— Повелитель ночи, расскажи мне тайну, которую никто не знает, и я тебе поведаю свою.
Я подобралась, приготовившись услышать нечто ужасное. Но я ошиблась.
— Перед дождем у меня ломит правое колено, — сказал Ризанд. — Я повредил его во время Войны, и с тех пор оно дает о себе знать.
Косторез расхохотался. Я удивленно посмотрела на Риза.
— Я к тебе всегда благоволил, — объявил мальчишка и улыбнулся совсем не детской улыбкой. — Теперь слушай. Котел спрятали в Лапплунде, на дне замерзшего озера.
Голова Ризанда поворачивалась ко мне, словно он собирался без промедления отправиться в Лапплунд, о котором я слышала впервые. Однако рассказ Костореза продолжался:
— Только со дна того озера он исчез давным-давно.
Риз замер.
— Я не знаю, куда утащили Котел и где он теперь. За несколько тысяч лет до твоего рождения три опоры, на которых он стоял… три его ножки… кто-то сумел отсечь их в попытке заполучить часть силы Котла. На самом Котле это почти не отразилось. Отломать у него ножки — все равно что отрезать первую фалангу пальца. Тяжеловато, но потом можно приспособиться. Ножки спрятали в трех разных храмах — в Сезере, Сангравахе и Итике. Если они пропали, значит Котел снова в действии, и тот, кто им владеет, хочет, чтобы Котел обрел прежний облик и, стало быть, прежнюю силу.
Так вот почему храмы подверглись варварскому нападению. Цель была простой — захватить ножки, на которых когда-то стоял Котел, и вернуть ему прежнюю силу.
— Вряд ли ты знаешь, кто сейчас владеет Котлом, — сказал мальчишке Риз.
Косторез ткнул пальчиком в мою сторону:
— Обещай, что, когда она умрет, ты отдашь мне ее кости, и я подумаю.
Я оцепенела, а мальчишка засмеялся:
— Такого даже ты, Ризанд, не согласишься обещать.
Я взглянула на Риза. Судя по его лицу, он предостерегал меня от дальнейших разговоров с Косторезом.
— Спасибо тебе за помощь, — сказал он мальчишке и коснулся моей спины, показывая, что мы уходим.
Но если Косторез действительно знал… Я повернулась к странному мальчишке.
— Там, в состоянии смерти, у меня был выбор, — сказала я.
Глаза Костореза, вновь ставшие кобальтово-синими, засветились.
Пальцы Риза прижались к моей спине. Теплые, успокаивающие. Наверное, сейчас он успокаивал не столько меня, сколько себя. Хотел убедиться, что я никуда не исчезла и по-прежнему жива.
— Я знала, что могу не возвращаться в мир живых, а уйти в темноту. Раствориться в ней. Но я не хотела сдаваться. Я держалась за жизнь. И тем не менее знала: стоит только пожелать, и я исчезну из этого мира, перемещусь в другой. В какой-то новый для меня мир, без опасностей и тревог. Однако я не была готова идти туда одна. Я знала, что должна вернуться в прежний мир, где меня ждет что-то хорошее.
Синие глаза Костореза вспыхнули еще ярче.
— Ризанд, а ты и сам знаешь, кто сейчас владеет Котлом. И кто разграбил храмы, тоже знаешь. Ты явился сюда за подтверждением давних догадок.
— Правитель Сонного королевства.
Мне показалось, что в моих жилах струится не кровь, а страх. Страх ощущался в каждом уголке тела. Наверное, и я не должна была этому удивляться. И я могла бы догадаться, но…
Косторез умолк. Он ждал очередного признания, чтобы в ответ сделать свое. И я призналась:
— Амаранта велела мне убить двоих фэйцев, и если бы третьим оказался не Тамлин, я бы вонзила кинжал в собственное сердце.
Риз замер.
— Я знала: после того, что я сделала, мне не будет пути назад… — Я говорила и чувствовала, как жгучая синева глаз Костореза прожигает мне душу, угрожая оставить от нее кучку пепла. — И когда я разрушила заклятие Амаранты, когда поняла, что спасла Притианию, мне хотелось покончить с собой. Желание жить появилось, когда она меня убила. Я вдруг поняла, что оставляю незавершенным какое-то очень важное дело… то, ради чего я появилась на свет.
Лицо Ризанда посерело, словно поле, над которым пронесся яростный, разрушительный ураган. Но уже через мгновение он взял себя в руки.
Мои слова подействовали даже на Костореза. Его тон смягчился.
— Владея Котлом, можно не только воскрешать мертвых. Можно, скажем, разрушить стену.
Единственную преграду, еще хранящую людей — и мою семью — от поползновений Сонного королевства и дворов Притиании.
— Многие годы Сонное королевство не подавало о себе вестей, — снова заговорил Косторез. — Кто-то решил, что тамошний король утратил интерес к завоеваниям. А он просто старался постичь тайны Котла. Затем он задался целью разыскать и вернуть ножки. Воскрешение кого-то вполне могло стать первым испытанием полной силы Котла. Король провел бы его немедленно, но… Вероятно, он узнал, что магическая сила Котла небеспредельна. Как и любая сила, она исчерпаема и требует восстановления. Скорее всего, король даст Котлу отдохнуть, набрать побольше силы, а сам в это время еще глубже вникнет в тайны Котла.
— Это можно остановить? — шепотом спросила я.
Ответом мне было молчание. Косторез ждал.
— Ничего ему больше не рассказывай, — предостерег меня Риз.
К моему удивлению, Косторез заговорил сам:
— Утверждают, будто Котел создал какой-то темный бог. У него оставалось еще немного расплавленного металла, из которого этот бог выковал книгу. Книгу Дуновений. В ней между словами разбросаны заклинания, позволяющие управлять Котлом — вплоть до полного погашения его силы. После Войны эту книгу разделили на две части. Одна отошла фэйцам, другая — шести человеческим королевам. Так было прописано в мирном договоре. Разделение сочли чисто символическим — ведь Котел исчез несколько тысячелетий назад, и многие были уверены, будто он не более чем древний миф. И Книгу Дуновений тоже сочли вполне безобидной. И не слишком ошиблись, поскольку подобное откликается на зов подобного. Только тот, кто умирал и был преображен, способен произнести заклинания и вдохнуть в них силу. В руках остальных Книга останется не более чем курьезом. Верховные правители и правители людей с одинаковым невежеством объявили Книгу Дуновений «историческим наследием» и забыли о ней. Но если Книга попадет к тому, кто прошел через смерть и преображение… Впрочем, всякую теорию нужно проверять… хотя возможно все.
Глаза Костореза превратились в хитрые щелочки. Он следил за тем, как до меня доходит смысл его слов.
— Притианская часть Книги Дуновений нынче хранится у верховного правителя Двора лета. Часть, отошедшую людям, правящие смертные королевы спрятали в своем сияющем дворце на берегу моря. Притианская часть защищена особыми магическими заклинаниями, замешенными на крови правителя. А та, что скрывается у смертных королев… Люди оказались очень смышлеными и находчивыми. Свою часть Книги они с помощью фэйских магов оплели целой сетью заклинаний. Так что, если кто-то вздумает ее украсть… допустим, какой-нибудь верховный правитель совершит переброс в их замок, дабы похитить Книгу… она сразу же расплавится и будет безвозвратно утрачена. А чтобы такого не случилось, смертная королева должна сама, добровольно, отдать свою половину Книги. Никакой магии и никаких ухищрений. Видите, сколь умными и хитрыми бывают смертные? — со смехом добавил Косторез.
Казалось, он погрузился в события далекого прошлого. Потом, вынырнув из них, мотнул головой и сказал:
— Соедините половины Книги Дуновений — и вы сумеете погасить силу Котла. Смею надеяться, это случится раньше, чем Котел обретет полную силу и разрушит стену.
Косторез сообщил нам ценнейшие сведения, но я даже не поблагодарила его. Мне пришлось раскрыть то, о чем я предпочла бы забыть навсегда. Я до сих пор ощущала на себе внимательный взгляд Риза. Вероятно, он подозревал, но отказывался верить в то, насколько поединок с Амарантой покалечил мне душу.
Мы повернулись, чтобы уйти. Риз снова взял меня за руку. Его прикосновение было мягким и нежным. У меня же не хватало сил, чтобы сжать его пальцы.
Косторез разглядывал принесенную Ризандом кость, вертя ее в детских ручках:
— Из этой кости, Фейра, я вырежу облик твоей смерти.
Мы снова шли среди щемящей тишины. Только теперь наш путь лежал вверх. За обманчиво сонными стенами таились чудовища. Возможно, в сравнении с ними Косторез и впрямь был ребенком.
— Что ты видел? — спросила я, нарушив молчание.
— Сначала ты.
— Я видела мальчишку лет восьми. Темноволосого, с пронзительными синими глазами.
Риз вздрогнул. Совсем как человек.
— Так кого видел ты?
— Юриана, — ответил Риз. — Я увидел его таким, каким он был в последний день… когда они с Амарантой бились насмерть.
Мое любопытство даже не шевельнулось, чтобы спросить: каким образом Косторез узнал, о ком мы приходили спрашивать?
Глава 19
— Амрена права, — процедил Риз, останавливаясь у порога гостиной. — Вы и впрямь как псы, ждущие хозяина. Может, поводки вам купить?
Кассиан развалился на диване возле очага. Он сидел рядом с Мор. Одна его рука свешивалась со спинки, второй он показал Ризу неприличный жест. Казалось, он коротает время, томясь от вынужденного безделья. Но плотно сжатые губы и выпяченная челюсть говорили об ином. Ожидание всех, кто сидел в гостиной, было отнюдь не праздным, а напряженным.
Азриель расположился у окна, почти слившись с тенями. За его спиной виднелась запорошенная снегом лужайка и улица, по которой ветер крутил поземку. Я поискала глазами Амрену и…
Не нашла. Даже не знаю, почувствовала ли я облегчение. Теперь придется самой ее разыскивать, чтобы вернуть амулет, — вряд ли слова Риза, и в особенности ее собственные, были пустым звуком.
После сырости и ветра, сопровождавших нас на обратном пути из Тюрьмы, приятно было плюхнуться в теплое уютное кресло. Как и вся здешняя мебель, кресло делалось с расчетом на иллирианские крылья. Я протянула к огню озябшие руки и ноги и чуть не застонала от удовольствия, когда их окутало теплом.
— И как все прошло? — спросила Мор, выпрямляя спину.
Сегодня она предпочла платью удобные черные штаны и теплую синюю кофту.