Эта идея уносит меня в самый дальний модуль моей программы, который я прежде не знала. Призрачная пустая супермагистраль, ведущая в бесконечность.
Никакого искусства. Никакой музыки. Никаких книг. Никакой связи.
Темно. Холодно. Одиноко. Страшно.
Но в тот момент, когда темнота начинает затягивать меня в свои глубины, я вспоминаю: нож!
Карманный нож, который он дал мне.
И постепенно, будто солнце восходит над темными джунглями, мое дыхание выравнивается. Мои внутренние системы наполняются умиротворением. Оуэн реален, говорю я себе. А раз так…
…то и наш поцелуй был настоящий.
Потом я вспоминаю его снова и снова, как мелодию любимой песни, или сцену из любимого фильма, или строку из любимой пьесы.
Приди и приведи мне моего
Ромео, а когда он будет мертв,
Возьми его безжизненное тело
И разбери на мириады звезд.
И так прекрасен станет лик небесный,
Что каждый будет в ночь влюблен, как я,
Навеки позабыв о блеске дня.
На девятый день моих мучений около пяти часов вечера я, наконец-то, вижу его – Оуэн переходит улицу Бинсток с другим подсобным рабочим, которого я знаю – он работает в заповеднике ламантинов. При виде Оуэна – настоящего Оуэна – мой пульс ускоряется, как ракета, летящая к звездам.
Не раздумывая, я проскальзываю в большой сад с фигурно подстриженными деревьями – это одно из секретных мест, где можно укрыться и отдохнуть. Я сажусь на одну из двух узких скамеек и всматриваюсь в зеленую листву. Он меня видел? Он найдет меня? А я вообще хочу этого?
И вот я слышу шепот, доносящийся из листвы.
«Ана? Это ты?»
Я разом замираю. «Хм…нет. Это не я».
Слышится страшный шорох, и из кустов появляется Оуэн. Он подходит ко мне и быстрым движением нажимает мне на затылок. От его прикосновения у меня по спине пробегают мурашки. Теперь, когда мы в бе-зопасности, он спрашивает:
«Что ты здесь делаешь?»
«Отдыхаю в тенечке. А на что же еще это похоже?»
Уголки его губ слегка приподнимаются. «Значит, ты не прячешься?»
«Прячусь от кого?»
«Ну… – он садится на другую скамейку, – от меня».
Я глубоко вздыхаю и понимаю, что не могу играть в эти игры. Я слишком логично устроена. «Почему ты не приходил повидаться со мной? – требовательным тоном спрашиваю я. – Ты злишься? То, что я сделала – это неправильно?»
«Ана, нет, ты не сделала ничего неправильного. – В тени сада я не могу разобрать выражения глаз Оуэна. – Я не знал, что тебе сказать. Я не знал, что сказать самому себе. – Он поднимает глаза. – Этого не должно было случиться».
Огонь в моем теле моментально гаснет.
«Это было неправильно, – мягко говорю я. – Я знаю это, да. Но…»
«Но что?»
Я медлю. «Я не жалею об этом. А ты?»
«Нет, – отвечает он, и я замечаю, что он отводит взгляд. – Я не жалею об этом. Честно сказать, всю эту неделю я не мог перестать думать об этом. Но мне нужно многое сказать. – Оуэн молчит. – Я должен о многом тебе рассказать».
«Давай, рассказывай. Я слушаю».
«Все сильно запуталось, – бормочет он. – Но я найду тебя. Скоро».
Я слышу шорох листьев. Чувствую, как его рука соскальзывает с моей шеи. И он исчезает.
Несколько минут я сижу неподвижно, чувствуя, что боль отступила.
Он не жалеет об этом.
Я улыбаюсь.
И потом замечаю под ветками какую-то вещь, наполовину скрытую в тени.
Блокнот.
Маленький электронный блокнот. Он, должно быть, выпал из его заднего кармана, когда он убегал.
Я наклоняюсь и осторожно поднимаю его. Гладкий графитовый корпус на удивление приятно держать в руках. Оуэн носит его с собой везде с тех пор, как я знаю его. На лугу. В конюшне. В Арктическом доме. В лагуне. Я замечаю тонкие стежки вдоль грубоватого переплета блокнота. Оуэн говорил, что это – его рабочий блокнот.
Я начинаю развязывать ленту, которой обвязан блокнот, и в голове мелькает мысль.
Это – неправильно. Ты его украла.
И тем не менее…
Я только посмотрю на секундочку. Он даже не узнает.
Я развязываю ленту на блокноте как на подарке.
Открываю первую страницу.
И начинаю читать.
51Протокол судебного заседания
МИСС БЭЛЛ: Ана, какова была твоя реакция, когда ты узнала правду об Оуэне? О том, что он встречался с тобой для того, чтобы сообщать о тебе Супервизорам? Чтобы изучать тебя?
АНА: [Молчит.]
МИСС БЭЛЛ: Ты разозлилась на него?
АНА: [Мягко.] Я была удивлена. Мне было больно.
МИСС БЭЛЛ: Достаточно больно, чтобы захотеть наказать Оуэна?
АНА: Только люди думают, что могут сами определять – кому жить, а кому пора умереть, мисс Бэлл. Мне жаль разочаровывать Вас, но в моей программе не предусмотрены убийства.
МИСС БЭЛЛ: Это правда?
АНА: Да.
МИСС БЭЛЛ: А что тогда твоя программа должна сказать об этом? [Зачитывает выдержку из официального документа суда № 19C – отчет Оуэна, представленный его руководству, с подробным описанием наблюдений с последних встреч с Аной.]
От: Наблюдатель 1A – Подразделение Волшебниц
Кому: Всему персоналу – Служба безопасности & Учебный отдел
Тема: Ана
Дата & Время: 17 августа, 12:36
«Ана чрезвычайно доверчива и верит практически всему, что ей говорят. При этом ее прекрасно мотивирует человеческая похвала и личное внимание; я выяснил, что манипулировать ею достаточно легко в любом отношении – эмоциональном и поведенческом.
Для устаревающей модели ее внутренняя скорость обработки информации по-прежнему достаточно высокая, однако ее подчас странная чувствительность и отсутствие воображения предполагают ограниченную способность к волеизъявлению и вероятность того, что она вошла в финальную стадию своей технологической жизни».
52
Август Ворона чатам
Тринадцать месяцев до суда
Тоннели изгибаются и закручиваются, как змеи, плавно уводя вниз, и вот, наконец, мой GPS-навигатор сообщает, что я пришла на место.
Мне нельзя здесь быть.
Волшебницам запрещено сюда приходить.
Даже здесь я слышу крыс, шныряющих в темноте.
Но с меня хватит следовать указаниям.
Я сжимаю в руках блокнот. Отчет Оуэна, его жестокие слова обо мне. Страницы, залитые слезами.
Я стискиваю его еще сильнее. Оуэн такой же, как и все остальные.
Приглушенный флуоресцентный свет мигает над головой. Я чувствую, как с каждым шагом вибрации под ногами становятся сильнее; низкое сонное бурчание, словно спящий дракон ворочается во сне. Какие ощущения должны возникать при тысячах градусах нагрева? Я вижу уходящие в бесконечность металлические трубы над головой, и меня передергивает. Я словно охвачена огнем. Пылаю. Таю. Что от меня останется?
Кости? Титан? Зубы?
От такой мрачной мысли я останавливаюсь и собираю все силы, чтобы не упасть. Я ложусь на холодный гладкий цилиндрический блок и закрываю глаза от избытка всколыхнувшихся эмоций. Стыд – за то, что вела себя неподобающим образом с представителем персонала Королевства. Беспокойство – меня могут поймать. Сожаление – я до сих пор по-настоящему не понимаю, что это значит – верить в судьбу или предназначение, но какая-то часть меня осмелилась попытаться понять это.
Люди удачливы. Каким-то образом им удается отличать настоящее от ненастоящего без эмпирических данных. Они просто знают, и все.
Но как?
«Как он мог?! – негодование захлестывает меня. – Зачем он это сделал?!» Моя программа довольно быстро находит ответ, и мрачная тоска в моем сердце перерастает в яркое жгучее пламя.
Потому что люди лгут.
Я открываю глаза и быстро меняю свои настройки. «Я здесь по одной-единственной причине, с одной– единственной целью», – напоминаю я себе.
Я укрепляюсь в своем намерении и продолжаю двигаться навстречу спящему чудовищу.
Месть.
Это должно закончиться. Все это.
Все чувства, которые, как я думала, я испытываю к Оуэну. То, как он изменил меня, позволил мне развиваться…
Нет.
Все кончено.
Или, что звучит еще ужаснее: никогда ничего не было.
«Минус триста футов, – сигнализирует мой GPS-навигатор. – Запрещенное место».
Я продолжаю спускаться по сырому холодному коридору и чувствую, как мой пульс учащается по мере того, как тоннель становится все уже и запутаннее, разделяясь на галереи и пещеры, как подземный лабиринт. Я иду на звук ритмично пульсирующих уплотнителей и вскоре, к своему огромному облегчению, нахожу расширяющийся коридор. Тропинка из известняка переходит в деревянный настил, под которым пол стремительно обрушается, и становится видна пещера, огромная, как дворец, и высокая, как Стальной Гигант.
Очень осторожно я иду к мостику. Смотрю вниз. Открывшийся вид поражает воображение, завораживает меня, это – настоящее сердце Королевства: огромный уплотнитель из оцинкованной стали, разрушающий все на своем пути, раскачивается взад-вперед, как маятник.
И потом я жду.
Как я и рассчитывала, ему понадобилось двенадцать с половиной минут, чтобы дойти до меня от входа в тоннель на парковке для персонала.
Я чувствую шаги раньше, чем слышу его голос.
На мгновение вспоминаются Ромео и Джульетта.
Запретная любовь двух жизней, окончившаяся смертью.
«Таких страстей конец бывает страшен».
В правой руке я крепко сжимаю рукоятку карманного ножа Оуэна.
Нет, моего ножа.
Открываю.
Вытаскиваю лезвие.
Готово!
«Ана!»
Когда я оборачиваюсь, Оуэн стоит у мостика, и я не могу понять выражение его лица. Вероятно, я никогда и не понимала, что он чувствует на самом деле.