— Думаю, остальное доделала магия.
— Ты художница, — покачал головой Азриель. — Отсюда такое внимание к мелочам.
Его комплимент заставил меня немного покраснеть.
— Ну что, взмываем в небеса? — спросила я.
— Первый урок: держи крылья так, чтобы они не волочились по земле.
Он был прав. Мои крылья упирались в камни.
— Иллирианцы считают это признаком лени и слабости. И потом, это небезопасно для самих крыльев. Можно покалечить их о сучья или острые камни. Они могут застрять в расщелине… Это ведет к воспалению перепонок. Поврежденные крылья по-другому принимают ветер, что сказывается на высоте и скорости полета. Так что старайся держать крылья над землей.
Я последовала совету Азриеля, и спина отозвалась острой болью. Мне все-таки удалось приподнять крылья, однако правое все равно клонилось вниз, напоминая опавший парус.
— Тебе нужно укреплять мышцы спины. И мышцы бедер тоже. Руки. Позвоночник.
— Словом, все тело, — подытожила я.
И вновь та же суховатая улыбка.
— А ты не задумывалась, почему иллирианцы такие стройные и сильные?
— Почему никто не предупредил меня насчет твоей самоуверенности?
— Подними оба крыла, — невозмутимо потребовал Азриель.
Я поморщилась, двигая телом в разные стороны. Правое крыло упрямо не желало подниматься.
— Попробуй другой способ. Расправь крылья, потом сложи их.
Я послушно расправила крылья и чуть ли не до крови закусила губы. Все тело превратилось в сплошной клубок боли. Даже легкий ветерок с озера щекотал мне крылья и угрожал опрокинуть. Я расставила ноги пошире.
— Теперь сложи крылья.
Я сложила их излишне быстро и лишилась равновесия.
Азриель не дал мне упасть, вовремя ухватив за плечо.
— Чем крепче мышцы спины, тем легче сохранять равновесие.
— Значит, назад к Кассиану.
— Завтра. А сегодня поупражняйся с поднятием крыльев. Расправляй и складывай их. Посмотри, как я это делаю.
Солнце красиво просвечивало сквозь красно-золотистые перепонки его крыльев. Азриель неутомимо расправлял и складывал крылья, поднимал их, наклонял под разными углами. Снова и снова.
Я старалась ему подражать. Спина отчаянно болела. «Напрасная затея, — шептал мне ехидный внутренний голос. — Откажись, пока не поздно. Нечего понапрасну тратить свое и чужое время».
Глава 20
— Я еще никогда не была в библиотеке, — призналась я Ризу.
Мы спускались в недра Дома ветра. Мои слова отражались от красных стен и улетали, опережая нас. Я морщилась на каждом шагу и терла спину.
Азриель снабдил меня снадобьем, снимающим боль, но я чувствовала: к вечеру спина разноется так, что я буду ныть вместе с нею. Возможно и раньше, от досады, если наши поиски книг окончатся ничем.
— Как это ты никогда не была в библиотеке? — удивился Риз.
— Я не про такие, как при Дворе весны, в доме отца или та, куда ходит Неста. Я про… настоящие.
— А я слышал, на континенте у людей есть библиотеки, доступные для всех, кто умеет читать.
Я лишь кивнула, поскольку вообще не знала об этом.
— В одном из континентальных государств в библиотеки допускают всех, независимо от положения и происхождения.
Я задумалась над услышанным.
— А до войны тоже существовали библиотеки?
Конечно существовали, однако мой вопрос подразумевал другое.
— Да, — ответил Риз. — Громадные библиотеки, где было полным-полно вздорных библиотекарей, гордившихся своей ученостью. Зато они могли быстро найти книги, чей возраст исчислялся тысячами лет. Только вот людей туда допускали в исключительных случаях. Бывало, кто-то из фэйцев брал с собой раба или отправлял с поручением. Но и тогда за людьми пристально следили.
— Почему?
— В библиотеках было много книг по магии и иным знаниям, которые тщательно скрывались от людей.
Риз сунул руки в карманы. Лестница уходила дальше вниз, но мы свернули в коридор, освещенный шарами фэйского света. Они не висели в воздухе. Их держали руки красивых женских статуй. Судя по мраморным телам, это были как фэйки, так и женщины из более низкого сословия — фэйри.
— Ученые и библиотекари отказывались держать рабов. Меньшинство считало рабство постыдным явлением, а большинство просто не хотело, чтобы даже у горстки людей был доступ к обширным хранилищам.
Коридор вывел нас к другой винтовой лестнице. Должно быть, мы успели спуститься очень глубоко. Воздух здесь отличался сухостью, прохладой и еще — какой-то тяжестью, словно ему была не одна сотня лет.
— А что случилось с библиотеками после постройки стены?
Риз плотно сжал крылья. Лестница сузилась. Потолок нависал над самой головой.
— Большинству библиотекарей удалось покинуть земли, отданные людям, и забрать с собою книги. Большинству, но не всем. Тем, кому не хватило времени и кто не обладал достаточной силой для переброса книг… — У Риза дернулась челюсть. — Они сжигали библиотеки. Губили книги и рукописи в огне, только бы не досталось людям.
По моей саднящей спине пополз холодок.
— Разве они не понимали, что какие-то знания будут утрачены навсегда?
— Во-первых, они привыкли ненавидеть людей, считая смертных низшими существами. А во-вторых… страх, что люди овладеют опасными заклинаниями, силу которых обратят против нас.
— Но ведь мы… я хотела сказать, люди не владеют магией. Если нет магической силы, заклинания просто набор слов.
— Здесь все сложнее. Кое-кому из людей магия была доступна. Тем, у кого имелись фэйские предки. И потом, существуют заклинания, не требующие, чтобы произносящий их владел магией. Нужно лишь правильно произнести слова. Или к словам добавить нужные порошки, отвары, мази и прочее.
Слова Риза пробудили вопрос, который я давно хотела ему задать:
— Ведь когда-то между людьми и фэйцами заключались смешанные браки. Что произошло с детьми от таких браков? Какие земли выбирали себе полукровки после появления стены?
Лестница вывела нас в широкий коридор, по обе стороны которого среди красных стен чернели плотно закрытые двери из обсидиана с серебристыми прожилками. Красивое и одновременно пугающее зрелище. Казалось, за дверями притаились громадные звери.
— Полукровкам пришлось тяжелее всех, — сказал Риз. — Кстати, смешанные браки можно было пересчитать по пальцам. Чаще всего дети рождались в результате похождений фэйских мужчин. Отцам они были не нужны, да и матери не слишком радовались такому потомству. И все же большинство полукровок оставалось жить с матерями, в человеческих семьях. Но как только появилась стена, полукровки стали для людей бельмом в глазу… Напоминанием обо всем, что фэйцы делали со смертными. Словом, напоминанием о врагах, затаившихся по ту сторону стены. В лучшем случае полукровки становились изгоями. Их дети, если тем передавалось даже отдаленное сходство с фэйцами, — тоже. Ну а в худшем… Люди в первые годы после сооружения стены были злыми. Злость сохранялась, пока то поколение не вымерло. Им хотелось, чтобы кто-то заплатил за их прежнее рабство и за прежние страдания. Полукровки гибли по ложным наветам. На них сваливали чужую вину. Они вообще были виноваты всегда и во всем.
Риз остановился напротив дверей, и те распахнулись от легкого дуновения ветра, словно гора ожила.
— А что было с полукровками по… нашу сторону стены?
— Они оказались на самом дне. Ниже, чем самый последний оборванец-фэйри. Их отовсюду гнали, не давали никакой работы. Кто побирался. Кто торговал собой на улицах городов.
— И даже в Веларисе?
— Тогда верховным правителем еще был мой отец. Мы не допускали людей на свои земли: ни рабов, ни свободных. И после появления стены положение не изменилось. Добавлю, что в пределы Двора ночи и не стремились, наслушавшись ужасов о нас.
— А когда верховным правителем стал ты?
За открывшимися дверями простирался сумрак. Риз стоял, словно не решаясь переступить порог.
— К тому времени большинству полукровок уже не требовалось пристанища. Человеческая природа почти всегда одерживала верх. Они старели, дряхлели и умирали. И потом… трудно предлагать убежище, не имея возможности объяснить, в каком оно будет месте. Мы были вынуждены поддерживать образ жестокого и кровавого двора.
Звездный свет в глазах Риза потускнел.
— За многие годы пристанище у нас нашли всего несколько полукровок. Остальным мы уже ничем не могли помочь.
В темноте что-то двигалось, но я смотрела только на лицо Риза, на его напрягшиеся плечи.
— Если стена рухнет… — начала я, не в силах закончить вопрос.
Риз сплел наши пальцы.
— Да. Если кому-то, будь то люди или фэйри, понадобится пристанище… этот город их примет. Веларис долгое время оставался закрытым. Пожалуй, чересчур долго. Если здесь появятся уроженцы других мест, с другой историей и культурой… я не считаю, что их появление плохо отразится на городе. Скорее наоборот. Перемещение может оказаться сложнее, чем мы представляем, но… я говорю «да». Ворота Велариса будут открыты для всех, кто нуждается в защите и кто способен здесь прижиться.
Я крепко сжала его руку, наслаждаясь шершавостью мозолей. Нет, я не позволю ему нести в одиночку тяготы грядущей войны.
За дверями стояла фигура в плаще с капюшоном и терпеливо ждала, когда мы войдем. Я тут же позабыла про саднящую спину и ноющие мышцы, стоило мне увидеть плащ знакомого цвета, капюшон, увенчанный серебряным обручем с прозрачным синим камнем, вуаль, которую можно опустить, прикрыв лицо и глаза.
Жрица.
— Это Клото, — спокойно произнес Риз.
Его рука переместилась мне на спину, и он повел меня к застывшей в ожидании женщине. Ладонь Риза буквально поддерживала меня. Он предчувствовал, как подействует на меня эта встреча.
— Здесь работают десятки таких, как Клото.
Та молча поклонилась.
— Я… не знала, что жрицы покинули свои храмы.
— Библиотека тоже является своеобразным храмом, — лукаво улыбнулся Риз. — Но что касается здешних служительниц…