— Еще бы! Ты же проспорил мне десять золотых монет.
Оказывается, не мы одни бились об заклад, но сопровождающие Хелиона не позволили себе даже легких улыбок.
Хелион махнул рукой, и невидимый ветер понес к нему бумаги Тамлина. Щелчок пальцами (они у него тоже были в шрамах) — и такие стопки появились перед каждым стулом, включая мой.
— Копии, — равнодушно произнес он, заглядывая в бумаги.
Искусный трюк верховного правителя, чьим сокровищем было не золото, а знания.
Кроме него, никто даже мельком не заглянул в бумаги. Хелион на редкость быстро пролистал их и щелкнул языком.
— Если все это правда, — высокомерно заявил он (Тамлин даже зарычал), — у меня будут два предложения. Первое: уничтожить вражеские запасы «фэйской немощи». Если они пропитают этой дрянью каждую стрелу, каждый меч и копье, нам долго не продержаться. Думаю, здесь возражений не будет.
— И как ты предлагаешь уничтожать запасы? — спросил Каллиас.
— Этим займемся мы, — заявил Таркин. Вариан молча кивнул. — Мы в долгу за Адриату.
— Вам незачем рисковать, — вдруг сказал Тесан.
Все недоуменно посмотрели на него. Даже Тамлин. Верховный правитель Двора зари спокойно сложил руки на коленях и пояснил:
— Я заблаговременно позвал во дворец одну из самых искусных моих мастериц. Сейчас вы ее увидите.
К кругу сидящих подошла фэйка. Она поклонилась так быстро, что я едва успела заметить ее светло-коричневую кожу и длинные шелковистые черные волосы. Ее одежда была схожа с одеждой Тесана, но рукава ее блузы были закатаны по локоть, а несколько верхних пуговиц — расстегнуты. Я не обратила особого внимания на ее левую руку. Зато правая…
Прежде чем эта женщина выпрямилась после поклона, я сразу поняла, кто она. Ее правая рука была механической, из чистого золота. Мне невольно вспомнился глаз Ласэна. Рука мастерицы двигалась, пальцы сгибались, но с легким жужжанием и пощелкиванием. Естественно, собравшиеся на какое-то время забыли обо всем, разглядывая диковинную руку. Тесан, предвидевший это, тепло улыбнулся мастерице.
Но ее лицо… Наверное, Амрена, запирая себя в фэйском теле, скопировала лицо с женщины, похожей на эту. Острый подбородок, круглые щеки и поразительно красивые миндалевидные глаза. Только глаза Амрены бурлили серебром, а глаза этой женщины были черными, как оникс. Конечно же, она видела, как все глазеют на ее руку, однако в ее лице ничего не изменилось.
— Это Ниана. Она способна творить такие чудеса, что даже боги удивляются.
Ризу было знакомо ее имя. Небрежно откинувшись на спинку стула, он кивнул Берону:
— Узнаёшь? Та самая Ниана. Это она создала для твоего, как ты изволил выразиться, непутевого сына новый глаз взамен вырванного Амарантой.
Ниана слегка кивнула и поджала губы, мельком взглянув на родню Ласэна. В сторону Тамлина она даже не повернулась. Он не подал виду, что знает Ниану, хотя после трагедии с Ласэном он наверняка встречался с нею.
— Но какое отношение твоя мастерица имеет к «фэйской немощи»? — спросил Хелион.
Возлюбленный Тесана, сочтя оскорбительными слова и особенно тон Хелиона, изменился в лице. Тесан с легкой улыбкой взглянул на него, и тот успокоился.
Ниана повернулась к верховному правителю Двора дня. Чувствовалось, вопрос ее совсем не удивил, а личность Хелиона — не произвела никакого впечатления.
— Я нашла способ победить «фэйскую немощь».
— Ризанд, до нас дошли слухи, что при нападении на ваш город противники применяли «фэйскую немощь», — вновь заговорил Тесан. — И тогда мы решили вплотную заняться изучением этой отравы, пока она не превратилась во всеобщую беду. Ниана у нас не только непревзойденный механик, но и весьма искусный алхимик.
Женщина не покраснела и не смутилась. Она продолжала спокойно стоять, скрестив руки на груди. Солнце играло на золотой поверхности ее правой руки.
— После нападения на Веларис ко мне попали образчики этой отравы, и я сумела создать… нечто вроде противоядия.
— А как тебе удалось получить образчики? — сразу насторожился Кассиан.
Его вопрос заставил Ниану покраснеть.
— Благодаря другим слухам. Я решила, что Ласэн Вансерра… после случившегося окажется там.
Она по-прежнему избегала смотреть на угрюмого, насупленного Тамлина.
— Несколько дней назад я сумела связаться с Ласэном и попросила его прислать образчики. Он это сделал, но никому из вас не сказал. — Ниана торопливо взглянула на нас с Ризом. — Не хотел пробуждать у вас преждевременных надежд.
Я вспомнила, как Ласэн рвался выйти в город, объясняя это желанием помочь нам с изысканиями. «А Ласэн продолжает оставаться хитрым лисом», — сказала я Ризу по связующей нити.
«Выходит, что так», — ответил он.
— Матерь снабдила нас всем необходимым для жизни, — продолжала Ниана. — Оставалось лишь найти, какой из ее даров поможет разрушить действие отравы из Сонного королевства.
Хелион ерзал от нетерпения. Наверное, он думал, что сейчас Ниана достанет из какого-нибудь потайного кармана созданное ею снадобье. Видя его нетерпение, Тесан сказал:
— Ниана создала особый порошок. Его необходимо проглатывать, добавляя в еду или питье. Этот порошок делает каждого невосприимчивым к «фэйской немощи». Сейчас ремесленники в трех моих городах трудятся не покладая рук, дабы произвести как можно больше порошка Нианы для нужд наших объединенных армий.
Даже Риза восхитила скрытность, с какой все это было проделано. «Странно, что у тебя не нашлось никаких ошеломляющих новостей для этой встречи», — подначила я его.
«Красота и жестокость моей верховной правительницы идут рука об руку», — промурлыкал он в ответ, сверкнув глазами.
— «Фэйская немощь» существует не только в виде порошка, — сказал Таркин. — Из нее в Сонном королевстве делают амуницию. Как быть с этим? Когда захватчики напали на Веларис, у них имелись рукавицы, способные пробивать магическую защиту.
— В этом случае вас убережет только ваша смекалка, — ответила Ниана.
Она спокойно выдержала взгляд Таркина, что его немало удивило.
— Приготовленный мною порошок защищает лишь самого воина и его магические силы. Если вас ударят копьем, наконечник которого был посыпан «фэйской немощью», порошок не убережет от телесной раны, но вы не потеряете способности повелевать своей магией.
Все умолкли.
— Мы что же, должны верить на слово тебе и… этой твоей… — Берон пренебрежительно взглянул на Тесана, затем на Ниану. — Глотать невесть что?
— А ты бы предпочел, чтобы в первом же сражении с Сонным королевством твои солдаты превратились в беспомощных кукол? — парировал Тесан. — Мои мастера и алхимики не балаганные фокусники.
— Я не об этом, — поморщился Берон. — И потом, откуда она вообще взялась? Кто ты такая?
Вопрос был задан нарочито грубо. Не знаю, насколько он задел Ниану. Внешне в ее лице ничего не изменилось.
— Я — дочь знатных фэйцев из Ксиана, — сухо ответила Ниана. — Они перебрались сюда, чтобы облегчить жизнь своим детям. Это что касается моего происхождения.
— А так ли уж важно, откуда она родом? — спросил Хелион.
Берон сердито пожал плечами:
— Если ее семья из Ксиана — государства, которое, позволь тебе напомнить, поддерживало сторонников старых порядков, — чьим интересам она служит?
Янтарные глаза Хелиона вспыхнули.
— Позволь и тебе напомнить, Берон, — накинулся на него Тесан, оставив прежнюю учтивость хозяина. — Моя мать родом из Ксиана. И бо́льшая часть моего двора — тоже. Так что советую выбирать выражения.
Раньше, чем верховный правитель Двора осени смог вымолвить хоть слово, Ниана сказала ему:
— Ксиана я даже не видела. Я родилась на Притиании, как и твои сыновья.
— Думай, с кем говоришь… девка, — огрызнулся помрачневший Берон.
— Ниана не твоя подданная и не обязана кланяться и улыбаться, когда ты поливаешь ее грязью.
Я повернулась к Ниане:
— Прежде всего спасибо тебе за столь быструю работу. Я обязательно буду принимать твое противоядие.
Берон издевательски сощурился.
— Отец, — попытался урезонить его Эрис.
— Никак ты у нас знаток «фэйской немощи»? — обрушился на сына Берон.
Эрис не вздрогнул, но, когда заговорил, чувствовалось, что он думает над каждым словом.
— Я видел последствия «фэйской немощи». — Он кивнул в мою сторону. — Эта отрава действительно лишает нас доступа к магической силе. Если «фэйскую немощь» применят против нас на войне или где-то еще…
— Если применят, тогда и будем думать. Я не позволю проверять на моей семье и подданных какие-то умозрительные догадки.
— Это не догадки, — возразила Ниана, и пальцы ее механической руки сжались в кулак. — Я бы не стояла здесь, если бы прежде не получила неоспоримые доказательства.
Мне все больше нравилась эта работящая, гордая женщина.
— Я тоже буду принимать противоядие, — сказал Эрис.
Пожалуй, это были самые достойные слова, какие я слышала от него. Даже Мор удивленно моргнула.
Берон приглядывался к Эрису так, будто сомневался: а его ли это сын? Мне вдруг подумалось: наверное, при другом отце Эрис вырос бы совсем не таким. Может, крупица чего-то доброго и светлого еще осталась в потаенных глубинах его души, придавленная столетиями пагубного влияния Берона?
Потому что Эрис… Какими были годы, проведенные им в Подгорье? Какие игры он был вынужден вести, какие тяготы выдерживать? После сорока девяти лет пленения вряд ли он захочет, чтобы история повторилась. Даже если это означало противоборство с отцом. А возможно, из-за противоборства.
— Ничего ты принимать не будешь, — возразил сыну Берон. — Хотя твоим братьям и неприятно это слышать.
Те и не скрывали своего разочарования. Видно, эти дурни искренне считали, что порошок Нианы погубит Эриса и главное их препятствие на пути к трону будет устранено.
— Это вы решайте у себя в тесном семейном кругу, — сказал Риз. — Я, весь мой двор и все мои воины обязательно будем принимать противоядие.