– Ему не пришлось бы этого делать, если бы тебе можно было доверять.
Он приподнял бровь.
– Но ведь я вел себя благородно?
Сегодня, с горечью подумала я. В его отношении ко мне в Новом Замке не было ничего благородного.
– Так вот каковы ваши условия? Твоя кровь в обмен на варинийцев? – Его тон был беззаботным, но если он обдумывал сделку, то, должно быть, нуждался в моей крови даже больше, чем я предполагала.
Я кивнула.
– Да.
– И как мы осуществим этот предлагаемый обмен?
– Завтра, в том же месте, в то же время. – Я глубоко вздохнула, надеясь, что Сирен не заметит пота, стекающего с моего лба. – Ты сможешь порезать мне руку и собрать одну чашу крови.
– В обмен на всех варинийцев? Вряд ли это похоже на честную сделку.
«Честная сделка» – это не те слова, которыми Сирен имел право разбрасываться.
– Если ты так увлечен этой войной и так уверен, что выиграешь ее, то еще одна чаша крови – это все, что тебе нужно.
Что-то блеснуло в его глазах, и у меня возникло ужасное чувство, что у него есть козыри в рукаве, которые я не могла предвидеть.
– Прекрасно, – выдавил он. – Я соглашусь на ваши условия. Завтра, в то же время, в том же месте. Как только сделка будет завершена, перемирие отменяется. К концу этой недели судьба Иларии будет решена.
Я кивнула.
– Отлично. Я передам условия Талии.
Он начал поворачиваться, а затем снова натянул поводья.
– Еще одна вещь, Нора. Мне нужно знать, работает ли это в обоих направлениях.
Я прищурила глаза.
– О чем ты?
– Можешь ли ты видеть мои воспоминания в своих снах или я один обладаю такой честью?
От его слов у меня кровь застыла в жилах.
– Что?
– Маленькая Нора, корчащаяся в агонии от раны на своей щеке. – Он коснулся своего лица там, где был мой шрам. – Когда твоя мать ругает тебя за проступки твоей сестры. Ты так сильно хочешь, чтобы тебя любили, Нора, и это всегда будет твоей самой большой слабостью.
Сирен ущемлял меня много раз раньше: прикасался ко мне без разрешения, запирал меня, крал мою кровь. Но почему-то это было в сто раз хуже.
– Держись подальше от моей головы, Сирен.
– Зачем мне это делать, когда мне так нравится смотреть, как ты страдаешь?
Я подтолкнула Титанию, отказываясь дать ему понять, как сильно его слова взволновали меня.
– Я тоже тебя видела, Сирен, – сказала я через плечо. – И сейчас ты все такой же ребенок, каким был тогда.
26
Выполнив первую часть моего плана, мы поехали обратно в Старый Замок. Талин неоднократно спрашивал меня, какую сделку мы заключили, но я ничего ему не говорила без присутствия Зейди, Сэми, Эбб, Адриэль, Омореса и Грига. Этот план касался всех нас.
Я все еще не могла до конца поверить, что согласилась с идеей Зейди. Когда я сказала ей, что планирую предложить свою кровь в обмен на варинийцев, ее протесты начались еще до того, как я закончила говорить.
– Я не позволю тебе преподнести себя Сирену, как рыбу на блюде, – сказала она во дворе, ее янтарные глаза пылали гневом. – Я не могу поверить, что ты думала, что тебе это сойдет с рук.
– Я не расскажу об этом Талину, и ты тоже. Ты обещала.
Она скрестила руки на груди.
– Это было до того, как я поняла, что ты полностью выжила из ума.
– Зейди, предложить Сирену немного моей крови в обмен на варинийцев – хорошая сделка. Честно говоря, нам повезет, если он вообще согласится на это.
Мы с Зейди спорили с переменным успехом почти полчаса, и никто из нас не отступал.
– Даже если предположить, что Сирен не причинит тебе вреда, – сказала Зейди, – ты выиграешь битву только для того, чтобы проиграть войну.
– И что ты предлагаешь? – раздраженно выпалила я в ответ. – Если мы ничего не предпримем, и Талия двинется на Новый Замок, Сирен сможет использовать варинийцев так, как сочтет нужным: в качестве войск, пушечного мяса или заложников. И я не уверена, что Талию они достаточно волнуют, чтобы это ее остановило.
Она несколько минут ходила взад и вперед, размышляя.
– Что, если мы только позволим Сирену поверить, что он заполучил твою кровь?
Я покачала головой.
– Сирен не глуп. Он захочет сам взять кровь из моей руки.
Именно тогда Зейди предложила свою идею, и с тех пор наши споры только разгорелись с новой силой. Но я узнала ту же решимость в ее глазах, которую видела в ту ночь, когда она нанесла себе шрамы. Я всегда была известна как упрямица, но когда дело зашло так далеко, Зейди оказалась еще более упрямой, чем я.
Теперь, когда Зейди объяснила собравшимся, о чем мы договорились, Сэмиэль взорвался в приступе ярости.
– Я не могу поверить, что слышу это! – закричал он, практически вскакивая со стула. – Мы не можем отправить Зейди вместо Норы. Если предположить, что Сирен даже клюнет на это, то у нее нет целительских способностей Норы. Если он порежет слишком глубоко или слишком сильно…
– Он никогда не делал этого раньше, – спокойно сказала Зейди.
Я повернулась к Талину, который смотрел на меня с безмолвным, кипящим гневом.
– Скажи что-нибудь, – взмолилась я. Я и не ждала, что ему понравится идея о том, чтобы я предложила свою кровь в обмен на варинийцев, но я надеялась, что он, по крайней мере, поймет, почему я это сделала.
– Я не могу поверить, что ты заключила сделку с Сиреном, не посоветовавшись сначала со мной, – сказал он наконец.
– Я знала, что ты никогда на это не согласишься. В любом случае, ты должен быть благодарен мне. Нам нужно было выманить Сирена из Нового Замка, и мы это сделали. Есть место, где лес растет относительно близко к лагерю Сирена. Вы можете отправиться туда под покровом темноты сегодня вечером со своими войсками. Когда мы произведем обмен, мы подадим сигнал. К тому времени, как Сирен поймет, что мы сделали, вы отрежете его от Нового Замка и остальной его армии.
Я боялась, что Талин сразу откажется от сделки, но он на мгновение закрыл глаза, прежде чем заговорить.
– Мне нужно обсудить это с моей матерью. Мы встретимся снова через час. – Когда он открыл глаза, они были направлены прямо на меня, и в глубине души я надеялась, что он попросит меня остаться, чтобы мы могли обсудить это. Вместо этого он отпустил нас всех взмахом руки.
Сэми и Зейди исчезли в своей комнате, чтобы поспорить наедине. Адриэль молча последовала за мной обратно в нашу комнату. Как только дверь закрылась, ей было что сказать.
– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – Она плюхнулась на кровать, раскинув руки и ноги, как морская звезда. – Потому что я понятия не имею.
– Зейди хочет сделать это, Адриэль. И с моей стороны будет очень лицемерным не позволить ей сделать то, что предложила я. Она просила меня доверять ей, и поверь мне, сознательно подвергать свою сестру опасности – одна из самых трудных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать. Но она храбрее, чем думают люди – чем я думала, – и я верю, что она сможет это сделать.
– А что, если Сирен поймет, что вы сделали? Он может убить ее, Нора.
То же самое и я сказала Зейди, но у нее нашелся контраргумент.
– Сирен знает, что он никогда не получит мою кровь, если убьет Зейди.
– А если он сразу же выпьет кровь? Он будет ожидать видения.
– Вот почему я спрячусь там. Если он сделает это, не дождавшись, пока Зейди вернется назад, я порежусь, как только он ее выпьет.
Она снова покачала головой, но, наконец, подвинулась достаточно, чтобы я могла сесть на ее кровать.
– Мне это не нравится. Я знаю, что ты хочешь защитить варинийцев, но мы обе знаем, что они не сделали бы того же для тебя.
Я легла рядом с ней.
– Люди Галета исцелили бы тебя, если бы ты заболела?
– Я сомневаюсь в этом.
– Вот именно. И все же ты все равно работаешь на них.
– По крайней мере, мне платят за это.
Я повернулась к ней лицом.
– Ты знаешь, что это не причина, по которой ты это делаешь. В глубине души я знаю, что это правильно, Адриэль.
Она вздохнула, смирившись, и потянулась к тумбочке за книгой в кожаном переплете.
– Есть заклинание, написанное на Пенери. Моя мать научила меня всего нескольким словам на этом языке, но я нашла в библиотеке книгу, которая помогла мне перевести ее.
Я приподнялась.
– Правда?
Она кивнула и протянула мне книгу, открытую на странице ближе к концу.
Я придвинулась ближе.
– О чем там говорится?
– «Два сердца бьются как одно; но разорванным узам исчезнуть суждено. Освободите их от чар. И навсегда рассеется этот кошмар». Возможно, я пролистала заклинание, когда не узнала язык, хотя сама страница не выглядела знакомой, и у меня снова возникло ощущение, что она намеренно скрывалась.
– Ты выпьешь нашу кровь и произнесешь эти слова?
Она кивнула.
– Я верю, что это все, что необходимо.
Я вздохнула и легла обратно.
– Если бы только я смогла заполучить кровь Сирена. Это избавило бы нас от необходимости производить обмен завтра. Наша единственная надежда состоит в том, что Талин сможет добраться до Сирена, пока он находится на поле боя. Если я права, он уже ослабел, и его власть над своими солдатами должна ослабевать.
Она долго молчала, и я почувствовала, как мои веки тяжелеют в тишине.
– Есть еще одна вещь, о которой я хотела с тобой поговорить, – сказала она наконец. – Сны, которыми ты делишься с Сиреном.
Я сонно моргнула.
– А что насчет них?
– Из всего, что я знаю о магии крови, само собой разумеется, что Сирен, пьющий твою кровь, мысленно связывается с тобой. И из этого следует, что ты можешь создать тот же самый мост, порезав себя. Но сны… Нора, кровная связь не может быть сформирована только в теле одного человека.
Я покачала головой, слишком уставшая, чтобы понять, что она только что сказала.
– И что?
– А то, в твоем организме должна быть кровь Сирена, чтобы завершить формирование связи.