— Тарл Гомпа, — провозгласил Карна.
— Мы несколько раз уже слышали это название, — сказала Реми, — но определение кажется… неясным.
— Вы очень правильно выразились. С одной стороны гомпы — это своего рода крепости, укрепленные места для уединения и духовного роста. С другой стороны — это монастыри; с третьей военные посты. Многое зависит от периода истории и от того, кто населяет гомпу.
— И сколько их?
— В одном Непале я знаю свыше ста. Вероятно, втрое больше до сих пор не обнаружены. А если присоединить Тибет и Бутан, их тысячи.
— Почему мы остановились в этой? — спросил Сэм.
— В основном из уважения. Там, где есть священные пещеры, создается совет старейшин, чтобы присматривать за ними. Местные пещеры пока не очень хорошо известны, и здешние старейшины ревностно их охраняют. Если мы не окажем должного уважения, вскоре увидим, что на нас направлен десяток старинных ружей.
Они вышли из машины. Карна что-то крикнул на непальском языке, и спустя несколько минут из потемневшей двери вышел пожилой человек в брюках защитного цвета и ярко-синей парке. Лицо у него было коричневое, как орех, изрезанное глубокими морщинами. Он несколько секунд разглядывал приехавших из-под густых кустистых бровей, потом широко улыбнулся.
— Намаете, Джек, — сказал он.
— Намаете, Пушпа. Тапааи лааи каето чха?
Карна пошел вперед, мужчины обнялись и о чем-то негромко заговорили. Карна показал на Сэма и Реми, и те невольно шагнули вперед.
Аджай остановил их.
— Вам лучше ждать здесь. Пушпа сгоньер — привратник. Эти люди хорошо знают Карну, но к чужакам относятся с подозрением.
Карна и Пушпа говорили еще несколько минут, прежде чем старик кивнул и подал Карне обе руки. Карна вернулся к «лендкрузеру».
— Пушпа разрешил нам двигаться дальше. Он известит местного проводника, который встретит нас у первой пещеры.
— Как известит проводника? — спросила Реми. — Я не вижу…
— Известит словом пеший посыльный, — ответил Карна.
Он показал на острые, как акульи зубы, каменные выступы на соседнем утесе. Там стоял человек. У них на глазах Пушпа поднял руку и сделал несколько знаков кистью. Человек ответил таким же способом и исчез за скалой.
Карна сказал:
— К тому времени как мы туда доберемся, все местные будут знать о нас и о том, что у нас есть разрешение.
— Иными словами, никаких разгневанных крестьян с вилами.
— С ружьями, — поправил Сэм.
Карна ободряюще улыбнулся.
— Ни того, ни другого. Идем?
Когда Тарл Гомпа в зеркале заднего обзора исчез из глаз, они ехали в общем направлении на восток, две мили ехали вдоль ущелья, а затем выехали на сухое русло. Четвертью мили дальше за мостом у подножия другого холма-муравейника, на этот раз высотой несколько сотен футов, уходящего на север и юг, насколько хватал глаз, располагались несколько сооружений типа гомпы.
Аджай подвел «лендкрузер» к мосту и переправился. По мере приближения к поселку местность менялась: вместо осыпи и валунов появился мелкий ржаво-коричневый песок. Аджай остановил машину у низкой каменной стены, огибавшей всю деревню. Все вышли на резкий ветер. Песок шуршал об одежду.
— Кусается, правда? — сказал Карна.
Сэм и Реми, которые как раз надевали капюшоны, кивнули. Сэм, перекрикивая шум ветра, спросил:
— Отсюда пойдем пешком?
— Да. Вон туда. — Карна показал на холмы-муравейники. — Идем.
Он провел их через брешь в стене и двинулся вниз по обложенной с обеих сторон камнями тропе. В конце тропы они увидели густую живую изгородь из местного кустарника. Карна прошел вдоль изгороди налево, а потом сквозь нее к природной беседке. Они оказались на небольшой, выложенной камнями площадке, в центре которой журчал фонтан. По краю площадь окружали ящики, засаженные красными и пурпурными цветами.
— Часть реки они отводят для полива, водопровода и фонтанов, — объяснил Карна. — Они очень любят фонтаны.
— Он очень красив, — сказала Реми.
Легко представить себе, как именно здесь возникли легенды о Шангри-Ла, подумала она. В сердце самой мрачной и безжизненной местности из тех, где им довелось побывать, они с Сэмом наткнулись на крошечный оазис. Контраст приятно поражал.
Неподалеку на деревянной скамье сидел низкорослый мужчина средних лет в клетчатой вязаной куртке и бейсболке; на бейсболке было эмблема «Чикагских медведей».
Человек приветственно поднял руку и направился к ним. Они с Карной обнялись и несколько минут говорили, прежде чем Карна повернулся и представил Сэма и Реми.
— Намаете… намаете… — повторял мужчина с улыбкой.
Карна сказал:
— Это Пушпа. — И, предвосхищая вопрос, добавил: — Да, более или менее как человек в гомпе. Нам эти имена кажутся на слух совершенно одинаковыми, они придают огромное значение разнице в тоне. Пушпа отведет нас к пещерам. Сначала мы с Пушпой выпьем чаю, потом займемся делом.
29Джомсом, Непал
Взвалив на спины рюкзаки, они вернулись к «лендкрузеру», миновали его и двинулись за Пушпой вдоль стены вначале на юг, потом на восток, в обход деревни к подножиям утесов-муравейников.
— Я вдруг почувствовала себя ужасно маленькой, — через плечо сказала Реми Сэму.
— Очень, — согласился Сэм.
Когда они впервые увидели эти утесы, расстояние и фантастическая геология вместе сделали их нереальными, словно декорации фантастического фильма. Теперь, стоя в тени предгорий, Реми и Сэм были просто потрясены.
Шедший первым Пушпа остановился и терпеливо ждал, пока Сэм и Реми кончат глазеть, сделают снимки и пойдут дальше. Десять минут ходьбы привели их к расщелине в скале, которая была едва ли выше Сэма. Они по очереди проскользнули в это отверстие и оказались на тропе, напоминавшей туннель. Над их головой гладкие ржаво-коричневые стены вдавались внутрь, едва не соприкасаясь, оставляя лишь узкую полоску голубого неба.
Тропа петляла и вилась все время на восток, и Сэм и Реми потеряли представление о том, сколько прошли. Пушпа резким возгласом объявил привал. Последний в цепочке Аджай сказал:
— Теперь будем подниматься.
— Как? — спросила Реми. — Не вижу никаких опор. И у нас нет снаряжения.
— Пушпа и его друзья проложили путь. Песчаник здесь очень хрупкий; стандартные альпинистские крюки и болты приносят слишком большой ущерб.
Они видели впереди разговаривающих Пушпу и Карну. Пушпа исчез в нише в левом боку утеса, а Карна вернулся на тропу, где стояли Сэм и Реми.
— Пушпа идет первым, — сказал он, — за ним Аджай. Затем вы, Реми, а за вами Сэм. Я замыкаю цепочку. Ступени могут испугать, но они очень надежны, уверяю вас. Только не торопитесь.
Сэм и Реми кивнули, и Карна с Аджаем поменялись местами.
Аджай несколько минут стоял во главе цепочки, полуобернувшись, потом тоже вошел в нишу и исчез из виду. Сэм и Реми прошли вперед и подняли головы.
— О боже, — сказала Реми.
— Да уж, — согласился Сэм.
Ступени, о которых говорил Карна, на поверку оказались деревянными кольями, вбитыми в известняк так, чтобы образовать цепочку опор для рук и ног. Лестница поднималась по узкой расселине, словно по дымоходу, на несколько сотен футов и уходила за выступ скалы и исчезала.
Они смотрели, как карабкается по ступеням Аджай, пока он не скрылся из глаз. Реми несколько мгновений помедлила, потом обернулась к Сэму, улыбнулась, поцеловала его в щеку и жизнерадостно сказала:
— Увидимся наверху!
С этими словами она взялась за первую перекладину и начала подниматься.
Когда она была уже на полпути, Карна за плечом у Сэма сказал:
— Она у вас энергичная!
Сэм улыбнулся.
— Вы ломитесь в открытую дверь, Джек.
— Очень похожа на Сельму, верно?
— Верно. Сельма… неповторима.
Когда Реми исчезла за поворотом, Сэм начал подъем. Он сразу почувствовал прочность колец, и после нескольких пробных попыток компенсировать тяжесть рюкзака нашел размеренный ритм движений. Вскоре стены дымохода сомкнулись вокруг него. На тропу пробивалось мало света, и потому внизу все скрывалось в полутьме. Сэм достиг нависающего выступа и заглянул за поворот. В двадцати футах от него вверху и слева кольца заканчивались у горизонтальной планки, прибитой к ряду кольев. Там, где заканчивалась первая планка, начиналась вторая, а за ней нависающая скала, которая скрывала новый поворот. У места соединения планок стояла Реми. Она помахала Сэму и подняла большой палец.
Добравшись до планки, Сэм понял, что она не такая узкая, какой казалась снизу. Он подтянулся, залез на платформу, прочно встал на ноги и прошел по планке, потом за поворот. Еще четыре планки привели его к каменному карнизу и овальному входу в пещеру. Внутри он обнаружил Пушпу, Аджая и Реми; они сидели вокруг портативной плитки, на которой стоял миниатюрный чайник.
Вода только начала закипать, когда в пещеру вошел Карна. Он сел.
— О, отлично, чай!
Пушпа без слов достал из своего мешка пять красных эмалированных кружек, раздал их и разлил чай. Все сидели, прижимаясь друг к другу, пили чай и наслаждались тишиной. Снаружи у входа свистел ветер.
Когда чай был допит, Пушпа ловко упаковал кружки, и все пошли дальше, на этот раз включив налобные фонари. Снова Пушпа шел первым, а замыкал Аджай.
Туннель повернул налево, потом направо и внезапно закончился у вертикальной стены. Прямо впереди на уровне груди в известняке была вырезана арка. Пушпа обернулся и несколько секунд говорил с Карной, потом Карна сказал Сэму и Реми:
— Пушпа понимает, что вы не буддисты, и понимает, что нам предстоит довольно сложная работа, поэтому он не станет просить нас соблюдать все буддийские обычаи. Он только просит, чтобы, впервые войдя в помещение, вы обошли его по периметру по часовой стрелке. После этого можете перемещаться как угодно. Понятно?
Сэм и Реми кивнули.
Пушпа нырнул в арку и сделал шаг влево, за ним последовали Сэм, Реми и Аджай. Они оказались в коридоре. На стене перед ними были нарисованы поблекшей красной и желтой краской незнакомые символы, а также сотни строк текста, который они посчитали диалектом лова.