Она откинула темные волосы с лица и прислонилась спиной к скале.
– Я сказала, что мне не нравится это делать.
– Тогда ты знаешь, как ею пользоваться?
Она повернулась ко мне лицом, ее глаза блестели в лунном свете.
– Я не смогу тебе помочь, если ты не скажешь мне, с чем имеешь дело, Нора.
Я кивнула и потянулась за одним из ее стерильных лезвий.
– Я думаю, будет проще, если я покажу тебе.
20
– Что ты делаешь? – Адриэль схватилась за лезвие, пытаясь остановить меня, но я уже ускользнула за пределы ее досягаемости.
– Не волнуйся, – сказала я, медленно проводя лезвием по предплечью, изо всех сил стараясь не морщиться от острой боли. В течение нескольких ударов сердца я видела лицо Сирена, точно так же, как в тот раз, когда я поцарапала руку, но оно исчезло прежде, чем я смогла понять, где он был или что он делал.
– Нора! – Адриэль потянулась за одним из своих чистых кусочков ткани и схватила меня за руку, прижимая ткань к ране. – О чем ты только думала?
Я потрясла головой, чтобы прояснить ее. Если бы видения вызывало не просто питье моей крови – если бы я действительно могла вызывать их сама, пуская кровь, – тогда у меня могло бы быть больше контроля в этой ситуации, чем я думала.
– Я в порядке, – сказала я Адриэль. – Давай, сними ткань.
– Я должна остановить кровотечение. Честно говоря, я бы никогда не подумала о том, чтобы взять тебя в ученики, если бы знала, насколько ты легкомысленна.
Я положила свою руку поверх ее, пока она не посмотрела на меня.
– Ты собиралась сделать меня своей ученицей?
Она раздраженно покачала головой.
– Да, я подумывала об этом. Но теперь…
Я осторожно подтолкнула ее руку в сторону. Когда ткань сдвинулась, она вытерла кровь, обнажив мою уже зажившую руку.
Ее глаза встретились с моими.
– Что же это?
Я пожала плечами, не в силах сдержать кривую усмешку, которая тронула уголки моего рта.
– Магия.
– Как? – Она притянула мою руку ближе, изо всех сил пытаясь разглядеть в темноте.
– Я все расскажу тебе. Но сначала мне нужно кое-что узнать.
Она кивнула, все еще широко раскрыв глаза от удивления и восхищения.
– Хорошо.
– Если бы я попросила тебя заняться магией крови для меня, ты бы сделала это?
Она провела пальцами по моему предплечью, где был порез. Кожа была такой гладкой, как будто ничего и не случилось.
– Я не знаю, Нора. Насколько я могу судить, ты уже сама этим занималась.
– Нет, – заверила я ее. – Это произошло со мной естественным путем, из-за кровавого коралла. – Я рассказала ей о несчастном случае, когда мне было десять, о том, как я порезала щеку о кровавый коралл, спасая Зейди. – Никто никогда не понимал, почему я могу исцеляться таким образом. Насколько я знаю, никто из тех, кто получил такую травму, просто не выжил, не говоря уже о том, чтобы получить от нее силу.
– Я полагаю, что это может работать так же, как некоторые лекарства, – сказала она.
– Что ты имеешь в виду?
– Возьмем, к примеру, фоксглов. Растение, а не кота, – пояснила она со смехом. – Растение целиком токсично, включая корни и семена. При попадании внутрь оно может вызвать рвоту, галлюцинации, горячку, судороги и даже смерть. Иногда его называют колокольчиками мертвеца или перчатками ведьмы.
Я поежилась.
– Это то, в честь чего ты решила назвать своего кота?
Она ухмыльнулась.
– В том-то и дело. При применении в правильно контролируемых дозах различные части фоксглова также могут быть использованы для лечения внутреннего кровотечения, регулирования учащенного сердцебиения и лечения водянки.
Я вопросительно приподняла бровь.
– Отек от скопления жидкости. Другими словами, вещество, которое может быть смертельным в больших дозах, может быть полезным в разведенном виде.
Я подумала о связи между кровавым кораллом и варинийским жемчугом. Никто не понимал, как это работает; мы знали только, что одно было смертельным, а другое исцеляющим. Но если токсины, выделяемые кровавым кораллом, были разбавлены достаточным количеством морской воды, как сказала Адриэль, то, возможно, все, что в нем было полезного, благополучно накапливалось в жемчуге. Или, в моем случае, в моей крови.
– Ты сказала, что плоды костяных деревьев ядовиты, но из семян можно приготовить целебные чаи и настойки, верно?
Она кивнула.
– Я никогда не слышала о том, чтобы кто-то съел плод и выжил, но я полагаю, что это возможно. Возможно, для того, у кого были бы способности, подобные твоей.
Было странное утешение в мысли, что где-то есть кто-то еще, похожий на меня.
– Есть кое-что еще, – сказала я. – Когда Сирен выпил мою кровь, это дало ему мои способности к исцелению. Я ударила его лезвием из кровавого коралла, и он выжил. Что, если… – Мой голос оборвался. Я была слишком напугана, чтобы произнести это вслух.
Адриэль взяла меня за руку.
– В чем дело?
– Если рана такого масштаба не убила его, есть ли что-то, способное его убить?
– О чем ты говоришь? Что он бессмертен?
Я пожала плечами.
– Я не знаю. Возможно.
Я не могла озвучить последнюю часть, ту часть, которую я никогда не хотела рассматривать. Потому что, если Сирен был бессмертен, то кто тогда я?
В отличие от того случая, когда мы разбили лагерь по дороге в Галет, на нашем пути на юг лошади оставались с нами всю ночь. Каждый всадник расстелил свою подстилку рядом со своей лошадью, которая легла рядом с ним. Титания, казалось, почувствовала облегчение, когда я не стала пытаться привязать ее к дереву.
– А что, если они перевернутся? – спросила я Роана, вспомнив беспокойство Талина. Его мышастый мерин, к моему ужасу, выбрал место прямо рядом с моей кобылой.
– Они этого не сделают, – сказал он, заложив руки за голову. – За двадцать лет я ни разу не слышал, чтобы такое происходило.
– Как вы их тренируете? – спросила я, поворачиваясь набок лицом к нему. Черты его лица были словно высечены из мрамора, так что иногда я не могла прочесть выражение его лица.
– Любая галетянская лошадь, которая будет принадлежать воину, отбирается у матери в день ее рождения.
– Это довольно жестоко, – сказала я. – Они ведь нуждаются в своих матерях.
– Их наездник становится для них матерью. Мы кормим их из бутылочки и спим вместе с ними в их стойлах. Эти первые несколько недель – самые важные. Если между всадником и лошадью не установится связь с самого ее рождения, они никогда не сформируют ту связь, которая им нужна, чтобы сражаться вместе.
Я взглянула на Титанию, которая, казалось, наблюдала за мной в темноте.
– Никогда?
Роан улыбнулся.
– Титания хорошо обучена. Но если бы до этого дошло, я не могу сказать, отдала бы она за тебя свою жизнь.
– А твой конь отдал бы?
Роан потянулся за ним, и мерин немедленно положил морду на ладонь Роана.
– Космос? Не задумываясь.
– А как насчет твоего другого коня, того, который выглядит так, будто он наполовину морской котик?
Он рассмеялся.
– Вот как ты о нем думаешь? У Дастера есть болезнь, которая, помимо всего прочего, означает, что он не линяет. Он стареет, но он был моей первой лошадью, с которой мы привязались друг к другу. Я получил его, когда мне было три года.
Мой рот открылся от шока.
– Ты научился ездить верхом, когда тебе было три года?
Роан странно посмотрел на меня, как будто я шутила.
– Я научился ездить верхом раньше, чем ходить, Нора.
– Ох. – Я перевернулась на спину, засмотревшись на звезды. Я гадала, какой была бы моя жизнь, если бы я родилась в Галете, а не в Варинии. Конечно, у меня была бы собственная лошадь, как Титания, и я была бы обучена бою, а не искусству ухаживать за мужем.
– Что вы с Адриэль обсуждали перед этим? – спросил он. – Я видел, как вы разговаривали у реки.
– О медицине, в основном. Она сказала, что хочет сделать меня своей ученицей.
Роан немного приподнялся.
– Что, в Галете?
Я пожала плечами.
– Я понятия не имею.
Пару секунд он наблюдал за мной.
– И что ты об этом думаешь?
Глубокое чувство усталости нахлынуло на меня, и я тяжело вздохнула.
– Я была воспитана, чтобы быть красивой, быть хорошей женой и, возможно, когда-нибудь стать матерью.
– А как насчет того, чего хочешь ты?
Я повернула к нему лицо.
– Я хотела уехать из Варинии, повидать мир и испытать все, что он может предложить. И тем самым я причинила боль и страдания людям, которых люблю.
– И теперь все изменилось?
– Как я могу думать о том, чего я хочу, когда я должна спасти своих родителей и убедиться, что Сирен не причинит вреда большому количеству людей?
– У всех нас есть дела, которые мы должны сделать, Нора. Но как только все будут в безопасности, наверняка ваши родители смогут позаботиться о себе сами. У Зейди есть Сэмиэль. И Талин, его мать и сестра будут там, чтобы обеспечить безопасность королевства.
Я на мгновение задумалась над его словами. Да, я предвидела такое будущее.
– И в таком случае… – продолжил он, – …что ты будешь делать?
Я закрыла глаза, расстроенная тем, что он снова, казалось, знал, о чем я думаю.
– Прямо сейчас я стараюсь наслаждаться каждым прожитым днем. Завтра я могу умереть от стрелы.
– Я бы никогда не позволил этому случиться.
Я открыла глаза и повернулась к нему.
– Да? Ты собираешься отводить любую опасность, грозящую мне, пока я благополучно не прибуду на юг?
Я видела, как его челюсть отвисла от разочарования.
– Ведь именно поэтому я здесь.
– Я не знаю, почему ты согласился поехать.
Несколько минут он молчал, и я подумала, не заснул ли он.
– Я понимаю, что лучше жить одним днем, а не забегать вперед, – мягко сказал он. – После того, как я ушел из дома, чтобы пройти элитную кавалерийскую подготовку, все, что я делал, это пытался выжить один день, а затем следующий, и еще один после этого. Я не думал о своем будущем ил