Спасибо Элайне: она не грохнулась в обморок.
Спасибо Несте: она не зашипела на гостей. Но выступила вперед, заслоняя собой Элайну, а руку, сомкнутую в кулак, заложила за спину. Неста не мучилась выбором наряда, надела простое, но изящное платье аметистового цвета. Естественно, мои спутники все это заметили.
В просторной столовой вдруг стало нечем дышать, словно мы вчетвером стянули на себя весь воздух. Я остановилась на достаточном расстоянии от сестер и произнесла:
— Познакомьтесь с моими сестрами — Нестой и Элайной Аркерон.
Наша фамилия всегда казалась мне чем-то лишним и ненужным. Я годами не произносила ее. Я не хотела иметь ничего общего с отцовским наследием. Мне было достаточно видеть, как он сидел возле жалкого очага в нашей хижине, вздыхал и спокойно позволял нам голодать. Так же спокойно он отпустил меня в лес, не сделав даже слабой попытки отговорить от опасного занятия. С фамилией Аркерон я простилась в день, когда убила своего первого кролика и почувствовала его кровь на руках. Тогда я еще не знала, что через несколько лет запятнаю руки кровью двух фэйри и она останется на мне невидимой татуировкой.
Сестры не сделали положенного в таких случаях реверанса. Их сердца бешено колотились, даже сердце Несты. У себя во рту я ощущала привкус их ужаса.
— Кассиан, — сказала я, склонив голову влево.
Затем я таким же образом представила Азриеля, мысленно поблагодарив его за то, что не притащил с собой тени. И наконец…
— А это Ризанд — верховный правитель Двора ночи.
Риз тоже притушил свое сияние, постарался скрыть и блеск ночи, и клокотание силы, оставив лишь исключительное обаяние. Однако достаточно было заглянуть в его фиолетовые глаза, где перемигивались звезды, чтобы понять, насколько он могуществен и какое высокое положение занимает.
Он поклонился сестрам.
— Благодарю вас за гостеприимство и щедрость, — улыбнувшись, произнес Риз.
Но в его теплой улыбке проскальзывало напряжение.
Элайна попыталась улыбнуться в ответ, но не смогла.
Неста лишь взглянула на троих мужчин, затем на меня и сказала:
— Обед на столе. Еще горячий. Стоит поторопиться, пока не остыл.
Не дожидаясь моего согласия, она прошла к тяжелому полированному столу из вишневого дерева и уселась во главе.
— Рада познакомиться, — сбивчиво выпалила Элайна и поспешила за сестрой, шурша подолом кобальтово-синего платья.
Кассиан нескрываемо морщился. Даже Риз несколько удивленно поднял брови. Судя по Азриелю, тому хотелось слиться с тенями в углу и избежать дальнейших разговоров.
Неста ждала нас на отцовском месте. Королева, готовая снизойти до обеда со своими придворными. Слева от нее, на высоком стуле с мягким сиденьем, дрожала оробевшая Элайна.
Я заставила себя сесть справа от Несты. Кассиан разместился рядом с Элайной. Она инстинктивно сжала вилку, как будто таким оружием можно отбиться от Кассиана. Риз уселся рядом со мною. Азриель слегка улыбнулся, глядя на побелевшие костяшки пальцев Элайны. Однако и у него, и у Кассиана обнаружилась более насущная задача — расположиться на человеческих стульях, не приспособленных для крылатых существ. Котел меня обвари! Я должна была это предусмотреть. В доме нашлись бы табуретки без спинок, но я сомневалась, что подобная забота понравилась бы Кассиану и Азриелю.
Я тихо вздохнула и стала выбирать себе еду, заглядывая под крышки кастрюль и судков. Семга, сваренная на медленном огне и приправленная укропом и лимоном из домашней оранжереи. Картошка, сваренная на скорую руку, жареная курятина со свеклой и брюквой из домашнего погреба, незнакомое мне кушанье из мяса дичи, яиц и лука-порея. Обычная еда, какую в мире людей подавали на переломе зимы и весны.
Я стала наполнять тарелку. Мои сестры и спутники делали то же самое. Все молчали.
Едва откусив кусочек жареного мяса, я поморщилась… Год назад такой обед показался бы мне пределом мечтаний. Немыслимым деликатесом.
Сейчас ощущение было иным.
Будто бы я ем угли и пепел.
Риз отважно поддел на вилку кусок курятины и принялся жевать. Кассиан и Азриель уписывали еду за обе щеки, словно их не кормили месяцами. Наверное, жизнь воинов и сражения научили их видеть в пище прежде всего источник пополнения силы и не особо обращать внимание на вкус.
Я поймала на себе взгляд Несты.
— Тебе чем-то не нравится наше угощение? — сухо спросила она.
— Нет, — торопливо ответила я, заставляя себя откусить второй кусок.
Мне свело челюсти, и я поторопилась запить кушанье водой.
— Ты что же, больше не в состоянии есть обычную пищу? Или она не в состоянии удовлетворить твой утонченный вкус?
Это был не только вопрос. Неста бросала мне вызов.
Риз звякнул вилкой по тарелке. Элайна шумно вздохнула.
Неста позволила мне привести иллирианцев сюда. Я помнила, как после похищения меня Тамлином она отправилась на мои поиски и пыталась перебраться через стену. Мы заключили с нею хрупкое перемирие… и все равно она не могла скрыть свое недовольство. Свое отвращение.
Я уперлась ладонью в стол.
— Я по-прежнему способна есть, пить, совокупляться и сражаться. Пожалуй, даже лучше, чем раньше.
Кассиан поперхнулся водой. Азриель заерзал на стуле, готовый, если понадобится, вклиниться между мною и Нестой.
Неста тихо засмеялась.
А во мне бушевал огонь. Я слышала его гудение, все мои жилы охватило пламя, рвущееся наружу.
Потом я почувствовала резкий внутренний толчок. Моя связующая нить натянулась, и откуда-то хлынула прохладная темнота, гасящая и огонь, и мое раздражение.
Я проверила заслоны в мозгу. Все они были на месте.
Риз едва заметно подмигнул мне, затем, сохраняя прежнюю невозмутимость, обратился к Несте:
— Если тебе когда-нибудь захочется посетить Притианию, ты поймешь, чем ваша пища отличается от нашей.
Неста наградила его презрительным взглядом:
— Вот уж куда я не рвусь, так это в ваши земли. Так что готова поверить на слово.
— Неста, зачем ты так? — вырвалось у Элайны.
Кассиан рассматривал Несту. Судя по блеску его глаз, я поняла: он нашел себе достойную противницу.
Неста заметила его взгляд и приняла вызов:
— Что смотришь? Нашел во мне интересный предмет для созерцания?
Брови Кассиана поднялись, но уже не от удивления.
— Да вот, смотрю на особу, которая спокойно позволяла младшей сестре рисковать жизнью в лесу, а сама палец о палец не ударила, чтобы изменить бедственное положение вашей семьи. Четырнадцатилетняя девчонка, по сути еще ребенок, бродила по вашим лесам, совсем близко от стены.
Кровь прилила к моему лицу. Я открыла рот, приготовившись сказать… Но что? У меня не нашлось слов.
— Прежней Фейры нет. Она погибла, спасая Притианию. Спасая всех нас. По вашим понятиям, с ней произошло чудо. Ее воскресили. Но у нее сохранилась память. И как раньше, спасая вас от голода, она готова пожертвовать собой, чтобы спасти и вас, и остальных смертных от ужасов войны. И потому не жди, что я буду сидеть и вежливо молчать, пока ты насмехаешься над Фейрой за выбор, перед которым ее поставила жизнь. И мои соплеменники ни лично тебе, ни твоей семье не сделали ничего дурного, чтобы вот так, походя, нас оскорблять.
Неста мельком взглянула на его мужественное лицо, полное сурового обаяния, на мускулистое тело. Затем, начисто позабыв о нем, она повернулась ко мне.
Взгляд Кассиана стал хищным. Волк, круживший вокруг косули, вдруг столкнулся с дикой кошкой, скрывавшейся в ее обличье.
Элайна тоже заметила эту перемену. Торопливо, срывающимся голосом она произнесла, обращаясь к Кассиану:
— Пойми… нам очень… трудно… это принять.
Я поняла, из какого металла сделано подаренное ей кольцо. Из железа. Сколько я ни пыталась убедить сестер, что железо не действует на фэйри, они цеплялись за старые верования. Сначала железные браслеты, теперь — подарочек от семьи будущего мужа, чей отец смертельно ненавидел фэйцев, фэйри и вообще всех, кто жил по ту сторону стены.
Элайна умоляюще посмотрела сначала на Риза, потом на Азриеля. Я чувствовала ее смертный страх. Мои ноздри даже ловили запах этого страха.
— Мы так воспитаны, — словно оправдывалась Элайна. — Нам с детства внушали, что фэйри опасны. Мы слышим истории про ваш народ… про тех, кто пересекает стену, чтобы причинить нам зло. Не далее как прошлым летом фэйри похитили нашу соседку Клеру Бадор, а всю ее семью убили.
Тело, пригвожденное к стене. Изуродованное. Мертвое. Висящее там не один месяц.
Риз уставился в тарелку и замер. Даже моргать перестал.
Это он назвал Амаранте имя Клеры. Назвал, зная, что я ему соврала.
— Все это… сбивает с толку, — словно оправдываясь, добавила Элайна.
— Могу представить, — ответил ей Азриель.
Кассиан зыркнул на него, но Азриель смотрел на Элайну и вежливо улыбался. Он даже слегка расслабил плечи. Наверное, главный шпион Риза добывал сведения не только прячась в укромных углах, но и пуская в ход холодноватые, безупречно вежливые манеры.
Элайна почувствовала себя увереннее.
— А что касается всех лет, что Фейра охотилась, добывая нам пропитание, — сказала она Кассиану, — упреки нужно предъявлять не только Несте. Я была ничем не лучше. Мы обе боялись даже подойти к лесу. Нас никто не учил держать в руках лук. Когда отец разорился, мы не жили, а влачили жалкое существование. Но ничего не делали, чтобы изменить свое положение. Так что мы обе виноваты перед Фейрой. Да и наш отец — тоже.
Неста не произнесла ни слова. Она сидела как изваяние.
Риз предостерегающе посмотрел на меня. Я схватила Несту за руку, заставив повернуться ко мне:
— Не будем ворошить прошлое. Мы можем всё начать сначала?
Я ощущала острый привкус ее гордости. Гордость бурлила во всех ее жилах, требуя не уступать.
Кассиан ухмылялся, словно подзадоривая Несту на новый выплеск.
— Ладно, — прошипела Неста, возвращаясь к еде.
Кассиан следил за каждым проглоченным ею куском, за каждым движением ее горла.