Зейди ахнула.
– Талос, это что…
– Федра, – сказала я, узнав ее по ярко-рыжим вьющимся волосам, спускавшимся до талии.
– Нет! – закричала я, когда Сирен снова поднял свой клинок, перерезая ей горло. Я презирала Федру за то, что она сделала с моей семьей, но она была матерью, дочерью, сестрой, другом. Она что-то значила для людей в своей жизни, и она не заслуживала такой смерти. Как и никто другой.
Зейди застонала и отвернулась.
– Я не могу на это смотреть. Кто-то должен что-то сделать.
Талин посмотрел на меня с отчаянием в глазах.
– Если я пошлю своих людей в атаку, мы можем потерять всех варинийцев.
Я кивнула, и меня охватило оцепенение от осознания того, что я должна была сделать. Было только одно, что могло заставить Сирена прекратить это безумие.
Талин, должно быть, увидел решимость на моем лице.
– Подожди, нет. Нора, я не это имел в виду. – Он попытался дотянуться до меня, но я уже вырвалась из его хватки.
– Нора! – воскликнула Зейди, ее голос был полон муки.
Я взглянула на Сирена. На этот раз у мужчины, стоявшего перед ним на коленях, была бронзовая кожа, темные волосы и благородный лоб. Папа.
– Простите, – сказала я Зейди, Талину, самой себе. Я поклялась, что никогда больше не буду пленницей, что не вернусь в Новый Замок, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Но Сирен был прав. Любовь была моей слабостью, и я не могла стоять в стороне и смотреть, как умирает мой отец. Я схватила поводья, сжала Титанию пятками, и она пустилась в полный галоп, протесты Талина и Зейди потонули в приливе пульсирующей крови в моих ушах.
– Сирен! – закричала я, но он уже смотрел на меня.
Нож все еще был приставлен к горлу моего отца.
Титания пронеслась по полю, как стрела, и через несколько мгновений, как мне показалось, я остановила ее перед Сиреном. Мой отец не заметил моего присутствия, но Сирен, по крайней мере, убрал нож от его горла. Я старалась не смотреть на Федру и светловолосого мужчину, которые лежали в лужах собственной крови.
– Я здесь. Ты получил то, что хотел. – Мои волосы распустились, когда я ехала по полю, но я была благодарна за доспехи. Это заставляло меня чувствовать себя менее уязвимой. – Отпусти их.
Сирен пристально посмотрел на меня.
– С какой это стати? Ты солгала мне, Нора. Хотя, должен признаться, я никак не ожидал, что ты подвергнешь свою драгоценную сестру опасности. – Он постучал себя по подбородку кончиком ножа. – Старейшины были правы, ты знаешь. Она красивее тебя.
– Хватит! – Я закричала, радуясь, что мой голос не был таким слабым, как я чувствовала. – Отпусти их, или, помоги мне, я перережу себе горло, и ты никогда больше не получишь ни капли моей крови. – Я подняла свой меч и прижала его к коже на шее, пока не почувствовала укус стали.
– О, очень хорошо, – сказал он. – Не нужно так драматизировать. Я отпущу их. Но никакой больше чепухи про «одну чашу крови». Ты поедешь со мной в Новый Замок и останешься там до тех пор, пока ты мне нужна.
Мне хотелось плакать при мысли о возвращении в подземелье, но я опустила клинок и вложила его в ножны.
– Ты отпустишь всех варинийцев живыми и невредимыми.
Он насмешливо поклонился.
– Конечно.
Я оглянулась на свою компанию. Талин и Зейди проехали немного вперед, но остановились, когда поняли, что им меня не догнать. В этот момент моя безопасность была под вопросом, если бы они подошли ближе. Сирен доберется до меня задолго до них.
– Знаешь, я бы выполнил свою часть сделки. – Сирен подождал, пока я спешусь и подойду к нему. – Если бы ты не послала вместо себя свою сестру, я бы отпустил варинийцев.
– Я никогда больше не поверю ни единому твоему слову.
Он схватил меня за руку и повел обратно в замок.
– Подожди. – Я завязала поводья Титании узлом, чтобы она не споткнулась, и взяла ее голову в свои руки, поцеловав белую звезду в центре ее лба. Она уткнулась в меня носом, ожидая угощения, но я отпустила ее, сделав знак, которому меня научил Роан. Не колеблясь, она повернулась и поскакала обратно, чтобы присоединиться к остальным. Несмотря на то, что это было именно то, чему ее учили, часть меня хотела, чтобы она осталась.
Сирен грубо потащил меня в сторону Нового Замка, и мой отец молча поднялся, следуя за нами. Я беспомощно оглянулась на него. Когда мы миновали палаточный лагерь и начали подниматься по каменным ступеням, высеченным в горе, Сирен повернулся и приказал своим стражникам забрать кровавые камни у варинийцев. Элис была среди них, я знала. Она могла увидеть тело своей матери в любую секунду.
Когда поднялись крики, я прижала руки к ушам. Поняв, что они свободны, варинийцы побежали к Талину и Зейди. Никто не обернулся, чтобы заметить Сирена и меня, наблюдающих за ними сверху.
Я кивнула в сторону своего отца.
– А теперь он, – сказала я.
– Боюсь, я не могу этого сделать. Если я отпущу его, у меня не будет гарантии, что ты не попытаешься улизнуть или не навредишь себе.
Я думала, что онемела, но его слова ударили меня, как нож в живот.
– Ты обещал, что освободишь их всех!
– И я отпущу его. Как только он будет надежно спрятан в подземелье.
Я проглотила комок, вставший у меня в горле.
– Ты не можешь этого сделать.
– Или что? Ты бросишь своего отца? – Он прищелкнул языком. – Конечно, ты этого не сделаешь. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой, Нора. Запомни это.
Я хотела бы оцепенеть, но страх и стыд наполнили меня, когда я продолжила свой подъем в гору, задаваясь вопросом, что, может быть, Сирен был прав.
27
Восхождение по каменным ступеням, высеченным в горе Айрис, было таким же изнурительным, как я помнила, хотя, по крайней мере, сейчас я уже не была такой слабой, как в первый раз, когда отправилась в путь. Я была рада, что Сирен не пытался заговорить со мной, пока мы шли. Может быть, я и в его власти, но у меня не хватило бы духу быть любезной.
Время от времени я оглядывалась на отца, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Хотя он тяжело дышал от напряжения, выражение его лица оставалось безразличным. Насколько я могла судить, он не пострадал, но был худым и явно ослабленным после пребывания в горах. Мне пришлось бороться с распиравшим меня желанием повернуться и обнять его. Я так сильно хотела увидеть его, но не при таких обстоятельствах.
Наконец мы добрались до вершины горы. Она была еще лучше укреплена, чем когда я жила здесь. Когда мы вошли через массивные двери в главный зал, все мое тело похолодело, несмотря на пылающий огонь. Трон из железного камня, который пустовал все проведенное мною время в Новом Замке, почему-то выглядел более обжитым.
Везде, где мы проходили, стражники, слуги и дворяне кланялись Сирену. Бормотание «Ваше Высочество» и «Сир» следовало за ним шлейфом. Я и забыла, что для этих людей он теперь был королем Сиреном. Почти все, кого я видела, носили кровавый камень, и я не могла не заметить, что, когда он проходил мимо, они оживали, прежде чем быстро вернуться в свои коматозные трансы. Сирен сотни раз показывал мне, на какое зло он способен, но все равно я была потрясена до глубины души, когда стала свидетельницей этого.
– Надеюсь, тебе понравилось играть в воина, – сказал Сирен, кивая на мои доспехи. – Боюсь, придется вернуться к корсетам и платьям.
Я с отвращением сморщила нос.
– Зачем так утруждаться, если я буду проводить все свое время в подземелье?
– Ты действительно настолько невысокого мнения о моем гостеприимстве? Ты, конечно, останешься в своей старой комнате.
Я остановилась, и отец врезался мне в спину.
– Ну уж нет.
– Я могу приготовить другую комнату, если для тебя так будет лучше.
– Я останусь в подземелье со своим отцом.
Сирен покачал головой. Кровавые камни в его короне слабо пульсировали, все еще в такт моему собственному сердцебиению.
– В этом совершенно нет необходимости. Я знаю, что ты никуда не денешься, пока твой отец в камере, и мне нужно, чтобы ты была здорова.
Я проглотила жгучую желчь в горле.
– Я бы предпочла быть с ним. – Я взяла папу за руку и сжала ее, но она была пугающе вялой и безжизненной в моей руке. – Пожалуйста, сними кровавый камень. Я только хочу поговорить с ним, дать ему знать, что я здесь.
– Камень снимут достаточно скоро. – Один из стражников отошел от стены и взял моего отца за руку, который без сопротивления направился в сторону подземелья. Мне пришлось сдержаться, чтобы не броситься за ним.
Сирен повел меня к моим покоям, хотя я слишком хорошо знала дорогу.
– Как поживает мой брат? – спросил он, рассматривая свои ногти, как будто ему было все равно, каков будет ответ. – Уверен, он совсем не в восторге от того, что ты заключила со мной сделку. Я полагаю, это именно то, чего он боялся.
– Талин в порядке.
– Должен сказать, я немного удивлен, что вы до сих пор не женаты. Скажи мне, это из-за тебя или из-за него?
– Мои отношения с Талином – не твое дело, – резко ответила я.
– Так, значит, из-за тебя. Почему ты заставляешь его ждать? Он отказался от короны ради тебя, Нора. Если это не доказывает его любовь, то уже ничто не докажет.
Я хотела сказать ему, что он был совершенно неправ. Талин доказал свою любовь ко мне сотней других способов, которые не имели никакого отношения к короне. Но хоть я и согласилась позволить Сирену пустить мне кровь, он не имел права лезть в мои потаенные мысли или чувства.
– Почему ты еще не выбрал себе королеву? – спросила я вместо этого. – По-моему, ты однажды сказал мне, что можешь заполучить любую женщину, какую захочешь. Я думаю, леди Гиацинта справится с этой задачей.
Он хмыкнул.
– Где ты услышала эту чушь?
– У меня есть свои источники, – ответила я, чувствуя, что задела за живое. – Она возглавляет твой военный совет, не так ли?
Он повернулся ко мне.
– Да. И привязанность, которую она, возможно, и