Маттео взял записную книжку.
– Так, – сказала я. – Мелочиться не будем. И об осторожности тоже не станем забывать. Нельзя допустить, чтобы случайные, а также неслучайные люди узнали о Златограде. Его надо спрятать, возможно, в другое измерение. Надо об этом поговорить с мессером Софусом. Поэтов у нас много, еще покойный Альбино говорил об этом, и, чтобы выявить действительно достойных, надо проводить конкурс в три этапа. Первый – патриотическое стихотворение, второй – элегия со всякими ивами-прудами, ну а третий – любовь как негасимое пламя. И если ты не очень устал, давай пороемся в книжках, посмотрим, кого можно не звать вообще, а кто будет в списке почетный гостей. Ой да! Ведь еще надо жюри выбрать. Понятно, что главный – его величество, но всякие там маститые и профессиональные нахохлятся, если им не прислать приглашений. Далее. Оформление. Кормежка, культурная программа типа королевской охоты. Ой, Маттео, у меня голова кругом.
– А ты немного отдохни, – сказал мой ласковый Маттео и принялся нежно целовать меня.
И надо ж такому было случиться, что в этот момент в библиотеке появилась Оливия.
Мы заметили ее после сердитого «кхм» и отпрянули друг от друга.
– Целуются они, значит, – скорбным тоном молвила моя подруга. – У них, значит, любовь. А откуда в парадной гостиной появилась эта чертова красная рыбина – и выяснить некому, одна Оливия мотается, ищет.
Я подошла к ней:
– Не зуди, ревнивица. Какая рыба? Живая?
– Конечно. Она плавает в здоровенном аквариуме, косо на всех смотрит и плямкает.
– Что делает?
– Плямкает. Пойдем, сами увидите. Может, это вражеский шпион.
– Вряд ли нам так повезет.
В гостиной действительно посреди мраморного стола стоял большущий круглый аквариум и в нем плавала красная рыбина с выпученными глазами и длинным роскошным хвостом.
– Велики твои дела, Все Сущее, – сказала я. – Откуда ее принесло на мою лысую голову?
И тут мы услышали деликатное покашливание. Издавал его сухопарый сморщенный типчик с безумно горящими глазами. Больше всего он напоминал высохший лист веерной пальмы, только позолоченный. Ну теперь понятно, поэт привез свою любимую рыбку.
– Я бы попросил вас, – молвило существо суровым тоном. – Поприветствовать великого поэта Вуалехвоста и оставить недостойные шутки относительно происхождения его вида и так далее. Поэзия Вуалехвоста известна и любима во всех обитаемых мирах.
– А вы сами-то откуда будете?
– Галактика Мелона, кластер 787.
– А как вы там узнали про конкурс?!
– У нас время идет по-другому. Господин Вуалехвост предвидел фестиваль и решил почтить его своим присутствием. Он даже знает, кто победит.
– О, не раскрывайте интригу. А почему у него такие большие губы и он ими плямкает?
– Как вы бестактны! Он сейчас слагает стихи. Я переведу их и запишу. Ступайте, не мешайте мастеру творить. И принесите свежего опарыша для маэстро и кофе с плюшками для меня.
Вот так вот.
Мы вышли из гостиной в некотором обалдении.
– Опарыша ему! – воскликнула я. – Поэт он! Мы к такому еще и не готовились…
– Да справимся, – махнула рукой Оливия. – Ты можешь дальше целоваться, а я буду органайзером.
– Еще чего! – вскинулась я. – Предлагаю оргкомитет: мессер Софус, мессер Фипс, Фигаро, и мы.
Долго ли умеючи. Через полчаса комитет сидел в библиотеке и проводил свое первое совещание.
– Как я понимаю, – начал Фипс, – сначала мы думали, что в конкурсе примут участие только жители нашей Планеты. Однако появление поэта Вуалехвоста сняло границы с мироздания. К нам присоединяются поэты многочисленных вселенных. Поэтому, первое, что мы должны объявить, – это поэтическое перемирие. То есть на время фестиваля никаких звездных войн, никаких конфликтов, только поэзия и благородство. Может, на какой-нибудь планете одни особи питаются другими, но среди тех и других есть поэты. Так вот, на время фестиваля мы должны обеспечить универсальным питанием обе стороны. Это я беру на себя. Также я делаю всемирное официальное оповещение, что наша Планета проводит фестиваль под лозунгом «Мир, добро, любовь».
– И жвачка, – хихикнула Оливия.
– Напрасно вы хихикаете, герцогиня, – посмотрел на нее Фипс. – В кластере 756н есть газопылевое скопление, куда попадают все использованные в мире жвачки. И они там даже создали нечто вроде цивилизации.
– Цивилизация жвачек! Ужас! Может, у них и поэты есть?
– Напрасно вы хихикаете, герцогиня, во Всем Сущем возможно все.
– Ладно, с этим понятно. Ждем обвала поэтов. Но где мы их разместим? Замок никак не подходит, Златоград перенесем в n-измерение, придется затевать стройку.
– Это не столь сложно, – сказал милый мессер Софус. – Есть у меня одна задумка. Не волнуйтесь.
– А жюри?
– Почетный председатель – его величество. От его лица – Фипс и вы, девочки: дочь поэта, вдова поэта. Кстати, Люция, на время проведения фестиваля прошу вас с Маттео не обжиматься по углам. Вы вдова, вот и ходите со скорбным видом.
– У-у-у, – проныла я. На два голоса.
Оливия позлорадствовала с видом победительницы. Ладно, ничего, мы потерпим.
На следующий день мессер Софус собрал всех нас на конную прогулку. Кстати, опарышей мы достали – у повара были, что странно. Итак, мы поехали в поля, легкий почти летний ветерок овевал наши лица, я любовалась бескрайними полями лаванды, и вдруг мессер Софус остановился:
– Здесь.
Мы спешились. Мессер Софус достал круглую металлическую пластину и стал что-то по ней вычислять.
– Угу, – довольно бормотал он. – Угу. Вот тут и закрепимся.
Откуда-то из-за уха он достал крошечный белый кусочек незнамо чего и положил его на землю.
– Разбегайтесь! – не своим голосом крикнул он. – Он растет с дикой скоростью.
Мы вскочили на коней и помчались, мессера Софуса слушались все. И тут по нам прошелся странный удар, словно нечто гигантское втянуло в себя очень много воздуха.
– Скачите, скачите! – вопил, махая крылышками, мессер Софус (о, у него и крылья есть!).
Мы старательно повиновались, да и кони неслись будто оглашенные.
– Стойте! – вдруг рявкнул мессер Софус. – Готово. Можете смотреть.
Мы оглянулись. Посреди доселе пустого поля стоял огромный прекрасный город. Он весь был словно из сверкающих кусков драгоценных камней.
– Не обманул продавец, – шмыгнул носиком мессер Софус. – Ну, поехали, осмотрим Поэтополис.
Поэтополис выглядел восхитительно. В нем были роскошные дома и водоемы, уже наполненные водой и жидкостью, которая может понадобиться нашим гостям. Домики были и великанские, и крохотные – на улитку. Значит, разные у нас будут гости.
– Мессер Софус, как вам это удалось? – восхищенно воскликнула Оливия.
– Дротики, волновые дротики, дорогая. Выиграл с их помощью Матрицу Города Будущего у одного царька в туманности Андромеды.
– Да вы азартны!
– Азарт – это младенческие шалости. Главное – включить мозги!
– Вашим мозгам позавидуешь, мессер Софус, они у вас никогда не выключаются.
– Именно поэтому я достиг того, чего достиг. Но продолжим тему Поэтополиса. Понятное дело, поэтам все-таки приятнее будет гулять среди всяческой экзотической и в то же время безопасной растительности. Так, что у нас подходит больше всего?…
Мессер Софус потер своими изящными лапками, достал из воздуха крошечные перчаточки, оттуда же извлек некий сундучок и сказал нам:
– Отойдите на безопасное расстояние.
Мы обезопасили себя как могли, а мессер Софус скрылся за высокими стенами Поэтополиса.
И вдруг! Это было невероятно! Над стенами заколыхались огромные листья веерных пальм, лиловых магнолий, гигантских гербер из дальней галактики… Это было как фейерверк!
Мессер Софус позвал нас смотреть, и мы были потрясены его талантом, а также умением доставать из разных пространств полезные предметы.
Поэтополис был прекрасен. Шесть улиц лучами сходились в центре, где было особое возвышение. Предполагалось, что именно с него поэты будут провозглашать зрителям свои нетленные шедевры.
– Что ж, один вопрос решен.
– И весьма важный.
– Другой вопрос, как поэты узнают о нашем фестивале. Нам нужна реклама. Нам нужен слоган, девиз!
– «Мир, добро и красота – все, что надо для тебя!» – прочавкала апельсиновой жвачкой Оливия.
– А что, – задумчиво кивнул мессер Софус. – Мне нравится. Простенько и со вкусом. Опять же на общегалактический переводить будет просто.
– Вы чего? – вжалась в кресло Оливия. – Я прикалывалась.
– А получилось то что нужно. Люция, далеко у тебя анапестон?
– Нет, сейчас принесу.
Пока я бегала за анапестоном, в нашей команде возникли еще замечательные идеи. Для развлечения публики предполагалось пригласить хор «Нано-Сопрано» и оркестр «Виртуозы Вселенной»! Из местного творческого бомонда я предложила баттл хрип-хипарей Росомахи и Саблезуба, а также выступление нашего знаменитого балета гигантских москитов.
– Это будет шоу! – восхитилась я.
– Казаки обидятся, – сказал мессер Софус.
– Какие еще казаки?
– Да галактические. У них куреня по всей Вселенной и Образцово-показательный казачий хор песни и пляски! Их надо обязательно пригласить в качестве особого музыкального подарка для гостей. На этом пока остановимся. О’кей, анапестон, – сказал мессер Софус прибору.
– О’кей, мессер Софус. Рад снова быть активированным. Какое у вас задание?
– Во-первых, мне необходимо, чтобы в радиусе определенной местности ты создал имитацию протоязыка. Чтобы все, кто находится в этой местности, понимали друг друга без переводчика.
– Задание понял, выполняю. Выполнено.
– Далее. Необходимо разослать в космосе сигнал, который я тебе закодирую и передам. Мы собираемся провести всемирный поэтический фестиваль.
– Прекрасно. Обожаю поэзию.
Сказано – сделано.
Поэт Вуалехвост первым поселился в одном из больших аквариумов Поэтополиса, плавал и плямкал губами. Мы готовили парадные платья и, благодаря тому же анапестону, разные виды еды для гостей.