– О, тебе интересна моя биография? Меня такой сделало то, что вы, люди, называете любовью. Я полюбила и была отвергнута.
– Знаешь, сотни людей страдают от несчастной любви, и никто из-за этого не убивает целые миры.
– Кому какая судьба. Полно болтать. Сразись с моим братом. А потом, если сможешь, со мной.
И я увидела спортивный зал, зрителей, фехтовальную дорожку и противника напротив меня: белый костюм, маска. Мои пальцы сжали рукоять рапиры. И бой начался. Только здесь уколы были настоящими.
Он был хорошим бойцом. Трибуны ликовали. Но я тоже не сдавалась. С самого начала я старалась уйти в глухую защиту, чтобы сберечь силы, но вот я почувствовала, что он выдохся, и стала наступать. Укол, укол, еще укол. Псевдо-Маттео зашатался и вдруг упал на одно колено:
– Пощады!
– Брат, стыдись! Она же насекомое!
– Нет, я больше не могу, я устал. Деритесь все сами.
Он бросил рапиру. Я удивленно крутнулась, открывая спину, и тут же его рапира вошла мне под левую лопатку.
Я упала:
– Не перевоспитать вас.
– Это точно. Послушай, ты был поэтом, и когда-то ты спел песню, сломавшую всю мою жизнь…
– Ты не поэт.
– Откуда тебе знать: Слушай и учись, мальчишка!
Время.
Ты думаешь, это все, что тебе нужно.
Ты считаешь, что можешь управлять им.
Ты веришь, что это лишь песок на твоей ладони.
Но время – лишь к одним судья без пощады.
Лишь одних оно делает злыми,
Лишь их лишает духа и сердца.
Есть время для любящих и любимых.
Есть время для творцов и творений.
Есть время для смерти и воскресения.
Ты скажешь: все это было.
Я скажу тебе: не с тобою.
Ты нес в себе черное пламя,
Черное пламя разрушенья и смерти.
И оно пожрало тебя, превратив в пыль и сажу.
Но еще я скажу тебе, милый:
Если ты захочешь вернуться,
Если ты откроешься свету,
Если вспомнишь, что у тебя есть сердце,
Я сделаю тебя светлее всех светлых.
Ты станешь утренней звездою,
Благословляющей уходящих и приходящих…
Самою яркою звездою
Самого чистого неба.
Я замолчала и увидела, как бушующий вихрь тает.
– Нет мне прощенья… Прощай и свети, звезда Люция.
И его не стало.
Не в окончательном смысле, ведь ни один атом не пропадает. Он стал частью меня, крохотным темным пятнышком. Что ж, говорят, на солнце должны быть пятна.
– Ты забрала у меня брата! – крикнула Хелена. – Нет тебе пощады!
Она набросилась на меня со всей силой своей концентрированной ненависти, она рвала и метала. И она теряла всю свою звездную силу в этой космической битве, и наступил миг, когда мы стояли друг против друга, как две обычные девчонки – Люция с разбитыми коленками и Хелена с синяком под глазом.
Хелена зарыдала, а я очень неравнодушно отношусь к слезам.
– Ну что ты, – сказала я. – Давай помиримся. Что нам делить? Поэтов только жалко.
– Ты вправду предлагаешь мне мир?
– Да.
– Несмотря на то, что было?
– А что было? Пустота и суета. Оливию я спасу. И будем жить, как звезды, и светить, как люди.
Я повернулась и пошла. Там, где я шла, появлялись трава и одуванчики. Через долгое-долгое мгновение Хелена взяла меня за руку. И вместе с одуванчиками стала расти медуница.
Когда мы пришли в багровый зал, мессер Софус молча подошел ко мне и протянул бокал вина.
– Ну вот, девочка, – сказал он. – А теперь пора творить.
– Что?
– Планету. Старой Литании где-то надо жить.
Глава четырнадцатаяМессер Софус творит мир
– Галактика, в которой вы, девочки, являетесь солнцами, очень благоприятна для всяческой жизни. И вас я расположил под хорошими осями. Так что сейчас я займусь планетой, а вы смотрите и учитесь.
– Как займетесь?
– А вот так. Возьму у каждой из вас по волоску – Люция, ты ведь обросла, как боцман! И эти три волоска – Люции, Хелены и Людмилы – станут основной материальной базой нашей планеты. Но, конечно, сначала нужно сотворить время.
– Как?
– Как и всякое локальное время для всякой планеты. Возьмем за основу то, что было на погибшей Планете. Вот и система координат. Ну, пора!
И мы были свидетельницами того, как из наших вспыхнувших волосков постепенно сформировалось ядро планеты. Там, в ее измерении, проходили миллионы лет, а мессер Софус, напевая себе потихоньку, уже творил кору раскаленного шара.
– Ну вот, – удовлетворенно проворчал он, – а теперь ты у меня будешь остывать.
Потер руки – и бездны воды низринулись на сотворенную планету. Мгновенно становясь паром, они окутывали ее, становились тучами и снова изливались на планету. Даже по нашему времени это длилось сутки, так что мессер Софус предложил нам роскошный обед и книги из своей библиотеки. Наконец планета должным образом остыла, мессер Софус – своя рука владыка – устроил ей вообще ледниковый период, чтоб на полюсах появились ледники, потом отогрел, и мы увидели, как в океанах и морях начинают кишеть клеточки – это зарождалась жизнь. Я как раз смотрела книгу о древнейших ископаемых рептилиях и земноводных и предложила мессеру Софусу населить мир драконами, диплодоками, ящерами, птеродактилями и мелкими насекомыми (чтоб не повторять ошибки с инсектоидами).
– Только пусть они будут добрые, веселые и едят траву и плоды!
– Легко, – сказал мессер Софус.
Ну и еще сутки мы пиршествовали, наблюдая за эволюцией животного мира.
– А люди?
– Из Кастелло ди ла Перла. Пора открыть эту жемчужину!
И мессер Софус сделал это. И на новой земле возник огромный замок – как горная гряда без края и конца, прозрачная, как самый чистый хрусталь. И мы увидели, что в этой хрустальной гробнице рядами, несчетными рядами спят люди – люди погибшей Планеты.
– Мессер Софус, а они будут добрыми? светлыми? честными?
– А вы на них так светите, девочки. Теперь пора в космос.
Там, почти посреди галактики, мы увидели, какая огромная эта планета, какая прекрасная.
– Планета Нуова, – торжественно сказал мессер Софус. – Нарекаю тебя.
И мы почувствовали ее – живой организм. Хрустальный горы растаяли, и спящие люди лежали на траве, а меж них аккуратно передвигались бронтозавры.
– Поцелуйте каждого светом своим, пробудите каждого светом своим, – сказал мессер Софус. – И не забывайте – все зависит от вашего добра и света.
И всю любовь, нежность, кротость и чистоту, что были в наших сердцах, мы вложили в этих людей. И не удивились, что они, пробуждаясь, обретают крылья и поют так, как никто никогда не пел.
– Вот такими они мне нравятся, – улыбнулся мессер Софус. – Неплохо работаете.
А я вошла в старый, полуразвалившийся каменный Кастелло, знавший столько боли, лжи, слез.
– Быть тебе колодцем целебной воды, – тихо сказала я.
И услышала крик:
– Люция!
Я обернулась, немедленно обращаясь в человеческий облик. Ко мне бежали Сюзанна, Фигаро, Полетта, да все-все жители Кастелло. Даже брат Юлиус изменился – он был светел и чист, он сиял и летел, широко размахивая перистыми крыльями.
– Ну-ну, курятник, – рыдая, заговорила я. – Все живы?
– Да!
– Люция, ты стала солнцем!
– Но это не значит, что я не стану жить с вами и есть оливье.
– Ты знаешь, Оливия… Маттео…
– Я должна увидеть Маттео.
Все расступились перед огромным тараканом, медленно подползшим ко мне.
– Я все равно люблю тебя, Маттео. И даже если мне не удастся вернуть тебе прежний облик, я буду кормить тебя яблоками и целовать на ночь. Вот так.
И я поцеловала его в бугорок над надкрыльями.
Взрыв отбросил меня и всех на несколько метров. А в эпицентре стоял Маттео, и он был так красив, что у меня сердце закололо.
– Люция, – закричал он. – Я люблю тебя!
Мы стиснули друг друга в объятьях, рыдая, как герои романтических историй. Мы целовались и не могли нацеловаться.
– Подожди, любимый. Мы сможем навсегда быть вместе, только когда я перемою все туфли Оливии. И нам еще надо разобраться с ее королевским статусом… Я все исправлю.
– Ну вот, – улыбнулся мессер Софус. – А сейчас знакомьтесь с вашей новой землей – это планета Нуова, и на ней нет ни капли зла. Ой, ваше величество!
– Ура! – вопил престарелый король. – Наконец-то я умер, и мне больше не нужны корона и золото. Здесь драконы, ящеры! Лучший мир!!!
– Мой король, – засмеялась я. – Вы как раз воскресли для этого лучшего мира. Выбирайте любого ящера – он станет вам верным другом!
Король обнял первого же диплодока, и вместе они умчались срывать с деревьев плоды всем на ужин.
Ведь был вечер.
А потом утро.
День один на планете Нуова.
Оливье без мяса, конечно, был не тот, но папайя все исправила.
– А где наш старый замок, дочка?
– Вот, я превратила его в колодец с целебной водой.
– А не могла бы ты ненадолго сделать его таким, как он был?
– Конечно.
– Я заберу оттуда свои рукоделья. Не на ящерах же мне кататься. Ткацкие станки, посуду, гобелены, все пригодится.
– И верно! – воскликнула я.
Я перестроила структуру колодца, и перед нами стоял печальный, заброшенный Кастелло. Немедленно все бывшие слуги спохватились и стали вытаскивать все подряд: ткани, посуду, мебель, инструменты, белье, одежду. А что, еще кучу веков изобретать шкаф и вилки?
А я вошла в комнату Оливии. Здесь был идеальный порядок, видимо, с тех пор, как Оливия стала королевой планеты Нимб. Но я знала, что мне нужно – под кроватью Оливия хранила огромную коробку со своей обувью, которая была у нее даже со времен инвалидности. Я взяла эту коробку и вышла на белый свет.
Все уже ждали меня.
– Донна Люция!
– Да, мои хорошие.
– Пожалуйста, не превращайте замок ни во что. Пусть он так и останется. На память. Мы его подреставрируем, подштукатурим, будет розой сиять.
– Конечно. Кстати, о строительстве. Именно те деревья созданы как прекрасный строительный материал. Тираннозавры с удовольствием помогут вам рыть котлован под фундамент. Здесь есть реки с отличным строительным песком и щебнем. Ну а кровля…