– Ну, с этим должно все получиться.
– Даже если мне удастся разрушить заклинание, – ответила Адриэль, – это не остановит его от владения кровавыми камнями. Для этого ему не нужна твоя кровь.
– Да, но пока у него есть мои способности к исцелению, его будет чрезвычайно трудно остановить. И кроме того, я хочу, чтобы связь между нами была разорвана как можно скорее. Я больше не хочу быть в его голове, и уж точно не хочу, чтобы он был в моей.
Адриэль вздохнула.
– Похоже, план Талии состоит в том, чтобы завтра захватить Старый Замок, а затем атаковать Новый Замок, независимо от того, чего мы с тобой достигнем с помощью этой книги.
– Тебе следовало уйти с солдатами Роана, когда у тебя была такая возможность, – сказала я, злясь на себя за то, что подвергла опасности другого человека, о котором я заботилась. – Теперь ты застряла здесь со мной.
– Я могла бы уйти, Нора. Но я решила этого не делать. Несмотря на опасения Роана о Талии – которые, кстати, я разделяю, – я не собиралась уходить, не решив твою проблему с заклинанием крови. Кроме того, мысль о том, что придется провести еще семь дней в седле, приводила в ужас. И Шайло пообещала мне проведать Фокса, так что не было никакой спешки возвращаться домой.
Я улыбнулась, испытывая облегчение оттого, что эта дружба, по крайней мере, не была сложной.
Полог палатки зашевелился, и секунду спустя показалась голова Зейди.
– Вот вы где, – сказала она мне. – Мы вас обыскались.
Сэми вошел вслед за ней.
– Есть какие-нибудь новости от королевы Талии?
– Меня не пригласили на совещание по стратегии. Где вы были?
– Эбб взяла нас с собой, чтобы повидать Грига и Омореса. Их тоже не пригласили на совещание по стратегии.
– Как такое возможно? – спросила я. – Оморес – единственный, кто видел Старый Замок.
– Он отчитался и был отослан, – сказал Сэми. – Эбб собиралась узнать, может ли она поговорить с Григом наедине. Оморес, казалось, не хотел говорить об этом с нами.
– Он солдат, – рискнула высказаться я. – А мы – нет.
– Справедливо, но мы так же заинтересованы в этом, как и все остальные. Даже больше, если вы спросите меня. И если они планируют нападение на Новый Замок, которое потенциально может поставить под угрозу наших родителей, я думаю, мы имеем право знать.
Зейди успокаивающе положила руку ему на плечо.
– Так вышло, что я согласна с Сэми. Мне не нравится, что нас держат в неведении.
Я кивнула.
– Я поговорю с Талином позже.
Полог палатки снова зашуршал, впуская на этот раз Грига и Эбб.
– У меня всего несколько минут, – выдохнул Григ. – Я нужен Оморесу, но я хочу рассказать тебе, что он видел в Старом Замке.
– Это касается варинийцев, – добавила Эбб.
– Некоторые из них содержатся в Старом Замке. Те, кто не годился для работы в шахтах.
Надежда вспыхнула искоркой в моей груди.
– Мои родители?
– Их там нет, насколько мог заметить Оморес. В основном это были старики и дети, их около двадцати. Они были в оружейной, делали украшения из кровавых камней. Некоторые из них, похоже, сами носили кровавые камни.
Искра с шипением погасла.
– Сирен, должно быть, использует драгоценные камни, чтобы контролировать варинийцев. А это значит, что он может делать то же самое с теми, кто работает в шахтах.
Эбб кивнула.
– Меня бы это не удивило. Спасти их будет еще сложнее, чем мы думали.
– Как Талия планирует защищать варинийских заключенных, когда она захватит Новый Замок? – спросила я. – Что, если они попадут под перекрестный огонь?
– Это то, что я хотел тебе сказать, – произнес Григ. – Талия, похоже, думает, что варинийцы встанут на ее сторону и будут сражаться.
– Женщины и дети? Пожилые люди? – Я покачала головой. – Это не может быть правдой.
– Я видел ее войска, Нора. Это касается не только трудоспособных мужчин. Я видел несколько мальчиков и девочек, которым не могло быть больше тринадцати. Это единственный способ, которым она может получить достаточное количество людей, необходимых ей для борьбы с Сиреном.
Я вспомнила слова Шейла о том, что женщина-король не делает никаких исключений.
– Мы должны поговорить с Талином. Если это правда, он бы этого не потерпел.
Григ тяжело вздохнул.
– Послушай, Талин – хороший человек, лучший из всех, кого я когда-либо знал. И я знаю, что он не одобряет методы своей матери. Но он провел последние четыре года, пытаясь вернуть ее, и я не думаю, что сейчас он пойдет против нее. Она держит его так близко, что с ним трудно даже разговаривать.
– Григ? – Оморес поднял полог палатки. – Тебе нужно идти, быстро. Пришло время.
– Для чего?
Пристальный взгляд Омореса встретился с моим.
– Чтобы начать нашу атаку на Старый Замок.
24
Они начали атаку за час до рассвета и захватили Старый Замок ближе к вечеру. Талин вернулся с поля боя той ночью помятый и в синяках, но с усталой улыбкой на лице. Когда он, наконец, зашел в свою палатку, я помогла ему расстегнуть пряжки на доспехах, наполнила умывальник водой из кувшина, намочила и принесла тряпку.
– Позволь мне, – сказала я, начиная счищать грязь и кровь с его лица. Он закрыл глаза и устало вздохнул, как будто весь день не дышал должным образом.
– Что случилось? – спросила я.
– Войска Сирена ждали, как мы и предполагали. Вопрос был в численности, и нас было больше. Но это только потому, что большая часть его войск окружала Новый Замок.
Я закончила вытирать ему лицо и пошла прополоскать тряпку.
– Могу я спросить тебя кое о чем?
– Конечно. Но я не могу гарантировать вразумительный ответ. Я измотан.
Я отжала тряпку и протянула ему.
– Григ сказал, что в армии твоей матери есть дети.
Его глаза на мгновение встретились с моими, прежде чем метнуться прочь.
– Никого младше двенадцати лет.
– Двенадцати! – Я не смогла сдержать ужаса в своем голосе. Я не хотела верить, что это правда.
– Я знаю, – сказал он, рухнув на свой тюфяк. – Но в распоряжении Сирена гораздо больше людей. Мы не смогли бы победить, если бы послали только наших взрослых мужчин.
– А варинийцы? – спросила я, пытаясь подавить растущее чувство беспокойства.
– Мы спасли большинство из них. Боюсь, мы потеряли дюжину или около того в перестрелке.
Мой желудок сжался, когда я вжалась спиной в стену палатки.
– Дюжину варинийцев? – Многие из моих людей отвернулись от меня и людей, которых я любила, но в тот момент я не могла представить ни одного из них, чью потерю я смогла бы вынести.
– Это ничто по сравнению с сотнями иларийцев, которых мы убили, Нора. Большинство из них даже не осознавали, что делают. И мы потеряли гораздо больше наших солдат. Это война. Люди умирают. Я не понимаю, чего ты ожидала.
Его холодность была подобна удару в живот.
– Талин.
Он стянул с себя тунику и бросил ее на пол.
– Если ты пришла, чтобы заставить меня чувствовать себя плохо из-за того, что я сделал, тебе не следовало беспокоиться. В этом мне не нужна дополнительная помощь.
Весь адреналин и трепет победы явно иссякли, и вина Талина была физически очевидна в том, как он опустил плечи и нахмурился, подергивая губами. Мое сердце болело за него, но я не могла притворяться, что согласна со всем этим.
– Должен быть другой способ, – тихо сказала я. – Мирный.
Его глаза блестели в свете свечей.
– Война – это противоположность миру, Нора. Дипломатия не сработает с моим братом. Ты, как никто другой, должна это понимать.
– Он был там? На поле боя?
– Да.
– Ты с ним разговаривал?
Его брови поднялись, и я сразу почувствовала себя глупо.
– Как ты думаешь, что происходит на поле боя, Нора?
– Прости. Я явно делаю все только хуже. Я пойду.
Я была почти у выхода, когда он схватил меня за локоть. Его голос был хриплым, когда он заговорил.
– Подожди, пожалуйста. Сегодняшний день был трудным, Нора. Дальше будет только сложнее. Мне нужно знать, что у меня есть твоя поддержка. Я не могу идти в бой, зная, что ты в меня не веришь.
Я положила свою руку поверх его.
– Я верю в тебя, Талин. Я всегда буду это делать. Но эта война… Я просто не уверена, что верю, что это единственный вариант. Ты знаешь, почему твоя мать так сильно хочет занять трон?
Его брови нахмурились в замешательстве.
– О чем ты? Ты знаешь, как работает передача трона в Иларии.
– Я знаю, что она считает, что Зои должна быть королевой. Но она хотела видеть одного из своих детей на троне еще до того, как Сирен стал тем, кто он есть. Речь не может идти просто о праве на трон по рождению. Разве не должно быть важнее всего то, что лучше для людей?
– Я удивлен, что из всех людей именно ты стала сомневаться в мотивах моей матери, – сказал Талин. – Она выросла под иларийским правлением, как и ты. Она хочет убедиться, что ее люди в безопасности. И она хочет мирной Иларии.
Я, конечно, могла это понять. Это было то же самое, чего хотела я. Но, по правде говоря, мне казалось, что Талия потеряла видение ее истинной цели. Она была так сосредоточена на троне, что уже не могла видеть тех людей, которым она причинит вред на пути к его захвату.
Вместо того, чтобы убеждать в этом Талина, я нерешительно попрощалась и вышла в ночь. Большинство людей праздновали победу Талии, когда я проходила через лагерь, но я сразу же вернулась в свою палатку, чтобы поговорить с Адриэль. Она была в своей постели, пытаясь заснуть, но явно расстроенная всем этим шумом снаружи.
– Ты помнишь видение, которое было у меня в Риаге? – спросила я ее, присаживаясь на край ее кровати.
Она села и посмотрела на мою шею.
– Конечно.
– Сирен не пил мою кровь в том видении. Я думаю, это произошло из-за того, что пролилась моя собственная кровь.
Она выгнула бровь.
– И?
– Он выглядел совершенно изможденным и измученным, как я тебе уже говорила. И это было до битвы. У меня такое чувство, что у него закончилась кровь.