— Мужчины — ужасные существа, — сказала Амрена.
— Отталкивающие, — подхватила Мор, цокнув языком.
В моем сердце уцелел крошечный уголок, готовый… засмеяться этим словам.
Кассиан в очередной раз пожал плечами:
— Сила Риза возрастала с каждым днем. Все, включая командиров, знали: он способен затуманить любого. Стоит только захотеть. Да и мы с Азом не очень от него отставали. — Он потрогал свой красный сифон. — По иллирианским меркам, это было неслыханно. Никто из побочных никогда бы не получил такие камешки. Никогда. Знала бы ты, какой шум поднялся по лагерям, когда у нас с Азом появились сифоны. До сих пор их получали только чистокровные воины, которых чуть ли не с пеленок к этому готовили. Многие до сих пор не могут успокоиться и гадают, как же у нас оказались сифоны.
— А потом началась Война, — продолжил Азриель, и я вытянула шею, готовая слушать. — Отец Риза навестил лагерь и увидел, чему его сын научился за двадцать лет.
— Не скажу, что отец обрадовался, — сказал Риз, покачивая бокал с вином. — Он увидел, что сын не только начал соперничать с ним в силе, но и успел войти в союз с двумя опаснейшими воинами, каких только знала иллирианская история. В его голову закралась мысль: если нас троих собрать в одном легионе, после Войны мы вполне можем пойти против его власти.
Кассиан усмехнулся:
— И потому мудрый правитель нас разделил. Риза поставил командовать легионом иллирианцев, ненавидящих его «полукровство». Меня определил в другой легион рядовым солдатом, хотя силой я превосходил любого командира. Аза он оставил при себе в качестве личного «певца теней» — в основном чтобы шпионить и делать другую грязную работу. Семь лет, пока бушевала Война, мы виделись лишь на полях сражений. Командование постоянно давало списки потерь среди иллирианцев, и каждый раз я с замиранием сердца читал очередной список, боясь увидеть их имена. А потом Риз угодил в плен…
— Об этом — в другой раз, — сказал Риз.
Его суровый тон заставил Кассиана замолчать, потом он кивнул. Фиолетовые глаза Риза обратились ко мне. Он заговорил, и мне показалось, что его глаза полны звездного света.
— Когда я стал верховным правителем, эти четверо вошли в мой внутренний круг. Отцовским придворным я объявил: если их почему-либо не устраивают мои друзья, я никого не удерживаю. Ушли все. Они и так были возмущены, что верховным правителем стал полукровка, а тут еще какой-то внутренний круг из двух женщин и двух иллирианских громил.
Совсем как у людей.
— И что стало с прежним двором?
Риз пожал плечами. Его громадные крылья колыхнулись.
— Знать Двора ночи разделилась на три части. Были те, кто сильно меня ненавидел. Когда Амаранта захватила Притианию, они примкнули к ее двору, где вскоре нашли свой конец. Вторая часть отцовских придворных решила меня свергнуть и узнала, каковы бывают последствия. Наконец, третья оказалась не настолько глупой и согласилась терпеть правление полукровки. Особенно если учесть, что я редко вмешиваюсь в их жалкое существование.
— Это те, кто живет в недрах горы? — догадалась я.
Риз кивнул:
— Да, в Каменном городе, который я им подарил за то, что оказались умнее остальных. Они живут там почти безвылазно, сами собой управляют. Пусть творят свои непотребства хоть целую вечность.
Должно быть, этот двор он и показал Амаранте, когда она только появилась в Притиании. Тамошние нравы настолько ей понравились, что свое логово в Подгорье она построила по тому же образцу.
— Двор кошмаров, — сказала Мор, закусив губу.
— А как называется этот двор? — спросила я, обведя рукой стол.
Вопрос был не праздный и, думаю, вполне уместный. Мне ответил Кассиан.
— Двор мечтаний, — сказал он, и глаза его ярко блеснули.
Двор мечтаний… Мечтаний верховного правителя-полукровки, двух воинов незнатного происхождения и двух женщин.
— А вы как здесь оказались? — обратилась я к Амрене и Мор.
— Риз предложил мне стать его заместительницей, — сказала Амрена. — Такого мне еще не предлагали, и я согласилась. Сначала решила просто посмотреть, что к чему. Потом мне понравилось.
Мор откинулась на спинку. Азриель следил за каждым ее движением.
— Я была мечтательницей, рожденной при Дворе кошмаров.
Она накручивала на палец завиток волос. Наверное, ее история была еще тяжелее, чем у других.
— Поэтому я ушла оттуда и оказалась здесь, — добавила она, не собираясь вдаваться в подробности.
— А что ты расскажешь нам о себе? — спросил Кассиан.
Я думала, Ризанд уже все им рассказал. Он лишь пожал плечами.
— Я родилась обычной смертной женщиной, в семье богатого торговца, где уже было двое детей — мои старшие сестры. Родителей занимали лишь деньги и положение в обществе. Когда мне было восемь, наша мать умерла. Еще через три года отец разорился. Чтобы расплатиться с долгами, он продал все, что у нас было. Мы оказались в тесной деревенской хижине. Отец не предпринимал никаких усилий, чтобы найти себе новый заработок. Несколько лет мы жили впроголодь, растягивая остатки денег. Когда мне исполнилось четырнадцать, деньги кончились. Съестные припасы — тоже. Отец и тогда не захотел искать работу. Отчасти потому, что был не слишком здоров. Должники у меня на глазах покалечили ему ногу, отчего он передвигался с большим трудом. Мои сестры тоже не были приучены работать. И тогда я отправилась в лес и научилась охотиться. Этим я поддерживала нашу семью, хотя временами приходилось голодать. Так продолжалось пять лет. Пока… не случилось все остальное.
Собравшиеся молчали. Азриель о чем-то думал. Он ведь так и не рассказал свою историю. Услышу ли я ее когда-нибудь? Или здесь не принято говорить о страшных следах ожогов на его руках? И о том, что нашептывают тени, тоже? Может, тени общались с ним совсем по-иному, бессловесно.
— Значит, ты научилась охотиться, — нарушил молчание Кассиан. — А сражаться?
Я покачала головой. Кассиан уперся ладонями в стол.
— Тебе повезло, что ты нашла себе такого учителя.
Я открыла рот, собираясь возразить, но… Мать Ризанда мудро позаботилась о том, чтобы у ее сына был целый арсенал сил и способностей. Невозможно применить одну — в запасе есть еще несколько. А что было в моем арсенале, кроме умения метко стрелять из лука и невероятного упрямства? И если у меня теперь появилась новая сила… точнее, новые силы…
Я больше никогда не буду слабой. Не буду зависеть от кого-либо. Я уже не окажусь жертвой аттора, не знающей, как и куда ударить тварь. Того, что творилось в моей смертной жизни, больше не повторится.
Мне вдруг вспомнились слова Тамлина и Ианты. Они утверждали, что если подданные увидят, как я учусь сражаться и владеть оружием, то сочтут это дурным знамением.
Только сейчас я в полной мере поняла глупость этих слов. Глупость всего, что запихивали мне в мозг в течение последних месяцев.
И снова воцарилась тишина. Ее нарушила Мор, и в словах, произнесенных мягким тоном, было достаточно яда. Не зря вторая заместительница верховного правителя появилась на свет при Дворе кошмаров.
— Позволь тебе кое-что сказать на правах той, кто успела побывать в твоей шкуре.
И вновь я ощутила их связующие нити, передающий общий гнев и общую боль. Исключение составляла Амрена, в глазах которой сквозило недовольство.
— Первое. Ты покинула Двор весны.
Я старалась внутренне не откликаться на услышанное. Слишком тяжел был груз произнесенных слов.
— Если это еще не отложилось в твоем уме… не знаю, к добру или нет… тогда никакая твоя учеба невозможна. Теперь второе, — продолжала Мор, разглядывая собственную ладонь. — Я когда-то жила в таком месте, где мнению других придавалось большое значение. Меня это душило и едва не сломало. Поэтому, Фейра, мне не просто знакомы твои чувства — я понимаю все, что творится у тебя в душе. Я знаю, что́ они пытались сделать с тобой. Теперь же, проявив немного смелости, ты все это можешь отправить в преисподнюю вместе с заботами о своей репутации.
Голос Мор звучал все мягче, и напряжение за столом ощутимо слабело.
— Здесь ты будешь делать то, что тебе нравится, и то, что необходимо.
Мор не станет мне указывать, какое платье подобает или не подобает надевать сегодня. Говоря со мной, она не допустит, чтобы я отошла в сторону, слушая ее вполуха. Она не сделает… не сделает ничего из того, что я добровольно или из отчаяния позволяла делать Ианте.
У меня еще никогда не было подруги. Ианта… она так и не стала мне подругой. Даже в лучшие дни я ощущала ее кем-то вроде наставницы. За те несколько недель, что я гостила дома, прежде чем оказаться в кошмарном мире Амаранты, у меня начали складываться зачатки дружеских отношений с Нестой и Элайной. Однако сейчас, глядя на Мор, я чувствовала — знала, что обретаю подругу. Я вполне могла отправиться с нею на обед. Могла говорить не зажимаясь.
Я могла многое взять от нее, но почти ничего не могла дать ей взамен.
Однако то, что она сказала и что я услышала от остальных… Риз поступил мудро, взяв меня на этот обед. Он позволил мне прочувствовать, смогу ли я поладить с его внутренним кругом, выдержать их подкусывания и напор их силы. Если мне хотелось стать частью этого круга… нянчиться со мной они не будут. Наверняка я не раз почувствую на себе их давление. Возможно, даже страх, но… Если они собирались выстоять против Сонного королевства, с которым уже воевали пятьсот лет назад…
Я встретилась взглядом с Кассианом. У него блестели и плясали глаза, однако в них я не заметила ни капли удивления.
— Я подумаю об этом.
Связующая нить донесла до меня удивление вперемешку с удовлетворением. Я проверила свои умственные заслоны. Они были в полном порядке. По лицу Ризанда я тоже не смогла ничего прочитать.
И тогда я сказала, обращаясь в первую очередь к нему. Я говорила ровно, без дрожи в голосе:
— Я принимаю твое предложение и согласна работать с тобой. Во-первых, потому, что не привыкла сидеть на чьей-либо шее. А во-вторых, я хочу помочь в грядущей войне с Сонным королевством. Чем смогу.