У меня в голове крутилось с дюжину оскорблений, но я сумела прикусить язык.
– Ты знал, какую реакцию вызовет это платье. Как я должна пережить трапезу, когда все на меня пялятся?
Он махнул рукой в сторону знати одним из своих типичных легкомысленных жестов.
– Ты вряд ли можешь винить их. Они ужасно любопытный народ, и они так любят скандалы.
– А ты не боишься, что будешь выглядеть слабаком в их глазах? – спросила я. – Если кто-то может почти убить короля и выйти сухим из воды, что может помешать кому-то другому попытаться?
В ответ он покрутил кольцо с кровавым камнем на большом пальце. Я огляделась и впервые поняла, что почти у всех, кто был за столом, где-нибудь присутствовал кровавый камень – в ожерелье, браслете или заколке для волос, даже в серьге в ухе одного дворянина. Красные камни мерцали в свете свечей, как капли крови.
– Почему они не ведут себя полусонно, как другие, которых я видела?
– В данный момент я их не контролирую. Когда я это делаю, здесь становится довольно скучно.
Я взглянула на камень на его пальце, на слабый пульсирующий свет внутри.
– Как они работают?
– Кровавые камни? Ах, это мой маленький секрет, не так ли?
Я откусила кусочек крохотного, не поддающегося идентификации корнеплода, вымоченного в масле.
– Ты ожидаешь, что я буду доверять тебе, но сам явно не доверяешь мне.
Сирен откинулся на спинку стула.
– Ты ведь правда пыталась убить меня.
– Технически, ты напоролся на мой клинок, – пробормотала я. Некоторое время мы ели в тишине, пока я не поняла, что Сирен пристально смотрит на меня.
– Ты не такая худая, как была раньше. – Его пристальный взгляд скользнул куда-то ниже моего декольте.
– Я больше не умираю с голоду, – слабо сказала я, ненавидя то, как беззащитно я чувствовала себя под его пристальным взглядом.
– А теперь кто несправедлив? Едва ли можно сказать, что я морил тебя голодом, пока ты была здесь.
– О, это верно. Я съела столько пирога с печенью и летучими мышами, сколько смогла переварить.
Сирен расхохотался так громко, что несколько ближайших лордов обернулись и уставились на него. Он закашлялся и отхлебнул вина, как будто подавился.
Я не смогла удержаться от ухмылки, откусывая кусочек хлеба.
– Я рад, что ты перестала прятать свой шрам, – сказал он.
Я была так удивлена, что чуть не подавилась.
– Почему?
– Потому что это часть тебя. Можно сказать, самая важная часть. Ты не должна его стыдиться.
Ах да, он видел мои воспоминания о том дне. Это, безусловно, стало поворотным моментом в моей жизни, таким же, как и приезд в Иларию.
– Я никогда не стыдилась его, – тихо сказала я. – Я была воспитана так, чтобы стыдиться его, потому что это означало, что я никогда не смогу выйти за тебя замуж. Но я всегда знала, что моя мать была неправа.
– Скажи мне, – сказал он, наклоняясь вперед на локтях. – Если твоя мать была так несправедлива по отношению к тебе, почему ты пожертвовала собой ради ее свободы? Я думаю, ты была бы рада, если бы все те люди, которые плохо обращались с тобой в Варинии, наконец-то были наказаны. Я знаю, что я был бы рад.
– Они были наказаны не за то, что были жестоки ко мне. – Мои глаза нашли его. – Так?
Он на мгновение задержал на мне взгляд.
– Почему ты так ее любишь?
– Что? Варинию?
Он кивнул.
– Я всегда гадал, почему Талия так хотела вернуться туда.
– Я не могу говорить за Талию. Возможно, она скучала по своей семье или просто по родному дому. Ведь он в любом случае сильно отличался от Нового Замка.
Сирен, казалось, искренне задумался об этом.
– И все же ты вернулась.
– Ради своей семьи, а не ради себя.
– Значит, ты не чувствуешь никакой привязанности к своему дому?
– Конечно, чувствую, – сказала я, ощетинившись. – Это естественное и живое место, не похожее ни на что другое, где я была. Наши дома выкрашены в самые яркие цвета, а вода… – Задумчивая улыбка тронула мои губы просто от того, что я это представила. – Она такая голубая. Я нигде не видела такого цвета. Кроме… – Я замолчала и запихнула в рот кусочек еды. Сирен не захотел бы услышать о глазах своего брата.
– Я должен признать, что она была красивее, чем я ожидал, – сказал он. – Я хотел бы увидеть ее снова, при других обстоятельствах.
Я оторвала взгляд от своей тарелки.
– В самом деле? Я думала, что ты будешь презирать ее. Она маленькая и непримечательная, не говоря уже о том, что это солнечное и теплое место посреди огромного водного пространства.
Он ответил тихим смешком. Несколько минут мы сидели молча, а потом он резко отодвинул свой стул от стола.
– Почему бы мне не отвести тебя к твоему отцу?
– Сейчас? Посреди ужина?
Он шагнул за мой стул и опускал свое лицо, пока оно не оказалось рядом с моим.
– Оглянись вокруг, Нора.
Я повернулась к ближайшему дворянину. Он уставился в воздух перед собой, его вилка зависла на полпути ко рту. Я моргнула и огляделась. Все застыли, как будто время остановилось, и мы с Сиреном были единственными, кого это не затронуло.
– Что ты с ними сделал?
– Ничего. Я просто даю нам минутку, чтобы изящно удалиться.
– Это неправильно, – сказала я, когда он помог мне подняться со стула.
Он взял меня под руку.
– Они кажутся тебе расстроенными? Представь, что они немного задремали.
– Это не сон, – прошипела я, когда мы пересекли обеденный зал. Как только мы подошли к двери, тихая комната взорвалась болтовней. Я оглянулась и увидела, что знать, как ни в чем не бывало, возобновила трапезу.
По мере того, как мы углублялись в гору по многочисленным извилистым туннелям Нового Замка, мой страх начал нарастать. Я сейчас увижусь с отцом, напомнила я себе. Мне нужно было сосредоточиться на том, как я смогу вытащить его, если представится такая возможность.
– Ты дрожишь, – сказал Сирен, когда мы вошли в последний туннель. – Я должен был предоставить тебе накидку.
– Ты предоставил мне вполне достаточно, – сказала я, имея в виду платье. – Кстати, где ты его взял? Не может быть, чтобы твоя мать носила платье такого цвета.
– Конечно, нет. Я сделал его до того, как ты ушла. Я подумал, что оно будет хорошо смотреться с коралловой короной.
Я поняла, что он действительно ожидал, что я приму его предложение. Как он мог подумать, что я скажу да? Я подняла глаза и изучила его профиль. Его нос был немного длиннее, чем у Талина, скулы немного более выражены, но если отлить Сирена в бронзе, это был бы очень похожий силуэт.
– Что случилось с короной? – поинтересовалась я.
– Хмм? О, я боюсь, что она получила небольшие повреждения в нашей маленькой стычке.
– Что наденет твоя королева, когда ты ее выберешь?
Его губы скривились в усмешке.
– В последнее время меня отталкивает мысль о браке.
– Если ты выиграешь эту войну, тебе придется завести семью. Трону понадобится наследник.
Он напрягся, и я была рада узнать, что у меня все еще есть возможность вывести его из себя. Это означало, что ему все еще было небезразлично, что я думаю, и в какой-то момент я могла бы использовать это в своих интересах.
– Я буду беспокоиться об этом, когда придет время. В любом случае, каков план Талии? Осада? Она должна знать, что у меня достаточно запасов в этой горе, чтобы хватило на долгие годы.
Талия никогда ничего не говорила об осаде. Я предполагала, что она нападет на гору, уничтожив войска у ее подножия, прежде чем начать восхождение.
– Я не знаю ее плана, – призналась я. – Она была не совсем откровенна со мной.
– Конечно, Талия никогда не была приветлива ни с кем, кто не был ее кровным родственником.
Я знала, что Талин видел ту сторону Талии, которую я никогда не увижу. Но то, как она дистанцировалась от всех, кроме своих детей, значительно мешало бы ее росту ее авторитета как правителя, даже просто как регента правителя, пока Зои не достигнет совершеннолетия.
– Каков твой план? Остаться в горах и править отсюда? Продолжать наращивать свою армию, пока не сможешь победить армию Талии?
– Это будет зависеть от нескольких вещей, – уклончиво сказал он.
Мы добрались до туннеля, ведущего в подземелья. Сирен жестом велел мне идти дальше, так как туннель был слишком узким, чтобы идти бок о бок. Повернуться спиной к Сирену было все равно что повернуться спиной к акуле, но у меня не было особого выбора.
– Я подожду тебя здесь, – сказал Сирен, останавливаясь, когда мы достигли первой группы стражников.
– Почему? – спросила я, удивленная и не особенно трепещущая от идеи отправиться в подземелье в одиночку.
– Чтобы предоставить вам личное пространство. Но постарайся вспомнить, что твой отец все свое время либо спал, либо нырял. Он не знает ничего, что могло бы помочь Талии или ее делу. На твоем месте я бы просто наслаждался временем, проведенным вместе.
Я проигнорировала его и поспешила по коридору, освещенному факелами ложного огня. Они отбрасывали зеленый свет на стены туннеля, и тени стражников вырисовывались, как гиганты, когда я пробиралась мимо них. Наконец я добралась до той части подземелья, где заключенных держали в маленьких камерах.
– Папа? – крикнула я в темноту.
– Нора?
У меня перехватило дыхание, когда я поспешила к его камере. Дверь была деревянной, но в ней было маленькое окошко, забранное стальными прутьями. Подойдя к двери, я увидела, как его пальцы просунулись сквозь прутья решетки, и я тут же схватила их в свои.
– Нора, – сказал он. – Я не могу поверить, что это и правда ты.
Я могла видеть только его темные глаза и часть его гордого лба, но даже этого взгляда было достаточно, чтобы заставить меня ахнуть. Его кожа была покрыта морщинами, которых я никогда раньше не видела, а под глазами пролегли темные круги. За несколько недель он постарел на десять лет.
– С тобой все в порядке, папа?
– Я в порядке, дитя. А ты? Как ты здесь оказалась?