Амрена снова засмеялась. Из-за песка и водорослей ее темные волосы склеились. На мгновение она даже показалась мне человеческой женщиной.
— Уж не знаю, девчонка, какая удача тебя ведет по жизни… спасибо Котлу за это.
Остальные вышли в переднюю и смотрели на нас. Я уловила насмешливый шепот, прозвучавший внутри, а потом засмеялась. Смех получился хриплый и жгучий. Или это до сих пор жгло у меня в легких. Однако смех был настоящим; пусть чуть-чуть на грани истерики, зато после него мне стало гораздо легче.
Мы с Амреной переглянулись и снова захохотали.
— Дорогие соратницы, — промурлыкал Ризанд.
Это был молчаливый приказ заканчивать представление на полу.
Я со стоном поднялась, наградив ковер новой порцией песка, потом протянула руку Амрене. Ее хватка была твердой, но «ртутные» глаза смотрели на удивление мягко и даже нежно. Она стиснула мою руку и прищелкнула пальцами другой.
Наша одежда мгновенно стала чистой, сухой и теплой — за исключением кармана доспехов, где лежала шкатулка.
Мои друзья смотрели серьезно и даже несколько торжественно. Я полезла в карман доспехов. И снова ледяной металл обжег мне пальцы.
Я опустила шкатулку на стол. Она встала с глухим стуком, и все отпрянули от стола, бормоча ругательства.
— Фейра, доведи дело до конца, — лениво произнес Риз. — Пожалуйста, открой шкатулку.
У меня подогнулись колени. Голова закружилась. Во рту ощущался вкус морской соли и всего, чего я успела наглотаться, но… Я сама хотела поскорее расстаться со шкатулкой.
Плюхнувшись на стул, я пододвинула ненавистную шкатулку к себе и положила руку на крышку.
«Здравствуй, врунья», — вкрадчиво произнесла Книга.
— Здравствуй, — тихо ответила я.
«Будешь меня читать?»
— Нет.
Все молчали, хотя воздух столовой был густо пропитан замешательством. Только Риз и Амрена внимательно наблюдали за мной.
«Откройся», — мысленно приказала я.
«Скажи „пожалуйста“».
— Пожалуйста, — произнесла я вслух.
Шкатулка и Книга молчали. Затем послышалось: «Подобное взывает к подобному».
— Откройся, — скрипнула зубами я.
«Растворение и Сотворение, Сотворение и Растворение — таков круг. Подобное взывает к подобному».
Я посильнее надавила на крышку. От накатившей усталости я стала безразличной к мелькавшим мыслям, к тому, что было или не было частью меня: жар и вода, лед, свет и тень.
«Разрушительница проклятия», — произнесла Книга, и крышка шкатулки чуть приподнялась.
Я устало откинулась на спинку стула, радуясь соседству с пылающим очагом.
Светло-карие глаза Кассиана потемнели.
— Я больше не хочу когда-либо снова услышать этот голос, — признался он.
— А придется, и очень скоро, — вкрадчиво сказал Ризанд, поднимая крышку. — Как только смертные королевы соизволят нанести визит, ты отправишься вместе с нами.
Сейчас я слишком устала, чтобы думать о необходимом продолжении начатого. Я смотрела в шкатулку.
Книга не была похожа на привычные мне книги. Не было ни пергаментных страниц, ни кожаного переплета. Страницами служили листы темного металла, скрепленные тремя кольцами: золотым, серебряным и бронзовым. Каждое слово не печатали и не писали, а вырезали с необычайной точностью и изяществом. Алфавит был мне незнаком. Похоже, мои навыки чтения здесь совершенно бесполезны.
Риз не торопился доставать Книгу из шкатулки. Его соратники поочередно заглядывали в нее и отходили, словно видели что-то отталкивающее.
Только Амрена продолжала сосредоточенно разглядывать Книгу. Ее лицо стало совсем бледным.
— На каком языке это написано? — полюбопытствовала Мор.
Мне показалось, что у Амрены дрожат руки, но она быстро сунула их в карманы.
— Это язык нездешнего мира.
Один Риз не удивился изменившемуся лицу Амрены, словно догадывался, какой это язык. Возможно, потому он и отправил ее со мной в развалины храма.
— Какого из нездешних миров? — спросил Азриель.
Амрена безотрывно смотрела на Книгу, словно та была призраком или чудом.
— Это Лешон Хакодеш. Священный язык.
Ее глаза — два блестящих шарика ртути — сверкнули на Ризанда. Амрена тоже понимала, почему он взял ее ко Двору лета и отправил со мной.
— Я слышал легенду, — сказал Ризанд, — будто Книгу Дуновений писали на языке могущественных существ, которые боялись силы Котла. Книгу они создали для сражения с Котлом. Эти могущественные существа когда-то жили здесь… а потом исчезли. Амрена, ты — единственная, кто способен прочитать Книгу.
— Ризанд, не надо играть в такие игры, — предостерегла его Мор.
— Это не совсем игра, — покачал головой он. — Правильнее сказать, это азартная игра, где я делал ставку на то, что Амрена сумеет прочитать Книгу. Кажется, я выиграл.
Амрена раздула ноздри. Уж не собиралась ли она задушить Риза за то, что он не поделился с нею догадкой? Возможно, Книга являла собой нечто большее, чем ключ к нашему спасению.
Риз улыбался, словно подзадоривал ее.
Даже Кассиан опустил руку на эфес боевого кинжала.
Но затем Риз сказал:
— У меня мелькала мысль, что Книга может содержать заклинание, способное тебя освободить и отправить домой. Конечно, если ее написали твои соплеменники.
У Амрены слегка дернулось горло.
Кассиан выругался.
— Я не стал тебе говорить о своих предположениях, — продолжал Риз. — Не хотел будить надежды. Но если легенды о языке — не выдумка… Быть может, Амрена, ты найдешь то, что искала все это время.
— Чтобы попытаться расшифровать Книгу, мне нужны обе ее части, — сказала Амрена.
Я впервые слышала волнение в ее голосе.
— Надеюсь, смертные королевы быстро откликнутся на нашу просьбу. — Риз хмуро поглядывал на ковер в передней, все еще мокрый и запачканный песком. — И надеюсь, встреча с ними пройдет успешнее, чем предыдущая.
— Спасибо, — не разжимая губ, произнесла Амрена, глядя на него сверкающими глазами.
Провести десять тысяч лет в изгнании. Одной.
Мор вздохнула. Громко, с намерением прервать тягостное молчание. Она сказала, что хочет услышать всю сегодняшнюю историю. Но вмешался Азриель:
— Даже если Книга и позволит притушить силу Котла, остается Юриан, которого так просто не притушишь.
Все посмотрели на него.
— Это как лишний кусок, возникший, когда головоломка уже сложена, — пояснил Азриель, постукивая изуродованным пальцем по столу. — Спрашивается, зачем воскрешать Юриана? И как король рассчитывает держать его в повиновении? Какими кнутами и пряниками король заставит Юриана быть верным?
— Я об этом уже думал, — сказал Риз, садясь между Кассианом и Азриелем, напротив меня.
Еще бы он не думал!
— Юриан, если ставил какую-то цель, не успокаивался, пока не достигал ее. Цель становилась его наваждением. Он погиб, оставив множество целей, которых так и не успел достигнуть.
Теперь уже Мор слегка побледнела:
— Если он подозревает, что Мирьяма жива…
— Подозреваю, Юриан считает Мирьяму погибшей, — сказал Риз. — И кто способен воскресить его возлюбленную, если не король, у которого есть Котел, воскрешающий мертвых?
— Неужели только потому, что Юриан считает Мирьяму погибшей и хочет ее вернуть, он пойдет на союз с Сонным королевством? — спросил Кассиан, упираясь руками в стол.
— Он бы сделал это, чтобы отомстить Драконию, сумевшему завоевать сердце Мирьямы, — сказал Риз и тряхнул головой. — Это мы обсудим потом.
Я решила, что обязательно расспрошу обо всех, чьи имена здесь назывались, — о них самих и об отношениях между ними. Заодно спрошу, почему в Подгорье Риз даже не намекнул, что был знаком с тем, чей глаз Амаранта вставила в перстень. Но сначала я хотела вымыться, выпить пресной воды — морской я напилась вдоволь — и вздремнуть.
Однако все смотрели на меня и Амрену, ожидая рассказа о наших приключениях. Стряхнув с доспехов несколько оставшихся песчинок, я предоставила говорить Амрене, что она с удовольствием и сделала. Я превратилась в слушательницу, представляя, каково слышать эту историю впервые. Каждое новое слово было невероятнее предыдущего.
Подняв голову, я увидела, что Риз продолжает на меня смотреть. Я слегка отодвинула заслон в мозгу, чтобы передать по связующей нити: «За мечты, которые сбываются».
Через мгновение он постучался в мой заслон, вежливо прося пропустить. Я удовлетворила его просьбу, и у меня в голове зазвучал голос Риза: «За охотницу, не разучившуюся помогать тем, кому в жизни повезло меньше. И за водяных фэйри, умеющих очень быстро плавать».
Глава 38
Мы впятером остались завтракать, а Амрена удалилась в свое жилище и унесла с собою Книгу. Где именно она живет, я толком и не знала.
Пока Риз рассказывал о нашем визите ко Двору лета, я проглотила завтрак, после чего на меня навалилась совершенно чудовищная усталость от ночных приключений с отпиранием свинцовых дверей и балансированием на грани смерти. Я грохнулась спать, а когда проснулась, дом опустел. В окна светило золотистое послеполуденное солнце. День выдался на редкость теплый. Я взяла книгу и отправилась в садик позади дома.
Увлекшись чтением, я не заметила, как солнце начало садиться, а в саду похолодало. Мне захотелось продлить удовольствие от общения с солнцем, полюбоваться закатом, и я перебралась на крышу.
Меня ничуть не удивило, что Ризанд уже сидел там, — иначе и быть не могло! Он развалился на железном стуле, выкрашенном в белый цвет, в руке у него покачивался бокал с выпивкой. Рядом, на столике, стоял хрустальный графин.
Его крылья, сложенные за спиной, накрывали плиты пола. Похоже, и Ризу захотелось погреться на солнышке. Я кашлянула, возвещая о своем появлении.
— Я и так знаю, что ты здесь, — сказал он, разглядывая Сидру и золотисто-красное море вдали.
— Если я мешаю твоему уединению, могу уйти, — хмуро бросила я.
Он кивнул в сторону соседнего стула. Не ахти какое учтивое приглашение, однако… я села.
Рядом с графином стояла деревянная шкатулка. Мне подумалось, что она и вызвала у Риза желание выпить в столь необычное время. Крышку украшала перламутровая накладка в виде кинжала.