Рука Ризанда у меня на спине была ощутимым предостережением не расхолаживаться. Лицо его, как всегда в подобных случаях, оставалось холодным и бесстрастным.
Я прошла к себе. Там меня уже ждали кожаные иллирианские доспехи, рядом лежал пояс с иллирианскими ножами.
И я снова оделась для сражения.
Риз опустил нас у кромки отлива, а сам снова взмыл в небо — следить за караульными на острове и на суше, пока мы охотимся за Книгой.
Илистая жижа отвратительно воняла. Она хлюпала и чавкала у нас под ногами, пока мы шли по узкой отливной дороге к развалинам маленького храма. Серые камни дороги густо покрывали ракушки, водоросли и мелкие морские твари, часть которых торопилась убраться с нашего пути. Где-то в храме, за слоями магической защиты, хранилось то, ради чего мы затеяли путешествие ко Двору лета. «Где ты, где ты, где ты?» — спрашивала я.
Риз и Амрена заранее проверили это место на предмет внешних слоев защиты и не обнаружили ничего. Странно, но одной головной болью меньше. Еще они узнали, что внешняя дверь в храме не сохранилась. А при открытом дверном проеме ни о каком фонаре не могло быть и речи. К счастью, через многочисленные трещины в потолке лился лунный свет, и его нам вполне хватало.
Мы очутились по колено в илистой жиже. Вода тихо плескалась, появляясь и исчезая через проломы в стенах. Внутри храм не разделялся на помещения. Мы с Амреной внимательно разглядывали комнату, в которой оказались. Она была почти квадратной, с шириной стен не более сорока локтей.
— Я ее чувствую, — шепнула я Амрене. — Ощущение вроде… когтистой руки, скользящей по спине.
У меня пощипывало кожу. Даже теплая подкладка доспехов не спасала от зябкости. Вот уж не думала, что при Дворе лета может быть холодно.
— Она спит, — добавила я.
— Неудивительно, что ее спрятали под камнем, илом и морской водой, — пробормотала Амрена.
Она крутилась на месте, присматриваясь и принюхиваясь. Каждый шаг отзывался отвратительным чавканьем жижи.
Меня охватила дрожь. Иллирианские ножи на поясе были здесь немногим полезнее зубочисток.
— В стенах нет ничего, — сказала я. — Но она здесь.
Мы обе глянули себе под ноги и поежились.
— Лопату надо было захватить, — проворчала Амрена.
— Кто же мог подумать?
Время отлива неумолимо заканчивалось. Дорога каждая минута, и не только потому, что скоро вода начнет прибывать. Восход солнца тоже не за горами.
Каждый шаг давался с усилием. Ил сделался необычайно цепким, словно не желал нас пускать. Я сосредоточилась на ощущении, на зове Книги. Пробравшись на середину помещения, я остановилась там, в мертвой точке. «Здесь, здесь, здесь», — шептала мне Книга.
Я нагнулась. Слой ила был холодным как лед, в нем застряли осколки ракушек и прочий сор. Царапая руки, я принялась его разгребать.
— Надо торопиться, — сказала я Амрене.
Амрена зашипела, но тоже нагнулась и погрузила руки в тяжелый, плотный илистый кисель. Между моими пальцами сновали крабики и другие мелкие водные жители, но мне было не до них.
Мы без устали копали, пока сами не покрылись коркой соленого ила. Соль жгуче въедалась в многочисленные порезы и ссадины. Наконец под илом показался каменный пол и свинцовая дверь.
Амрена выругалась, потом сказала:
— Свинец нужен, чтобы сохранять полную силу того, что внутри. В древности свинцом покрывали саркофаги великих правителей — верили, что однажды те пробудятся.
— Но если правитель Сонного королевства сумел незаметно пронести Котел, наверное, и мы сможем.
— А дверца-то запечатана, — сказала Амрена, передергивая плечами.
Я перепачкалась вся, относительно чистой оставалась лишь шея. Об нее я и обтерла одну руку, а другой счистила последний пласт ила вокруг круглой двери. Каждое прикосновение к свинцу заставляло меня вздрагивать от холода.
— Эта дверь здесь очень давно.
— Не так уж давно, каких-то пятьсот лет, — усмехнулась Амрена. — Не удивлюсь, если ни Таркин, ни его предшественники сами никогда здесь не бывали. Сила заклинания передавалась им вместе с титулом верховного правителя, и защитные слои настраивались на кровь очередного правителя.
— Зачем вообще им эта Книга?
— А разве тебе не захотелось бы надежно спрятать предмет, обладающий чудовищной силой? Чтобы никто не смог воспользоваться им во зло или ради собственной выгоды? Не удивлюсь, если они рассчитывали, что в случае чего Книга может стать прибыльным предметом торгов. Мне вообще непонятен этот двор. Но главное, чего я никак не могу понять, — почему притианскую половину Книги Дуновений отдали на хранение Двору лета.
Я покачала головой. За все время я не удосужилась спросить у Риза о причинах такого выбора хранителей. Сейчас для меня было важнее заставить дверь открыться. Я коснулась холодного свинца.
Тело вздрогнуло как от удара молнии. Я склонилась еще ниже. И вдруг мои пальцы примерзли к двери. Казалось, что-то пытается высасывать из меня силу. Затем я ощутила ее вопрос: «Кто ты?»
«Я Таркин. Я — лето. Я — тепло. Я — море и небо. Я — засеянное поле».
Я стала улыбками, которые он мне расточал, стала его ясными бирюзовыми глазами, его шоколадно-коричневой кожей. Я чувствовала, как моя собственная кожа куда-то исчезает, а кости вытягиваются и изменяются. Я и сама менялась, пока не стала Таркином, пока на двери не оказались его, мужские руки. Пока моя сущность не стало его сущностью, его заслоном в мозгу. Море, солнце, соленый ветер. Я стала всем. Я не позволяла себе ни на мгновение задуматься о том, чьей силой сейчас пользуюсь. Дверь не должна ощутить ничего иного, что не было бы Таркином.
«Я — твой хозяин, и ты меня впустишь».
Замок все сильнее тянул мою руку. Я едва могла дышать.
Потом раздался щелчок и скрип, похожий на стон.
Я вернулась в свое тело, и меня тут же отбросило в груду нарытого нами ила. Дверь слегка погрузилась вниз и ушла в паз. Мы увидели винтовую лестницу, уходящую в первозданную тьму. Оттуда тянуло влажным соленым ветром. Оттуда же поднимались невидимые струйки силы.
Амрена оказалась по другую сторону лестницы. Ее лицо стало бледнее обычного, а серебристые глаза ярко вспыхнули.
— Я никогда не видела Котел, — сказала она. — Представляю, насколько он ужасен, если даже крупица его силы…
Она не договорила, но я и так поняла. Магическая сила наполнила все помещение, проникла в мою голову и легкие. Она тянула к себе, как вода тянет утопленника; звала, соблазняла.
— Быстрее вниз, — пробормотала я.
Внизу сам собой вспыхнул шарик магического света. В его круге серели истертые ступени, скользкие от слизи.
Выхватив охотничий нож, я начала спускаться. Чтобы не поскользнуться и не загреметь вниз, мне пришлось одной рукой держаться за холодную, промерзшую даже, стену.
Я прошла полный оборот лестницы. Амрена спускалась следом. Магический свет разливался по гнилой, зловонной воде. Лестница выводила к проходу.
— Внизу коридорчик, а дальше — еще одно помещение. Никаких слоев защиты, — сказала я Амрене.
— Поторопимся туда.
Спустившись, я едва не вскрикнула, оказавшись по пояс в маслянистой, невероятно холодной воде. Амрена отфыркивалась. Ростом она была ниже меня, и вода доходила ей почти до груди.
— В прилив эта дыра мгновенно заполнится водой, — проворчала Амрена, указав мне на многочисленные ряды отверстий в стенах.
И все же мы двигались медленнее, чем могли бы, поскольку Амрена на каждом шагу проверяла, не ждет ли нас ловушка. Ловушек не было. Да и зачем они здесь? Кого, спрашивается, угораздит переться в такое место?
Только безнадежных дураков. Или — дур.
Длинный каменный коридор привел нас ко второй свинцовой двери. За нею таилась дремлющая сила. Как и первую, эту дверь запечатывала магия Таркина.
— Книга там, — прошептала я.
— Где ж еще ей быть?
Мы обе дрожали. Холод пробрал меня до костей. Наверное, будь я сейчас в смертном теле, уже распрощалась бы с жизнью. Или была бы на последнем издыхании.
Я приложила ладонь к двери. Все повторилось, и гораздо ощутимее, чем в первый раз. Снова дверь высасывала из меня силы, снова задавала вопросы. Мне даже пришлось упереться в нее другой, татуированной ладонью. Иначе я повалилась бы на колени.
«Я — лето, я — лето, я — лето».
На этот раз мне даже не понадобилось сливаться с сознанием Таркина. Послышался уже знакомый щелчок, дверь застонала и ушла в стену. Я зашаталась, и Амрена вовремя меня подхватила.
— Паршивый замок, — прошипела она, вздрагивая не только от холодной воды.
У меня кружилась голова. Еще один такой замочек, и я точно лишусь бессмертия.
Но шарик магического света влетел в открывшуюся комнату, и мы оторопело замерли.
Мы ожидали, что сейчас вода из нового помещения вытечет наружу и смешается с коридорной, но этого не случилось. Вода замерла у невидимого порога, внутри было сухо и пусто, если не считать круглого помоста и пьедестала.
На пьедестале стояла небольшая свинцовая шкатулка.
Амрена осторожно потрогала воздух у невидимой преграды для воды. Убедившись, что и здесь нет ловушек и магической защиты, она прошла внутрь, оставляя мокрые следы на серых камнях. Оглядевшись и все еще морща нос, Амрена поманила меня за собой.
Я стремительно влетела и чуть не упала, попав из водной стихии в воздушную. Изнутри вода казалась черной стеной за стеклом.
— Не будем здесь прохлаждаться, — сказала Амрена.
Я целиком с нею согласилась. Мы тщательно оглядели пол, стены и потолок. Никаких скрытых механизмов. Никаких шатающихся камней, прикосновение к которым могло бы поднять тревогу в замке.
Размеры шкатулки не превышали размеров обычной книги. Свинцовая поверхность не отражала магический свет, а втягивала его в себя. Изнутри доносился… шепот. Только кому он принадлежал — магической печати Таркина или самой Книге?
Шепот был отчетливый, словно Амрена шептала мне на ухо: «Кто ты? Кто ты? Подойди ближе, дай себя учуять, дай себя увидеть…»