— И как ты будешь меня называть?
— Моей парой. Хотя не отказался бы назвать тебя еще и моей женой.
Его большие пальцы умело разминали мне позвоночник.
— Но если хочешь обождать, мы можем вообще ничего не предпринимать. Главное, что мы — пара и знаем об этом. А остальной мир может и не знать. Не спеши с принятием решения.
Я повернулась к нему:
— Я понимаю, что остальной мир никуда не делся. Правитель Сонного королевства, Юриан, королевы, Котел — все это остается в нашей жизни. Но я рада, что в наших отношениях у меня есть полная свобода выбора. Я знаю: ты сделаешь все, что бы я ни пожелала. У меня даже мелькает мысль, что я целиком подчинила тебя себе.
Он посмотрел на меня взглядом удивленного кота:
— Жестокое и прекрасное создание по имени Фейра.
Я усмехнулась. Сама мысль о том, что он находит меня прекрасной…
— А ты — самый прекрасный мужчина, каких мне доводилось видеть. Эта мысль появилась у меня еще в ночь Каланмая, когда я впервые тебя увидела.
Наверное, я сейчас говорила жуткие глупости, но… У меня защипало в глазах. И не от попавшего туда мыла.
— Видишь, как здорово, — усмехнулся Риз. — Я считаю тебя самой прекрасной. Ты — меня. Это делает нас равными.
Я нахмурилась. Риз подтянул меня к себе. В купели была внутренняя скамейка, куда он и уселся. Я села к нему на колени, рассеянно водя пальцами по его мускулистым, начисто отмытым от краски рукам.
— Завтра мы отправимся в дом твоих сестер, — перестав улыбаться, сказал Риз. — Королевы известили, что прибудут через три дня.
— Что же ты раньше молчал?
— Меня кое-что отвлекло, — ответил Риз, хитро подмигнув мне.
Этот свет в его глазах, эта тихая радость… Я замирала, наслаждаясь нахлынувшими чувствами. Будущее. У нас есть будущее. У меня появилось не просто бессмертное существование. Жизнь.
Я протянула руку к его лицу. Улыбка Риза сменилась выражением торжественности и даже какого-то благоговения. Я быстро поняла причину.
У меня светилась кожа.
Свечение не было ярким, но внутренний свет пробивался вовне, выливаясь теплой волной. Теплый свет, подобный солнечному. Или звездному. На меня смотрели восторженные глаза Риза.
— Теперь я могу хвастаться, что я заставляю свою пару светиться от счастья.
Я засмеялась. Свечение сделалось чуть ярче. Риз наклонился ко мне, покрывая мои волосы и шею нежными поцелуями. Я обняла его и почувствовала, что таю от его прикосновений. Мой лобок упирался в его член, снова твердый как камень, застывший вертикально. Казалось, одно движение, и Риз снова окажется во мне.
Но Риз встал. Я повисла на нем, и мы пошли в спальню. Магия хижины позаботилась о чистом постельном белье. Риз уложил меня на теплые простыни. Он продолжал на меня смотреть. Теперь я сияла, как звезда.
— Подарок Двора дня? — спросила я.
— Не все ли равно чей? — довольно резко ответил Риз.
Через мгновение он снял магическую завесу. Когда-то он мне рассказывал, как с помощью нехитрого магического приема ему удается скрывать свое истинное лицо и силу.
Риз предстал во всем своем магическом великолепии. Его сила наполнила комнату, весь мир и мою душу сверкающей магией. Магия Риза напоминала черное небо. Там были ветер и звезды, тени, покой, мечты и кошмары. Вокруг его руки вились струйки тьмы. Риз положил руку на мой сверкающий живот.
Но тьма не была непроницаемой. То в одном, то в другом месте сквозь нее пробивался свет, идущий от моей кожи. Я приподнялась на локтях и поцеловала Риза.
Дым… туман… роса.
Это был новый его вкус. Я даже застонала. Риз раскрыл рот, позволив нашим языкам встретиться. Я наслаждалась шершавостью его языка, гладкостью зубов. Риз отдавался целиком. Он словно приготовил мне последний, самый главный вопрос и ждал моего ответа.
Я хотела его всего. Целиком.
Коснувшись его плеч, я уложила его на спину. Крылья оказались прижатыми к матрасу, и это ему не понравилось. Я уловила его легкое недовольство.
— Ах ты, иллирианский малютка, — заворковала я.
Мои руки достигли его мускулистого живота и опустились ниже. Возражения прекратились.
Неудивительно, что достаточно скоро мои пальцы добрались до его «мужского достоинства». Большого. Твердого. Но с шелковистой, нежной кожей. Меня это так изумило, что мой палец двинулся дальше и достиг головки. Риз зашипел. Его член вздрогнул от моего прикосновения. Я усмехнулась и снова провела пальцем по головке.
Риз потянулся ко мне. Я остановила его ледяным взглядом.
— Теперь мой черед, — сказала я.
Риз наградил меня ленивой мужской улыбкой и улегся, заложив руку под голову. Теперь он превратился в ожидание.
Неистребимая самоуверенность!
Я наклонилась и коснулась этого чуда губами.
Риз дернулся, пробормотал непотребное ругательство. Я же, посмеиваясь, засунула головку себе в рот.
Пальцы Риза сжались в кулаки, напряглись до белизны костяшек. Мой язык облизывал головку, а зубы слегка ее покусывали. Его стон отзывался огненными волнами в моей крови.
По правде говоря, я удивилась, что Риз вытерпел целую минуту, не решаясь меня прервать.
А потом перешел в атаку.
Только что я наслаждалась его членом, водя языком по шершавой головке… и вдруг его руки схватили меня за талию, и я оказалась лежащей на животе. Риз коленями раздвинул мне ноги, обхватил бедра, приподнял их и мгновенным движением вошел в меня.
Я даже не успела возразить. Мое лоно снова принимало щедрое угощение. Пальцы царапали простыни. Риз вышел из меня, чтобы тут же войти снова. Мне показалось, что вокруг взрывается вечность. Мне было мало. Я хотела его всего, целиком.
— Посмотри на себя, — прошептал он, двигаясь во мне и целуя мою спину.
Я сумела немного приподняться и увидеть место нашего слияния. Мой солнечный свет встречался с его ночью — настоящее смешение и взаимообогащение стихий. Зрелище так подействовало на меня, что я едва успела выкрикнуть его имя. Меня захлестнул оргазм.
Риз приподнял меня. Одной рукой он держался за мою левую грудь, второй помогал своему члену, дотрагиваясь до особо чувствительных мест у меня между ног. Я не знала, где кончался один оргазм и начинался другой. Его толчки не прекращались, а губы целовали то шею, то за ухом.
Я решила, что от всего этого можно умереть. От неутихающего желания, от наслаждения, которое дарил мне Риз.
Он поменял позу, выйдя из меня, чтобы самому лечь на спину. Я превратилась в «наездницу».
Я вдруг поняла, зачем это ему понадобилось, — чтобы вытравить из себя застарелую боль, уничтожить оставшийся шрам, Ризу требовалось именно такое окончание нашего слияния.
У меня разрывалось сердце. Я наклонилась к Ризу и нежно поцеловала его.
Когда наши губы встретились, я «оседлала» его член. Ощущения стали сильнее и глубже. Он прошептал мое имя. Я еще несколько раз поцеловала его. Моя «скачка» была нежной и осторожной. Потом мне непременно захочется скорости и неистовства. Но сейчас… Ризу почему-то требовалось, чтобы своим светом я прогнала давнюю тьму. Это был своеобразный призыв о помощи, и вдаваться в подробности мне не хотелось.
Я буду светить. Ради него. Ради своего будущего. Светить, от кого бы мне ни досталась эта способность.
Мои руки уперлись в широкую грудь Риза. Я сняла все заслоны на пути света. Он лился у меня изнутри, прогоняя застарелую тьму, в которую когда-то втолкнули мою пару, моего друга.
Риз хрипло выкрикнул мое имя. Он изогнул бедра, помогая мне. Вокруг нас перемигивались звезды.
Мне казалось, что свет, льющийся из меня, был звездным. Я не успела разобраться, вздрогнув от новой волны оргазма. Через мгновение Риз начал извергаться в меня, шепча мое имя.
Когда стихли все волны, я осталась на нем, по-прежнему упираясь ему в грудь и любуясь им. Любуясь нами.
— Нужно будет найти способ замаскировать твое сияние, — сказал Риз, проводя рукой по моим мокрым волосам.
— Я легко могу это сделать. Уравновешу свет тенями.
— У тебя есть одна особенность. Некоторые магические штучки тебе удаются, лишь когда ты здорово разозлишься. А поскольку я собираюсь сделать все мыслимое и немыслимое, чтобы ты была счастлива… нам придется научиться управлять твоим изумительным свечением.
— И все-то ты продумываешь, и все-то ты рассчитываешь.
Риз поцеловал меня в уголок рта:
— Ты даже не представляешь, как тщательно я продумываю все, что связано с тобой.
— Помнится, кто-то говорил про стену.
В его смехе я уловила обещание.
— В следующий раз, Фейра, я обязательно совокуплюсь с тобой у стены.
— Только так, чтобы картины падали.
Он громогласно расхохотался:
— Покажи еще раз, на что способен твой коварный ротик.
Я была рада показать.
Глупо устраивать сравнения. Я знала, что любой верховный правитель способен устроить женщине бессонную ночь, но Ризанд… он был просто ненасытен. Мне едва ли удалось вздремнуть больше часа. Но у меня бы язык не повернулся упрекнуть Риза, поскольку я сама оказалась такой же ненасытной.
Я не могла остановиться. Я хотела снова и снова лакомиться Ризом, снова и снова ощущать его в себе. Еще, еще, еще… пока у меня не онемело все тело.
— Так и должно быть, — сказал Риз, уплетая хлеб за обе щеки.
Мы едва добрались с ним до кухонного уголка, чтобы позавтракать. Когда он встал с постели и я увидела его потрясающие крылья и сильную, мускулистую спину, я прыгнула на него. Мы повалились на пол. Я снова оказалась «наездницей», и, пока «скакала», когти Риза изорвали в клочья узорчатый прикроватный коврик.
— Что должно быть? — спросила я, боясь взглянуть на него.
Достаточно одного взгляда, чтобы желание вспыхнуло снова.
— Это… неистовство, — ответил Риз. Он тщательно подбирал слово, опасаясь, что в противном случае мы снова окажемся на полу, не успев даже поесть. — Когда пара признаёт свои парные узы, их охватывает настоящее неистовство. Напоминание о том, каким зверьем мы были в незапамятные времена. Возможно, тогда все это имело определенную цель — зачать ребенка.