Я покраснела и уставилась на свою сестру по-новому.
– Я понимаю.
Она направилась к бревенчатой избе, оглянувшись на меня через плечо с понимающей улыбкой, которая только сильнее заставила меня покраснеть.
– Ты пока не понимаешь. Но скоро все поймешь.
Я уставилась ей вслед, гадая, что именно она имела в виду. Неужели она предположила, что мы с Талином идем по тому же пути, по которому шли они с Сэми? А Талин? До того, как я покинула Варинию в первый раз, я не очень задумывалась о своем будущем там. Все мои мечты были о мире за пределами моей деревни. И с тех пор я не мечтала ни о чем, кроме спокойного будущего для людей, которых я любила.
Я подняла дрова и сказала себе, что нет смысла размышлять о моем собственном будущем. В конце концов, я потратила годы, воображая Иларию, и поглядите, как же я ошибалась. Но что-то в нашем разговоре не давало мне покоя, когда я возвращалась в избу.
Как могли Зейди и Талин знать, куда ведет мой путь, если я и сама этого не знала?
12
Лисбрук, столица Галета, располагался в центре страны. Мы проехали несколько акров фермерских угодий с богатой темной почвой, обработанной большими упряжными лошадьми и их владельцами, которые махали нам, когда мы проезжали мимо. Я заметила, что все дороги были намного мягче и ухоженнее, чем все, что я видела раньше, что, как объяснил Роан, было инициативой по защите ног лошадей. Их навоз также использовался для удобрения пастбищ, на которых, в свою очередь, росла сочная зеленая трава. И она впоследствии становилась сеном, которое они ели. В горах были стада свободно бродящих лошадей, но выпас был здесь, чтобы защитить почву от их копыт.
Мы въехали в Лисбрук ближе к вечеру. Это явно был центр торговли в Галете; улицы здесь достаточно широки для экипажей и уставлены всевозможными магазинами. Лошади привязаны к коновязям, расположенным вверх и вниз по улице. Молодые парни и девушки ждали с лопатами и ведрами, взимая по пять центов за кучу.
Они складывали навоз в фургоны, которые вывозили его за город для удобрения.
– Совет собирется с наступлением темноты, – сказал нам Роан, когда мы петляли по улицам города, пока не оказались перед лесной гостиницей. – Это ваше жилье. Я вас позову, когда придет время.
Он ушел, не оглянувшись, исчезнув в толпе. Девушка выбежала, чтобы отвести наших лошадей в конюшню, забрав у Талина монету, которую она проверила зубами, прежде чем положить в карман.
Внутри гостиницы было темно и дымно, и я обрадовалась, когда нас сразу же провели в наши комнаты наверху. Мы с Зейди располагались дальше по коридору от мужчин, и я была благодарна за то, что смогу провести время наедине со своей сестрой.
– Я не могу поверить, что скоро увижу Сэми, – сказала она, мгновенно снимая одежду для верховой езды и роясь в сумке в поисках единственного платья, которое Талин разрешил нам купить в Риаге. – Не могла бы ты помочь мне переодеться?
– У нас в распоряжении есть несколько часов. – Я со вздохом села на кровать. Прошлой ночью я испытала такое облегчение, оказавшись в безопасности, и так устала с дороги, что мой страх за наших родителей немного ослаб. Но мое беспокойство все возрастало. – Мы теряем время. Мы даже не знаем, что происходит в Иларии. Мне очень не нравится, что они здесь, на дальнем севере, не получают никаких новостей.
Зейди, казалось, почти не слушала меня, поэтому я продолжала размышлять вслух.
– И меня беспокоит этот совет. Роан сказал, что Талину, Оморесу и Григу придется встретиться с ними лицом к лицу, как будто их будут судить или что-то в этом роде.
Зейди приподняла платье перед зеркалом, раскачиваясь взад-вперед.
– Они позволили Сэми остаться.
– Позволили ли? – Я не смогла сдержать раздражения в своем голосе.
– Или его заставляют остаться? Кроме того, Сэми не иларианец. И он не принц.
Она подошла и села рядом со мной в одной сорочке.
– Постарайся так не волноваться. Роан кажется справедливым лидером.
– Он не лидер. Во всяком случае, не единственный лидер. Этих людей совершенно не волнует то, что происходит за пределами их границ. Кажется, что они совершенно точно не согласятся нам помочь.
– Несколько дней назад казалось невозможным то, что мы даже доберемся до Галета, Нора. Но мы здесь, и мы в безопасности.
Может быть, на данный момент мы и в безопасности. И я знала, что это чудо, что Сэми выжил, и мы скоро его увидим. Но это было только одно сражение в надвигающейся войне. Мы понятия не имели, что происходит с нашими родителями, и каждый день, проведенный нами здесь, несомненно, был для них еще одним днем страданий.
Я вздрогнула, услышав стук в дверь.
– Это Талин. Я могу войти?
– Минутку. – Зейди схватила свой плащ с кровати и завернулась в него, а затем позвала Талина.
Он осторожно выглянул из-за двери.
– Извините, что беспокою вас. Я собирался найти что-нибудь поесть. И подумал, что вы, возможно, захотите присоединиться ко мне.
– Я слишком взволнована, чтобы есть, – сказала Зейди. – Я собираюсь принять ванну. Но ты иди, Нора. Принеси что-нибудь для меня.
Я быстро чмокнула ее в щеку, прежде чем последовать за Талином в коридор.
– Куда мы на самом деле направляемся? – спросила я, как только мы оказались снаружи. Я была совершенно уверена, что мы могли бы перекусить в таверне, если бы он был так голоден.
Он улыбнулся мне.
– Ты слишком хорошо меня знаешь. Я просто хотел побольше разузнать о местности. Мне не нравится, что мы находимся полностью во власти галетян с тех пор, как прибыли. – Он взял мою руку и поднес к губам, целуя тыльную сторону. – И я хотел провести с тобой немного времени.
Я была грязной с дороги и полна тревожной дрожи, но уверенность Талина помогла мне успокоиться. Мы шли, взявшись за руки.
– Я рада, что ты пришел, – сказала я. – Мне нужно было отвлечься.
– Хорошо. Итак, – сказал он, на ходу размахивая нашими руками, – что ты думаешь о Галете на данный момент?
Я оглядела оживленную улицу, надеясь, что Талин следит за нашим продвижением, так как я этого не делала. Лисбрук был таким же большим и людным, как Риага, и я не была уверена, что смогу самостоятельно найти дорогу обратно в гостиницу.
– Я пока не знаю, как отношусь к этому городу, но мне нравятся некоторые вещи в Галете.
– Хм?
– Например, что женщины, кажется, обладают такой большой свободой.
Когда Талин не ответил, я повернулась, чтобы увидеть выражение его лица.
Он смотрел на меня, приподняв одну бровь.
– Что?
– Роан тебе что-то сказал? – спросил он.
Мой шрам покалывало, а щеки горели.
– По поводу чего?
– О нас.
Я отвела взгляд.
– Что насчет нас?
– Помолвлены ли мы. Я заметил, как он смотрит на тебя. Не то чтобы я мог сказать, что виню его.
Я остановилась перед магазином, торгующим перчатками, но эти перчатки казались сшитыми специально для верховой езды, в отличие от вязаных перчаток, которые я видела в Новом Замке, или прекрасных дамских перчаток в витринах магазинов Риаги.
– Он спросил, любовники ли мы, – призналась я, хотя мое лицо грозилось расплавиться от смущения.
Я немного успокоилась, когда Талин прыснул так же, как я, услышав этот вопрос.
– Я сказала ему, что мы, конечно, ими не являемся, – продолжила я. Последовала еще одна долгая пауза.
– Ох.
Я повернулась к нему.
– Что я должна была ему ответить?
Его глаза были прикованы к витрине магазина.
– Ничего. Ему не следовало задавать тебе такой личный вопрос. Я просто беспокоюсь, что ты создала у него впечатление, что мы никоим образом не связаны.
Я привыкла видеть Талина с бородой в дороге, но он побрился в каменном доме и со своими гладкими щеками и взъерошенными волосами, спадающими на лоб, казался моложе и беззащитнее.
– Я не хотела причинить тебе боль, – сказала я, подходя ближе к нему. – Но мы не привязаны друг к другу. По крайней мере, формально. И ты ясно дал понять в дороге, что твой приоритет – восстановление трона.
– Нора…
– Я понимаю, – сказала я, беря его за руку и заставляя посмотреть на меня. Мое сердце все еще выпрыгивало из груди каждый раз, когда его глаза встречались с моими. Казалось вполне возможным, что он всегда будет оказывать на меня такое воздействие. – Мой приоритет – тоже помочь своей семье. И я не хочу, чтобы кто-то из нас чувствовал себя обязанным. Не тогда, когда все еще так много неопределенности.
На мгновение я подумала, что он может попытаться поспорить со мной. Часть меня надеялась, что он так и сделает. Но он только кивнул и повернулся обратно к улице.
– Давай найдем что-нибудь поесть, – сказал он. – Я действительно умираю с голоду.
Остаток дня я провела, размышляя, что мне следовало бы сказать Талину совсем другое. Я не хотела, чтобы он думал, будто я отдаляюсь от него, потому что мне был интересен Роан или мои чувства ослабли. Но, может быть, было проще позволить ему поверить в это, чем пытаться объяснить, что я еще не была уверена, чего хочу, что его видение нашего совместного будущего может не совпадать с моим.
Я помогла Зейди расчесать ее длинные темные волосы, которые блестящими волнами ниспадали до поясницы, и зашнуровала корсет ее нового платья. Оно было далеко не так прекрасно, как платья, которые я носила в Новом Замке, из шелка, тафты и дорогого бархата, которые больше напоминали блестящие клетки, чем обычную одежду. Но если не считать розового платья, которое она надела на церемонию выбора, это была лучшая одежда, которая у нее когда-либо была, и она выглядела прекрасно.
Я была не в настроении для корсетов и кружев и выбрала пару черных кожаных легинсов и черную тунику с вышивкой на манжетах и воротнике, а также меховой жилет от Роана. Зейди помогла мне уложить волосы в плетеную корону.
– Ты уверена, что не хочешь его надеть? – Она с тоской посмотрела на платье, которое Талин купил для меня. Оно было простым, как у Зейди, из бархата цвета зеленого мха, с небольшим количеством изящного кружева на манжетах и воротнике.