– Так мы раньше и поступали, – сказал Роан.
До какого момента? Несколько членов совета кивнули в знак согласия. Лицо Яны было бледным под веснушками.
– Отлично, – выдавила она. – Мы проведем тайное голосование.
Я выдохнула с облегчением.
Я был готова бороться, но Яна только холодно изучала меня.
После подсчета голосов ситуация изменилась: пять в пользу Яны, пять в пользу Талина. Яне не разрешили голосовать, так как она явно была заинтересована в исходе голосования.
– Чей голос решающий? – прошептала я Роану.
– Как правило, это решение ложится на старшего члена совета. Его голос учитывается дважды.
Я взглянула на Хоффа, который был одним из немногих людей, которых Яна, казалось, не устрашала. Он поднялся со стула.
– Я проголосовал за Талина, – провозгласил он.
Выражение лица Яны оставалось невозмутимым, но я видела, что ей было нелегко кивнуть, выражая согласие.
– Не зазнавайся так, – сказал Роан мне на ухо, и я поняла, что ухмыляюсь. – Никто так не таит обиду, как Яна.
Моя улыбка исчезла, когда Талин, Зейди, Адриэль и я последовали за ним в темницу, где содержался заключенный. Яна и Хофф также присутствовали, в то время как остальные члены совета остались в зале.
По крайней мере, здесь были окна, подумала я, в отличие от темницы Нового Замка. Но это все равно была тюрьма, предназначенная для того, чтобы держать в ней людей, а не для того, чтобы им было удобно, и я не могла отделаться от накатившихся воспоминаний о моем собственном заточении. Я проводила дни в темноте и полном одиночестве, живя в собственных нечистотах, питаясь заплесневелым хлебом и жирной тушеной печенью с металлическим привкусом.
Сирен приходил навестить меня только тогда, когда хотел получить больше моей крови. И в последний раз, когда он пришел, мне удалось сбежать, только ударив его ножом.
Стражник Сирена сидел в тяжелом деревянном кресле, пристегнутый кожаными ремнями. Его кожа была землистой и серой. Мы оказали ему услугу, забрав камень, хотя по тому, как он закричал и начал сопротивляться, как только Роан коснулся шнурка на шее, было ясно, что он так не считал.
К счастью, ремни выдержали, и нормальный цвет лица начал возвращаться к заключенному почти сразу же, как камень сняли с его кожи. Роан, на котором были толстые кожаные перчатки, немедленно бросил его в металлический лоток, где камень не мог ни на кого повлиять.
Стражник моргнул и покачал головой, как будто очнулся ото сна, в точности как говорил Талин.
– Где я? – спросил мужчина, переводя взгляд с Талина, который стоял прямо перед ним, на нас с Зейди. Казалось, он немного расслабился, когда увидел, что здесь присутствуют женщины.
– Ты в Галете, – спокойно произнес Талин. – Ты был схвачен и заключен в темницу, когда пытался пересечь границу, преследуя нас.
Он безучастно уставился на Талина, как будто эти слова ничего для него не значили.
– Что последнее ты помнишь? – спросила я, опускаясь перед ним на колени. Должно быть, это ужасно дезориентирует – оказаться связанным в комнате, полной незнакомых людей, и до сих пор он даже не пытался сопротивляться.
Он закрыл глаза.
– Я был в своей деревне. Король пришел, чтобы испытать всех сильнейших мужчин, чтобы увидеть, достойны ли мы стать избранными.
– Избранными для чего? – спросил Талин.
– Войти в состав его стражи. Чтобы получить один из его кровавых камней. Он сказал нам, что они одарят нас невероятной силой. – Его лицо покраснело, когда он окинул нас взглядом. – Я знаю, это звучит глупо, но я своими глазами видел короля раньше. Он всегда был слабым и болезненным, а теперь выглядел совершенно другим человеком. Он сказал, что это из-за камней.
– И тебя избрали? – спросила я.
– Да. Как и моих братьев. С тех пор я их не видел, – он слегка прищурился, глядя на Талина. – Ты брат короля.
– Да.
Мужчина склонил голову.
– Ваше Высочество. Король сказал нам, что мы должны найти вас и схватить. Я не помню почему.
Талин вздохнул.
– Я абсолютно уверен, что на самом деле он не объяснял вам этого.
Илариец слегка поник в своих оковах.
– Меня казнят?
– Конечно, нет, – сказал Талин. – Ты не контролировал свои действия. Нам просто нужно знать кое-что.
Он нервно облизнул губы.
– Что именно?
– Все, что ты знаешь о кровавых камнях и планах моего брата.
Лицо мужчины омрачилось. Казалось, он готов был сотрудничать – или, по крайней мере, сделать все, чтобы избежать наказания.
– Я не знаю. – Его глаза метнулись от Талина к Роану. – Король носил корону, полную таких камней, – сказал он, взглянув на кулон на подносе. – Он сам повесил его мне на шею, – сказал мужчина. – Это последнее, что я помню.
– Сколько камней он раздал? – спросил Талин.
– Хотел бы я знать. Сотни, по меньшей мере. Наша деревня была не первой, которую он посетил.
– И он набирает только мужчин?
– Я…полагаю, что да.
Зейди появилась рядом со стражником так тихо, что я не заметила ее движения. Она поднесла чашку с водой к его губам, и он жадно выпил, кивнув в знак благодарности, когда напился.
– Он сказал вам, почему он укрепляет свою армию? – Это был первый раз, когда Роан заговорил.
– Он сказал, что собирается вернуть Иларии былую славу, – сказал мужчина. – Что мы больше не позволим территориям отделяться, как это сделали Пирот и Мерадин. Что мы победим так называемую женщину-короля. Он сказал, что не позволит нам оставаться слабыми, что он не такой, как его отец.
Рот Талина сжался в тонкую линию.
– Что-нибудь еще?
Стражник не осмеливался встретиться взглядом с Талином.
– Он… он обещал нам, что те, кто встанет у него на пути, будут казнены, но те, кто служил ему, будут вознаграждены землей и другими богатствами.
– Я не могу говорить за своего брата, – сказал Талин. – Но я убежден, что его намерением было отправить вас всех на верную смерть, если понадобится. Мне жаль. Похоже, он полностью контролировал тебя, пока ты носил этот камень.
Ярость и отвращение к Сирену пронзили меня. Однажды он использовал свою силу, чтобы запугивать других. Теперь он мог буквально управлять людьми, как марионетками, и делал это безжалостно, не заботясь ни о ком, кроме самого себя. Интересно, сколькими людьми он мог манипулировать одновременно, подумала я? Сотней? Тысячей? Целой армией?
Я видела, что стражник вот-вот расплачется.
– Что случилось с моими братьями? – спросил он.
– Я не знаю. – Талин положил руку на плечо мужчины. – Как твое имя?
– Джерем.
– Я надеюсь, что мы отыщем твоих братьев, Джерем.
Роан шагнул вперед.
– Нам нужно будет проголосовать, но, насколько я понимаю, вы сможете покинуть Галет с Талином и его людьми.
Талин кивнул в знак благодарности.
– Ты будешь освобожден, как только мы доберемся до Иларии. Ты можешь идти своим путем или можешь присоединиться ко мне и сражаться против моего брата. Это твой выбор, который ты должен сделать.
Глаза мужчины обежали маленькую комнату, оглядывая нас всех, как будто он подозревал, что это ловушка.
– На чьей ты стороне? – спросил он наконец.
– Я сражаюсь за женщину-короля, – ответил Талин, и глаза Роана почти неуловимо сузились. – И я здесь, чтобы попросить галетян присоединиться ко мне.
Яна выглядела так, словно была готова убить Талина, но Хофф велел проводить ее обратно в зал заседаний, в то время как Роан повел нас в другую часть крепости. Там была большая гостиная, украшенная гобеленами и резной мебелью, похожая на ту, что я видела в Новом Замке. Роан рухнул в мягкое кресло и махнул нам рукой, показывая, что мы все должны сесть.
– Прости, – произнес Талин, все еще продолжая стоять. – Я не хотел просить вас о помощи до того, как вы поймете масштабы того, с чем мы столкнулись.
– Ты что, принимаешь меня за дурака? – спросил Роан, садясь. – Я знал твою цель с самого начала. Почему еще ты решил остаться, когда твоя мать вот-вот начнет войну?
Я совсем не была удивлена, что Роан догадался о наших планах.
– Ты понимаешь, почему мы не упомянули об этом остальным членам совета, не так ли? – спросила я. – Мы не могли рисковать тем, что нас вышвырнут из Галета.
– Я действительно понимаю. Чего я не могу понять, – продолжал Роан, – так это почему ты не сказала мне, что ты на стороне женщины-короля. – Он смотрел на меня, когда говорил это, но Талин ответил за меня.
– Я говорил. Я сказал тебе, что мои мать и сестра живы, и моя сестра законная наследница Иларии.
– Но ты не сказал мне, что она женщина-король.
– Прости, – сказал Талин, моргая. – Я думал, что эта часть была очевидна.
Роан раздраженно вздохнул.
– Но это не так. И, кроме того, знаете ли вы, что делает эта так называемая женщина-король, – я полагаю, это относится к твоей матери, поскольку твоя сестра едва вылезла из пеленок, – знаете, что она вытворяет?
Мои мысли сразу же вернулись к Шейлу и Элле. Мне хотелось верить, что они ошибались насчет матери Талина, но если бы Роан услышал что-то подобное, было бы труднее его переубедить.
– До меня доходили слухи, – сказал Талин, его голос стал жестче. – Но это всего лишь слухи.
– В большинстве слухов есть доля правды, – возразил Роан. – Даже если она не призывает всех в свою армию, почему мы должны быть на ее стороне, а не на стороне Сирена? Нас не интересует монархия, будь то королевство под управлением короля или же королевы.
– Я думаю, что некоторым эта идея очень пришлась бы по душе, – пробормотала я.
Роан ухмыльнулся.
– Яне нравится верить, что она всем заправляет. Но это не так.
– Я могу заверить тебя, что моя мать совсем не похожа на Сирена, – сказал Талин. – Она самая мягкая женщина из всех, кого я когда-либо знал.
Мои брови поползли вверх при этих словах, но я держала рот на замке. Талия пережила покушение на убийство, сбежала из Нового Замка во время беременности и воспитала ребенка – и армию – в изгнании.