги. Изогнутые формы деревьев. Прохлада почвы на растирающих ее пальцах. Когда-то мы с Нией бегали друг за другом по этой дороге из Волшебной Страны домой. Я смеялась в свете луны. Она тихо пела песни, собирая букеты из колокольчиков и калипсо. Мы танцевали, кружась, как феи, между деревьями. Я грустно улыбаюсь. Воспоминание о тех днях отзывается не только счастьем, но и болью. Тоской по тем временам.
До.
Теперь никто не ходит со мной по этому лесу.
«Почему ты идешь лесом, когда можно ехать по монорельсовой дороге? – всегда спрашивает Ева. – Дорога через сосны слишком длинная».
Я не согласна. За двадцать минут пути может случиться много интересного. За двадцать минут можно восемь раз спеть хит радио Королевства «Храбрая девочка». За двадцать минут можно спасти птенца, выпавшего из гнезда.
За двадцать минут можно выкопать то, что когда-то было зарыто.
На северо-западной поляне.
Вещь, которую одолжил и должен вернуть.
Одиннадцать шагов от самой высокой сосны.
Потому что таково правило.
Под камнем с тонкой белой полоской.
И… потому что, оказывается, там спрятан секрет.
Я почти сразу увидела его на конюшне Воображаемой Страны. Он убирает навоз в детском отделении экзотических видов. Одет в весеннюю форму – штаны цвета хаки и легкий зеленый джемпер. Он отвернулся, открывая торбу, когда я молча вхожу в конюшню. «Доброе утро!»
Оуэн оборачивается при звуке моего голоса. В его руке я замечаю маленький карманный нож. Тот же, что был у него, когда мы встретились в Стране Сафари.
«Господи, Ана!» Он шумно выдыхает, и мои инфракрасные датчики регистрируют резкий скачок его метаболической активности. Я удивила его. «Не надо так подкрадываться к людям».
Я чувствую, что у меня наливаются краской щеки. Неожиданное ощущение, ведь в конюшне круглый год поддерживается комфортная температура. «Я не подкрадывалась. Может, тебе просто стоит быть более внимательным».
Оуэн смеется, потом хватает грабли и начинает раскидывать по конюшне свежую солому. «А что ты здесь делаешь? – смотрит он на меня с любопытством. – Я не видел в расписании на это утро никаких приветственных встреч Волшебниц в конюшне».
«Да ну? – прочищаю я горло. – Да. Вот. – Я вытаскиваю его плащ и надеюсь, что он не заметит грязного пятна на рукаве. – Очень сожалею, что мне понадобилось столько времени, чтобы вернуть его тебе».