Серебро в глазах Амрены переливалось, словно клубящийся дым под стеклом.
Ее одежда состояла из кофты и штанов. В подобном наряде я щеголяла в горном доме Ризанда. Только цвет у нее другой — цвет олова с вкраплениями темных оттенков. Словно небо перед бурей. Уши, пальцы и запястья Амрены украшали жемчужины белого, серого и черного оттенков. От этой внешне хрупкой женщины исходила такая магическая сила, что сила Ризанда казалась ее тенью.
Мор тихо застонала, плюхнулась на стул в конце стола и торопливо налила себе бокал вина. Кассиан сел напротив и тоже потянулся к бутылке. Но Ризанд и Азриель продолжали стоять. Возможно, наблюдали за развитием событий. Меж тем Амрена подошла ко мне, но не вплотную — остановилась на расстоянии в пару локтей.
— Твой вкус, верховный правитель, остается безупречным. Спасибо, — произнесла она.
Ее голос, мягкий для постороннего слуха, был острее любых ножей, мечей и кинжалов, встречавшихся мне в жизни. Тонкие пальчики Амрены коснулись изящной жемчужной броши, оправленной в серебро, которую она приколола себе над правой грудью.
Так вот для кого он покупал украшения. Украшения драконихи, на которые никому и никогда нельзя посягать.
Я вглядывалась в лица Риза и Амрены, словно могла узнать, какие узы связывают их. Потом Ризанд махнул рукой, наклонил голову и сказал:
— Амрена, эта брошь тебе очень идет.
— Мне все очень идет, — ответила она, и ее жуткие, завораживающие глаза вновь встретились с моими.
Словно молния промелькнула.
Амрена подошла еще ближе, неторопливо принюхалась. Я была на пол-локтя выше ее, но вдруг почувствовала себя маленькой и робкой. Однако голову не опустила. Не знаю почему, но мне не хотелось склонять перед нею голову.
— Стало быть, теперь нас двое, — сказала Амрена.
Мои брови почти сомкнулись на переносице.
В ответ губы Амрены сложились в красную косую черту.
— Мы с тобою обе родились иными, а потом оказались запертыми в новых, странных телах.
Я решила, что ни в коем случае не желаю знать, кем она была прежде.
Кивком подбородка Амрена указала мне на стул рядом с Мор. Ее волосы переливались, словно расплавленная темнота, если таковая существовала. Сама она села напротив меня. Азриель устроился по левую руку от нее, а Риз — по правую от меня.
Место во главе стола пустовало.
— Хотя есть и третья, — продолжала Амрена, глядя на Ризанда. — Думаю, ты уже несколько веков подряд не получаешь вестей от Мирьямы… А интересно бы узнать.
— Амрена, пожалуйста, ближе к делу. Я умираю от голода, — сказал Кассиан и, видимо для пущей убедительности, округлил глаза.
Мор поперхнулась вином. Амрена посмотрела на воина, устроившегося справа от нее. Азриель, сидящий по другую руку, напряженно следил за обоими.
— Что, Кассиан? Видно, нынче некому согреть твою постель? До чего же трудно быть иллирианцем и не иметь других мыслей в голове, кроме тех, что связаны с твоей любимой частью тела.
— Ты же знаешь, Амрена, я всегда рад покувыркаться с тобой в постели, — сказал Кассиан, ничуть не страшась ни серебристых глаз, ни силы, излучаемой этой женщиной. — И еще я знаю, как ты любишь иллирианских мужчин.
Улыбка Амрены сделалась змеиной.
— Как я слышал, Мирьяма и Драконий живут вполне счастливо и благополучно, — сказал Ризанд. — А что именно тебя интересует?
Склонив голову набок, Амрена изучающе разглядывала меня. Я изо всех сил старалась не съежиться под ее взглядом.
— До сих пор только однажды человека превратили в бессмертное существо. Интересно, что это повторилось сейчас, когда вернулись все древние игроки. Однако Мирьяме даровали долгую жизнь, а не новое тело. Тебе же, девочка…
Она снова принюхалась. Мне показалось, будто меня раздели догола и положили на стол. В глазах Амрены мелькнуло удивление. Риз лишь молча кивал. Я не знала смысла этого принюхивания и разглядывания, но уже чувствовала себя уставшей. Уставшей от чужих оценок и выводов.
— Тебе сотворили кровь, жилы и кости. Смертная душа в бессмертном теле.
— Я хочу есть, — объявила Мор, слегка пихнув меня бедром.
Она щелкнула пальцами, и на столе появились тарелки, доверху наполненные жареной курятиной, зеленью и хлебом. Простое, но вполне достойное угощение. Ничего напоминающего тяжеловесные званые обеды. Возможно, мне стоило явиться сюда в теплой кофте и штанах. Такая одежда больше соответствовала бы простоте этой трапезы.
— Амрена и Риз могут проговорить всю ночь, а мы будем лишь зевать от скуки. Не стоит дожидаться, когда они сами наконец-то проголодаются. — Мор взяла вилку и цокнула языком. — Я спрашивала у Риза, могу ли пригласить тебя на обед. Только мы с тобой, и больше никого. Он ответил, что ты вряд ли захочешь. Но скажи честно, с кем тебе предпочтительнее находиться — с двумя древними источниками скуки или со мной?
— Напоминаю забывчивым: мы с тобой одного возраста, — нарочито растягивая слова, ответил ей Ризанд.
— Почему-то всем хочется сразу же затеять длиннющий разговор, — сказала Мор, предостерегающе зыркнув на Кассиана, который уже собирался раскрыть рот. — А нельзя ли вначале набить желудки и уже потом работать языком?
Я была свидетельницей весьма любопытного равновесия между заместительницами Риза: устрашающей первой и жизнерадостной второй. Если положение Мор выше положения Кассиана и Азриеля, значит имелась иная причина ее поведения, которое я бы назвала непочтительно-кокетливым. Существовала некая сила, позволявшая ей затевать стычку с Амреной — о чем сегодня уже говорил Риз — и выходить без единой царапины.
Азриель тихо усмехнулся и тоже взялся за вилку. Я последовала его примеру, однако подождала, пока он откусит и прожует первый кусок. На всякий случай.
Еда была вкусной. Даже очень. А вино…
Я не успела заметить, как Мор налила мне бокал и чокнулась со мной.
— Не позволяй этим старым занудам верховодить тобой.
— Кто бы говорил, — пробормотал Кассиан.
Он хмуро взглянул на Амрену. Та почти не притронулась к еде на своей тарелке.
— Всегда забываю, как это жутко, — произнес он совершенно непонятную мне фразу, после чего бесцеремонно взял тарелку Амрены, переложил половину содержимого на свою, а остальное передал Азриелю.
— Я постоянно говорю ему, чтобы вначале спрашивал разрешения, — сказал Азриель, перекладывая себе оставшуюся часть с тарелки Амрены.
Амрена щелкнула пальцами, и пустая тарелка исчезла из покалеченных рук Азриеля.
— Если, парень, ты не сумел воспитать его за столько веков, сомневаюсь, что это получится у тебя теперь.
Она аккуратно разложила ненужные ей столовые приборы.
— Ты совсем не ешь? — спросила я Амрену.
Это были мои первые слова с тех пор, как я села за стол.
— Такую пищу — нет, — ответила она, блеснув раздражающе-белыми зубами.
— Чтоб мне свариться в Котле, — воскликнула Мор, залпом опрокидывая в себя вино. — Может, не будем вдаваться в подробности?
Мне почему-то тоже совсем не хотелось выяснять, чем питается Амрена.
— Напомни, чтобы я почаще устраивал семейные обеды, — усмехнулся Риз.
Семейные обеды, а вовсе не чопорные придворные собрания. А сегодня… либо они не знали, что я появилась здесь, дабы решить, действительно ли хочу помогать Ризу. Либо они не собирались «играть в приличия» и предстали передо мной такими, какие есть. Они одевались, во что им хотелось. Я все больше убеждалась: явись я сюда в ночной сорочке, их бы это не удивило и не возмутило. И впрямь редкое сообщество. А в войне с Сонным королевством… кем они окажутся для Ризанда и для его противников?
Все, кроме Амрены, сосредоточились на еде. Мне показалось, что Азриель окружил себя коконом тишины. Он потягивал вино, а я вновь разглядывала странный камень у него на рукаве. Азриель это заметил. У меня возникло ощущение, что он подмечает и запоминает все мои движения, слова и даже вдохи и выдохи. Почувствовав мой интерес к странным камням, он поднял обе руки, чтобы я лучше видела синие овалы.
— Эти камни называются сифонами. Они собирают в себя магическую силу и потом направляют в нужное место. Мы пользуемся ими во время сражений.
Из всех присутствующих такие камни были только у него и Кассиана.
Отложив вилку, Риз дополнил слова Азриеля:
— Сила могучих иллирианских воинов обычно подчиняется правилу: «Вначале сжечь дотла, а потом задавать вопросы». Они наделены силой убивать, но почти лишены других магических дарований.
— Это дар жестоких, воинственных существ, — добавила Амрена.
Азриель кивнул. Сейчас тени клубились вокруг его шеи и запястий. Кассиан сердито поглядел на него, однако Азриель словно не видел ни взгляда, ни напряженного лица Кассиана.
Риз продолжал объяснения, хотя я чувствовала, что одновременно он подмечает все происходящее между его главным разведчиком и главнокомандующим армией.
— Иллирианцы выпестовали эту силу, чтобы получить преимущество в сражениях. Но она достаточно груба и необузданна. Сифоны пропускают ее через себя, что позволяет Кассиану и Азриелю получать… разновидности силы. Она разнится и по мощи, и по проявленному воздействию. Так получается оружие, щиты, стрелы и копья. Представь, что тебе понадобилось покрасить стену. Одно дело — плеснуть на нее краской из ведра, и совсем другое — взять кисть. Во время сражений сифоны делают магическую силу более точной и менее заметной. Без их помощи все происходило бы куда грубее и опаснее. Особенно когда в сражении не очень-то развернешься.
Сколько же такой силы протекло через Кассиана и Азриеля и не она ли оставила эти страшные отметины на руках последнего?
Кассиан согнул пальцы, любуясь прозрачными красными камнями:
— До чего они красивы.
— Одно слово — иллирианцы, — пробормотала Амрена.
Кассиан оскалил зубы, показывая напускное удивление, затем допил вино в своем бокале.
И вот с этими… хм, соратниками Риза мне предстояло познакомиться поближе и решить, смогу ли я работать с ними, смогу ли рассчитывать на их помощь, если война с Сонным королевством все-таки начнется… О чем бы их спросить? Я изо всех сил соображала, глядя, как тени вокруг Азриеля снова исчезают.