Я вдыхала его запах, наслаждалась теплом его тела.
— А ты как? — спросила я.
— Паршиво, — помолчав, ответил Риз.
Я крепко обняла его.
— Нужно было найти другой способ. Я не сумел.
Я гладила его шелковистые волосы.
— Если она… — Он шумно сглотнул. — Если бы она показалась в этом доме…
Мне было понятно, о ком речь.
— Я бы убил ее на месте. И слушать бы ничего не стал.
— Знаю.
Я бы сделала то же самое.
— В библиотеке ты меня спрашивала, почему я готов все тащить на себе. Сегодняшний вечер был тебе ответом. Я спокойно воспринимаю рассерженную Мор. Но видеть ее слезы… Я сделал отвратительный ход. Пытался выбраться из дерьма, в котором мы оказались.
Пытался и… что-то потерял. Мор тоже.
Не выпуская меня из рук, Риз сел на кровать. Наверное, мы так просидели не один час. Молча. Обнявшись. Я убрала все преграды, и разум Риза окутал мой.
— А ты бы рискнул заглянуть в Урбос? — спросила я.
— Пока что нет, — ответил Риз, еще крепче обнимая меня.
Глава 28
Наутро я буквально выволокла себя из постели. В мозгу звучали вчерашние слова Амрены. Она говорила, что Косторез откажется заточать себя в фэйское тело. Даже не говорила — утверждала.
Но почему бы не попробовать? Если это давало нам хотя бы ничтожный шанс продержаться и уберечь Риза от новой непомерной жертвы…
Когда я проснулась, его в спальне уже не было. Скрипя зубами, я надела кожаные доспехи и совершила переброс в Дом ветра. Его окружала невидимая защитная преграда. Достигнув ее, я расправила торопливо выращенные крылья и стала довольно плавно опускаться на площадку для упражнений.
Кассиан был уже там и ждал меня. Он стоял, уперев руки в бока, и смотрел, как я снижаюсь…
Снижение оказалось чересчур быстрым. Я не могла устоять на месте и подскакивала, как мячик.
— Не врежься в стену!
Его предостережение запоздало. Я ткнулась в красную стену, едва сумев уберечь лицо от «поцелуя» с камнем. Ободранные ладони, ущемленная гордость. Я выругалась сквозь зубы. Хорошо еще, что не ткнулась в стену крыльями, ставшими вдруг громоздкими и оттягивающими спину. Плечи Кассиана тряслись от хохота. Я показала ему неприличный жест.
— Если избираешь такой способ приземления, сначала убедись, что тебе хватит пространства.
— Урок усвоен, — буркнула я.
— Или снижайся кругами, убирая скорость еще в воздухе. Но тогда тебе тоже нужно пространство для маневра.
— Я же сказала, что поняла.
Кассиан примирительно поднял руки. Может, он думал, что я сейчас грохнусь на скамейку и буду приходить в себя. Но, увидев меня уже без крыльев, идущей к нему, он сразу перестал улыбаться.
— Как ты сегодня хочешь упражняться? Во всю мощь или с послаблением?
Сомневаюсь, чтобы кому-то нравилась его способность замечать сбой в чужом состоянии. Но Кассиан был полководцем, а полководцу без этого просто не обойтись. От умения оценивать, насколько сильны его солдаты и солдаты противника, видеть их слабые и уязвимые стороны зависел исход сражения.
Я заглянула внутрь себя, обнаружила там место, которое иначе как зыбучими песками не назовешь, и потому ответила:
— Во всю мощь. Так, чтобы я едва держалась на ногах.
С этими словами я сбросила кожаную куртку и закатала рукава белой рубашки.
Кассиан внимательно оглядел меня.
— Мне это тоже помогает: телесные движения, упражнения с оружием.
Я принялась потягиваться всем телом, разогревая упрямые мышцы.
— Когда нагрузишь тело, легче сосредотачиваться. И сам на место становишься. А после вчерашнего вечера… — Он стянул волосы в пучок. — Мне это просто необходимо.
Левая нога грозила подогнуться. Мышцы противились дальнейшим мучениям.
— Наверное, есть и другие способы восстановления равновесия. Те, что похуже упражнений.
— Сколько угодно, — криво усмехнулся Кассиан.
Сегодня Азриель учил меня «оседлывать ветер». Рассказывал о восходящих и нисходящих потоках, о том, как жара и холод влияют на ветер и скорость полета. Рассказывал и показывал, но я чувствовала его отстраненность. Таким, пожалуй, я видела его впервые.
Я допустила ошибку, спросив, говорил ли он с Мор после его вчерашнего исчезновения. Нет, не говорил. Я быстро спохватилась, но было поздно.
В лице Азриеля ничего не изменилось. О происходящем у него в душе я догадалась по руке. Азриель сгибал и разгибал изуродованные шрамами пальцы, словно вспоминая вчерашнее ощущение, когда Мор резко выдернула свою руку. Он повторял это движение снова и снова. Я не решалась сказать Азриелю, что он сделал верный ход, а теперь ему стоило бы поговорить с Мор. Откровенный разговор был бы предпочтительнее, чем вскармливание собственного чувства вины. Подумав, я решила: нет, лучше не встревать в отношения, длящиеся не один век.
Вернувшись в городской дом, я убедилась, что достигла своей цели: меня едва держали ноги. В столовой сидела Мор и уплетала громадное пирожное, купленное ею по дороге сюда.
— Тебя словно табун лошадей потоптал, — сказала она, продолжая жевать.
— Вот и отлично, — ответила я, бесцеремонно отбирая у нее пирожное.
Мор сердито заурчала, но потом щелкнула пальцами, и на блестящей поверхности стола появилось блюдо с ломтиками дыни — прямо поверх груды бумаг и бумажек.
— А это что за писанина? — спросила я, вытирая крошки с губ.
— Первые отклики верховных правителей на приглашение, — ответила Мор, принимаясь за дыню.
Тон у нее был вполне приветливый и дружелюбный. Никакого намека на вчерашние гнев и страх.
— Так что, они все согласны встретиться?
— Первым отписался Хелион — еще утром. Если продраться через все намеки и иносказания, он… готов присоединиться к нам.
— Это же хорошо, правда? — простодушно спросила я.
Мор пожала плечами:
— О позиции Хелиона мы особо и не волновались. Что касается еще двоих… — Мор запихнула в рот остатки дынной мякоти. — Тесан сообщает, что готов прибыть, но только если встреча состоится в безопасном месте и на действительно ничейной земле. Каллиас… он нам больше не доверяет после… Подгорья. Он явится с вооруженной охраной.
Итак, ответили Дворы дня, зари и зимы. Наши ближайшие союзники.
— А остальные пока молчат? — спросила я, ощущая холодок в груди.
— Молчат. Дворы весны, осени и лета вообще никак не откликнулись на приглашение.
— До встречи остается не так уж много времени. Вдруг они вообще не ответят?
У меня не хватало смелости спросить, можно ли верить словам Эриса, обещавшего участие своего отца и союз Двора осени с нами. Мор только-только пришла в себя.
— Тогда у нас с Ризом две возможности, — продолжала Мор, беря второй ломтик дыни. — Или притащить остальных за шкирку, или проводить встречу без них.
Она сосредоточенно жевала, обдумывая варианты.
— Я бы предпочла второй вариант, — призналась я.
Мор недоуменно сдвинула брови.
— Первый вряд ли поможет созданию союза.
Меня удивило молчание Таркина. Невзирая на объявленную нам кровную месть… Он не стал менее обаятельным в моих глазах… Казалось, после зверств Амаранты он наверняка захочет объединиться с нами против Сонного королевства. Или его ненависть к нам так велика, что он согласится на союз с королем, только бы уничтожить нас с Ризом?
— Там видно будет, — только и ответила Мор.
— Насчет вчерашнего вечера… — все же решилась сказать я.
— Ничего особенного, — торопливо отмахнулась она. — Я и думать забыла.
Быстрота, с какой были произнесены эти слова, говорила об обратном.
— Не верю, — вырвалось у меня. — Твое поведение не было капризом.
— Было или не было — другой вопрос, — взъерошила себе волосы Мор. — С такими настроениями нам войну не выиграть.
— Нет, конечно. Но… даже не знаю, что тут сказать.
Мор долго молчала, глядя в окно.
— Я понимаю, почему Риз так поступил. Сама знаешь, в каком мы положении. А Эрис… и его ты успела прочувствовать на собственной шкуре. Если он всерьез угрожал продать отцу сведения о твоих дарованиях… Матерь милосердная, я бы пошла с ним на сделку, только бы удержать Берона от охоты за тобой.
Тяжесть в моей груди, поселившаяся со вчерашнего вечера, несколько уменьшилась.
— И потом… Мой отец знал. Едва услышав о Веларисе, он сразу понял, как много для меня значит этот город. Я ничуть не удивилась, что условием своей помощи он поставил именно доступ в Веларис. Ни на какие иные предложения он бы не согласился. Риз тоже прекрасно знал об этом. И Эриса в сделку он вовлек, желая ублажить моего отца и, быть может, спасти наш город от визитеров из подземелья.
Я вопросительно подняла брови.
— Мы с Ризом поговорили. Утром, когда Кассиан мурыжил тебя на площадке.
Я хмыкнула и спросила:
— А с Азриелем?
Интересно, кто недавно принимал решение не влезать в чужие дела?
— Аз… — Мор потянулась за новым ломтиком. — Когда Эрис раскрыл его шпионство, ему пришлось туго. Он… — Мор закусила губу. — Даже не знаю, почему я ждала, что он встанет на мою строну, и почему это застало меня врасплох.
Я не посмела предложить Мор откровенно сказать об этом Азриелю.
— Все случилось… как-то неожиданно. Меня ужасали и будут ужасать условия такого союзничества, но… Если я поддамся гневу и начну противиться Ризу, кто от этого выиграет? Мой отец, Эрис и подобные им. Если я сочту принятое решение ударом по моей радости, по всей моей жизни, по отношениям с вами.
Она вздохнула.
— Ненавижу войну.
— Я тоже.
— И не только за смерть и ужасы, — продолжала Мор. — За то, что она делает с нами. За эти решения.
Я кивала, хотя только-только начинала понимать цену каждого выбора.
Ответить мне помешал стук в дверь. Я оглянулась на часы. Целительница. Она пришла ровно в одиннадцать.
Утром я рассказала Элайне о предстоящем визите Маджи. Сестра лишь пожала плечами. Что ж, лучше так, чем резкий отказ.
— Откроешь или мне открыть? — спросила Мор.