— Если вы правы насчет расположения и легенды, — заметила Реми, — неудивительно, что Шангри-Ла до сих пор никто не обнаружил.
Карна улыбнулся.
— Возможно, сидя здесь, мы ближе к этой находке — и к Золотому Человеку, — чем кто бы то ни было в истории.
— Возможно, и ближе, — ответил Сэм, — но не там. Вы сказали, нужны все три диска. Предположим, в ларце, который сейчас у Сельмы, один из них. Но нужны еще два.
— И карта, — добавила Реми.
— Карта — наименьшая из наших забот, — заявил Карна. — Я определили четыре возможных варианта, один из которых наверняка послужит нашим целям. Что касается двух других дисков… Что вы думаете о Балканах?
Сэм и Реми переглянулись. Реми сказала:
— Однажды в Болгарии нас накормили испорченной ягнятиной, но в общем мы не имели ничего против.
— Рад слышать, — с лукавой улыбкой произнес Карна. — Тем, что я вам сейчас расскажу, я никогда ни с кем не делился. Хотя здесь меня уважают, я не уверен, что названные соотечественники одобрят мою теорию.
— Мы снова вас внимательно слушаем, — заявил Сэм.
— Три года назад я обнаружил тексты, написанные, как я считаю, личным секретарем короля в недели перед вторжением 1421 года.
— Что за тексты?
— Что-то вроде личного дневника. Короля, конечно, поставили в известность по поводу силы вторгающейся в страну армии, и он согласился с пророчеством близкой гибели Мустанга. Далее, у него были сомнения, что Хранители сумеют выполнить свой долг. Он считал, что обстоятельства против них и мало преодолимы. Он также был убежден, что в его ближнем круге завелся предатель, передающий врагу информацию.
Он тайно поручил лучшему из Хранителей — человеку по имени Дхакал, — перевезти Теуранг в Шангри-Ла. В два из трех ларцов, якобы предназначенных для дисков, он поместил подделки. Один диск был подлинным.
— А что с остальными двумя дисками?
— Их передали двум священникам Восточной православной церкви.
Реми и Сэм молчали. Неожиданные слова Карны так не вязались с предыдущим, что они поначалу решили, будто ослышались.
— Повторите-ка, — потребовал Сэм.
— За год до вторжения Ло-Монтанг посетили два священника Восточной православной церкви.
— Это же было в пятнадцатом веке, — сказала Реми. — Тогда ближайшая территория этой Церкви была…
Она умолкла, пожав плечами.
— В наши дни это Узбекистан, — пояснил Карна. — Тысяча четыреста миль отсюда. А на ваш вопрос я отвечу: нет, я не нашел в истории церкви упоминаний о миссионерах, забиравшихся так далеко на восток. Но нашел кое-что получше. И вскоре перейду к этому.
Как говорится в дневнике, король принял миссионеров при дворе и вскоре подружился с ними. Через несколько месяцев после их прибытия на короля было совершено покушение. Священники пришли ему на помощь, и один из них был ранен. И король поверил, что эти двое чужестранцев — часть пророчества, они посланы, чтобы обеспечить будущее возвращение Теуранга в Ло-Монтанг.
— Поэтому он отдал два диска им на хранение и за несколько месяцев до вторжения отправил на родину, — догадалась Реми.
— Совершенно верно.
— Пожалуйста, скажите, что нашли где-нибудь ссылки на них, — попросил Сэм.
Карна улыбнулся.
— Нашел. Отцы Бесим Мала и Арношт Денив. Оба имени есть в церковных записях пятнадцатого века. Оба священника в 1414 году были направлены в Самарканд, в нынешний Узбекистан. После смерти Чингисхана, ослабления Монгольской империи и возвышения Тамерлана Восточная православная церковь очень хотела распространить христианство среди язычников.
— Что стало с нашими отважными священниками? — спросила Реми.
— Мала умер в 1436 году на албанском острове Сазани. Денив умер шестью годами позже в Софии, в Болгарии.
— Время совпадает, — заметил Сэм. — Если они покинули Ло-Монтанг в 1421 году, то примерно за год могли добраться до Балкан.
Сэм и Реми сидели молча, глубоко задумавшись.
Карна произнес:
— Несколько фантастично, правда?
— Я рад, что вы это сказали, — ответил Сэм. — Не хотел быть грубым.
— Я не обижаюсь. Понимаю, как это звучит. Вы правы, что сохраняете скептический настрой. Я сам целый год после того, как нашел дневник, пытался развенчать его, но безуспешно. Вот что я предлагаю: я передам свои исследовательские записки этой вашей Сельме. Если она сможет опровергнуть мою теорию, да будет так. Если нет, тогда…
— Балканы, мы идем, — заявила Реми.
Карна принес из своих комнат лэптоп — «Эппл Макбук про» с семнадцатидюймовым экраном — и поставил на кофейный столик между ними. Один конец кабеля Ethernet он вставил в порт лэптопа, второй подключил к розетке, которая, как догадались Сэм и Реми, вела к спутниковой тарелке Карны.
Вскоре в окне iChat появилось лицо Сельмы. За ней, глядя ей через плечо, стояли Пит Джеффкоут и Венди Корден, а за ними виднелось рабочее пространство дома Фарго в Сан-Диего. Как и следовало ожидать, Сельма была в свой форме на данный день: очки в роговой оправе на цепочке и футболка с радужными разводами.
Приноравливаясь к трехсекундному запаздыванию спутникового сигнала, Реми всех познакомила и быстро ввела Сельму и остальных в курс дела. Как обычно, пока Реми говорила, Сельма ни о чем не спрашивала, а потом целую минуту молчала, обдумывая полученную информацию.
— Интересно, — вот все, что она сказала.
— Это оно? — спросил Сэм.
— Ну, полагаю, вы со своей обычной дипломатичностью уже объяснили мистеру Карне, как неправдоподобно это звучит.
Услышав это, Джек Карна издал смешок.
— Что верно, то верно, мисс Уондраш.
— Сельма.
— В таком случае — Джек.
— Ваши исследовательские материалы оцифрованы?
— Конечно.
Сельма сообщила Карне адрес сервера своего офиса, потом сказала:
— Выложите сюда, и я начну работать. А ларец пока передам Питу и Венди. Вы трое можете подумать, как его открыть.
Чтобы передать исследовательские записи Канны, потребовалось двадцать минут. Когда это было сделано, а Сэма и Реми заставили лечь вздремнуть в комнате для гостей, Сельма, Пит и Венди взялись за ларец. Карна первым делом попросил передать увеличенные снимки ларца, в том числе выгравированных на крышке символов.
Он всматривался в них на экране лэптопа, наклонив голову вначале в одну сторону, потом в другую, и что-то бормотал про себя. Потом вдруг встал, ушел в коридор и через минуту вернулся с маленькой книгой в переплете из красной ткани. Несколько минут листал ее, потом заявил:
— Ага! Как я и думал, эти буквы — вариант королевского письма лова и еще одного диалекта. Надпись следует читать по вертикали, справа налево. В примерном переводе здесь написано: «При исполнении процветание, при сопротивлении боль…»
Венди заметила:
— Кажется, я это уже читала в книжке о нравственном самосовершенствовании.
— Не сомневаюсь, — сказал Карна, — но в данном случае это предостережение — проклятие. Полагаю, что эти символы стояли на каждом ларце Хранителей.
Пит предположи:
— Коротко выражаясь: «Отнесите это куда надо — и будет вам счастье; навредите — и вам крышка».
— Весьма выразительно, молодой человек, — заметил Карна. — Конечно, я бы такие слова не выбрал, но суть послания вы передали.
— Это предупреждение предназначено Хранителям? — спросила Венди.
— Нет, не думаю. Оно адресовано врагу или тому, кто обманом завладеет ларцом.
— Но если диалект такой непонятный, кто еще, кроме королевской свиты, смог бы прочесть предупреждение?
— А вот это неважно. Заклятие сохраняет силу, и будь проклято невежество.
— Жесть, — сказал Пит.
— Давайте внимательней посмотрим на ларец. На одном из снимков Реми я заметил тончайшую щель на дне вдоль края ларца.
— Мы тоже ее заметили, — сообщила Венди. — Подождите, я дам увеличение…
Несколько щелчков мышкой, и изображение заполнило экран. Карна несколько минут разглядывал его, потом заявил:
— Видите щель, о которой я говорю? Вроде цепочки из восьми черточек?
— Да, — сказал Пит.
— А сплошной шов напротив?
— Вижу.
— Забудьте о нем. Это обманка. Если не ошибаюсь, линия из черточек — это своего рода секретный замок.
— Щель толщиной в лист бумаги, — уточнила Венди. — Как можно…
— Я бы сказал, два миллиметра. Вам понадобится что-то вроде тонкой прокладки — тонкий, но прочный металл или сплав. Внутри каждой такой черточки должен быть медный или бронзовый фланец, и на каждом — три вертикальных углубления: вверху, до середины и до самого низа.
— Подождите, — сказала Венди. — Я посчитаю… Получается больше шести с половиной тысяч комбинаций.
— Не так уж страшно, — заметил Пит. — Если достаточно терпения и времени, можно найти нужную.
Карна прокомментировал:
— Это было бы верно, если бы не один факт: у вас единственная попытка. Наберете неверную комбинацию, и внутренний механизм запрется.
— Это усложняет положение.
— Мы еще и не начали распутывать сложности, мой мальчик. Только потом начнутся настоящие трудности.
— То есть? — спросила Венди. — Что?
— Когда-нибудь слышали о китайских головоломках?
— Да.
— Перед вами — прародительница всех китайских головоломок. Между прочим, я считаю, что знаю начальную комбинацию, открывающую замок. Приступим?..
Три часа спустя Сэм и Реми, проснувшиеся, отдохнувшие и вооружившиеся чашками с чаем, присоединились к Карне перед экраном лэптопа как раз вовремя, чтобы услышать возглас Пита в окошке айчата:
— Есть!
На экране они с Венди склонились к рабочему столу, между ними стоял ларец Хранителя. Ларец был ярко освещен галогеновой лампой над их головами.
Появилось новое окно айчата, в нем — лицо Сельмы.
— Что есть?
— Это китайская головоломка, — ответила Венди. — Как только мы подобрали комбинацию, открылась узкая панель. Внутри было три крошечных деревянных стерженька. Следуя инструкциям Джека, мы повернули один из них. Открылась новая панель, а в ней новые стерженьки и так далее… Сколько шагов уже сделано, Джек?