– Я…
Мику резко отбросило от меня. Он отлетел в сторону, ударился о землю и покатился.
Там, где только что стоял Мика, теперь возник Найфейн, огромный и устрашающий своим видом. Пусть ростом он был чуть меньше Мики, но зато его тело выглядело шире и крепче, оно бугрилось натренированными в сражениях мышцами, покрытыми шрамами и татуировками. Его грудь вздымалась так, словно он только что пробежал милю, и ярость исходила от него тяжелыми волнами.
Моя драконица замурлыкала от восторга. Я изо всех сил старалась не сжимать ноги в неконтролируемом желании. Срань господня, какой же он сексуальный, когда злой!
«Я же говорила», – проворковала драконица.
Но сейчас было не время. Нельзя разрушать дружбу с драконами, когда мы так сильно нуждаемся в их помощи.
– Найфейн, подожди…
Хэннон схватил меня за руку, оттолкнул назад и заслонил собой, когда Найфейн направился к Мике, излучая силу, могущество и невероятную ярость.
– Нет, Финли. – Голос брата звучал успокаивающе, но в нем слышались нотки гнева. – Мика понимал, что делает. Он знал, что получит именно такой ответ.
Это правда, но все же…
Мика превратился в дракона, разрывая при этом на себе одежду, и Найфейн сделал то же самое мгновение спустя. Его дракон был крупнее, мускулистее и – я знала это как неопровержимый факт – намного, намного злее. Мике стоило выбрать бой в облике человека. Дракон Найфейна – чертовски чокнутый.
– Тамара сказала, что Мика посылал тебе эротические импульсы, – признался Хэннон, наблюдая, как Найфейн подбирается ближе к Мике. – Я ничего не чувствовал, но, наверное, драконы так делают, чтобы возбудить свою избранницу. Полагаю, здесь это всегда было запрещено, но Вемар сказал, что в деревнях другие правила. Если такое применяется к кому-то, обладающему равной или большей силой, это драконий способ проявить интерес.
– Почему равной или большей силой?
– Потому что те, кто обладает меньшей силой, могут подчиниться даже против своей воли.
Я вспомнила ощущение его силы, трепет в животе, растерянность моей драконицы. Теперь многое стало понятно. Мы просто не осознавали, что на нас оказывают магическое влияние.
– Но нам нужны эти драконы, – пробормотала я.
– Демонстрация силы альфы, вероятно, поможет.
Черт возьми, Хэннон снова был прав. Он узнал ужасно много о драконах за очень короткий промежуток времени. О чем я ему и сообщила.
– Промежуток, пока мы сидели в том подземелье, не показался мне таким уж коротким, – ответил он.
Мика взлетел в небо. Найфейн поднял голову и проводил его взглядом, а Мика лениво кружил над ним, насмехаясь и показывая, чего ему не хватало как дракону.
Боль наполнила нашу связь с Найфейном. Мое сердце сжалось от сочувствия. Моя драконица ощетинилась. Но мне нельзя вести эту битву за него. Это я хорошо понимала.
– Он привлекает толпу, – тихо заметил Хэннон.
Драконы парили в воздухе, хлопая своими могучими крыльями и наблюдая. Другие оборотни, включая волков, наблюдали с земли, как альфы сражались… Вот только участвовал лишь один. Другой наблюдал, не в силах вмешаться.
– Сопротивляйся, черт бы тебя побрал! – процедила я сквозь стиснутые зубы. Сила пульсировала во мне. – Разозлись. Где же твоя ярость?!
Боль продолжала пульсировать в нашей связи, усиливаясь, сгущаясь. И вдруг я поняла.
Все страхи Найфейна сбывались. Мика насмехался над ним перед соплеменниками, упрекая его изменившейся внешностью.
– Я не могу этого вынести, – проговорила я сквозь злые слезы. Надо мной никогда не насмехались из-за того, как я выгляжу, но это всегда затмевало мои достижения. Меня никогда не воспринимали такой, какая я есть, целиком, включая мои странности. Пока не появился Найфейн.
Я полюбила его, – со всеми его недостатками, душевными метаниями и прочим, – но у меня никогда не было возможности сказать ему об этом. И я не могла сказать ему об этом сейчас.
– Мика делает это, чтобы показать тебе, от чего ты отказываешься, – печально пробормотал Хэннон. Ему было жаль Найфейна. – Я слышал, что он тебе сказал, и теперь он это доказывает. Вероятно, таково было его намерение с самого начала.
– Как мне это исправить? – спросила я Хэннона.
– Как ты обычно его исправляешь? Судя по тому, что говорит Адриэль, ты единственная, кто на это способен.
Ярость.
«Встряхни его дракона, – приказала я своей драконице. – Разбуди его. Он позволяет страхам человека затуманить его разум. Пусть оттеснит человека, чтобы они могли выиграть этот бой. Пусть выиграет эту битву и объявит нас своей парой».
Она неожиданно взметнулась вверх и превратилась, испытывая такую мучительную боль при виде позора Найфейна, что поспешила сделать так, как я сказала.
«Но не сражайся вместо него!» – воскликнула я в отчаянии. Она теряла всякий рассудок, когда дело доходило до драки. Я только что видела это воочию.
«Я же не дура».
«Я часто вижу обратное».
Драконица подождала, пока Хэннон попятится с широко раскрытыми глазами, а затем два раза сильно взмахнула крыльями. Это подняло нас над землей, и мы парили там некоторое время, привлекая всеобщее внимание, прежде чем она резко сложила крылья и шлепнулась на землю, своим могучим ревом заставляя землю дрожать.
Уэстон, стоявший в стороне, превратился в волка. Другие члены стаи последовали его примеру. И тут он лег, положив голову на лапы. Волки позади него, как один, сделали то же самое. Сейбл и Дэш с напряженным видом сидели рядом с отцом. Парящие в небе драконы из нашего королевства грациозно снижались, останавливаясь примерно на той высоте, которой достигла моя драконица, прежде чем сложить крылья и тоже упасть.
Некоторое время никто не двигался, пока драконы из деревень обдумывали свой выбор. Они либо встанут на сторону одного из своих, могущественного альфы, либо – чужеземного принца, который потерял право называться драконом, пытаясь спасти свой народ.
Какое-то движение привлекло мое внимание.
Через поле к нам волевой походкой шел Вемар. Он остановился, уставившись прямо на меня с суровым выражением лица, затем превратился и поднялся точно так же, как это сделала я. Он завис на долгое мгновение, как будто раздумывал, продолжать ли подниматься в небо, чтобы поддержать Мику против Найфейна. Затем он захлопал крыльями, шлепнулся на землю и издал дикий рев.
Один за другим драконы спускались с неба, некоторые медленнее, чем другие. Большинство просто приземлялись на землю, а затем складывали крылья, но некоторые делали это демонстративно. Кое-кто заревел вслед за Вемаром, выражая разочарование в Мике.
Наконец, боль и страдание внутри Найфейна немного ослабли, позволив его дракону, так сказать, взять дело в свои руки.
В нем нарастала горячая ярость. Сила вытекала из нас, впервые за все минувшее время дракон Найфейна забирал ее, а не отдавал. Я добавила немного пьянящего удовольствия, чтобы Найфейн ощутил мою поддержку и стремление помочь всем, чем могу, – эквивалент легкого поцелуя перед дорогой на работу.
Мика не прекратил кружить, хотя теперь немного снизился в полете, все еще оставаясь вне пределов досягаемости.
Я знала, что Найфейну хочется подпрыгнуть и схватить его, но он стоял неподвижно. И накапливал, накапливал ярость. Моя драконица продолжала снабжать его силой, отдавая ему все, что у нас было.
Среди зрителей воцарилась тишина. Мика широко распростер свои крылья.
А затем Найфейн взорвался таким громким, таким мощным ревом, что, казалось, воздух застыл. Мика покачнулся, его крылья захлопали, как у испуганной птицы, и резко накренились. Найфейн устремился вверх, чего Мика явно не ожидал, схватил противника в воздухе и потянул его обратно на землю. В следующий момент он набросился на Мику в яростной атаке, от которой у меня скрутило живот, даже когда желание вспыхнуло в крови.
Найфейн содрал чешую с бока Мики своими острыми, хорошо заточенными когтями. Он выдирал куски из его плоти тренированной челюстью. И хотя Мика с трудом поднялся на ноги, Найфейн быстро взмахнул хвостом и вонзил шипы в его бок.
Жестокость Найфейна не имела себе равных. Это была демонстрация его опыта, полученного в постоянных сражениях на протяжении последних шестнадцати лет. Он был безжалостен. Безумен. Он не знал никаких правил и уже давно отбросил приличия ради выживания.
Проявилось его мастерство, а затем и кое-что еще.
Через мгновение все было кончено. Найфейн встал над истекающим кровью телом своего противника, уже полумертвого, и издал громоподобный победный рев. Земля содрогнулась. У меня кровь застыла в жилах. Желание захлестнуло меня.
«Превращайся. – Мысленно я как бы похлопала драконицу по плечу, чтобы она заметила меня. – Превращайся!»
«Я хочу спариться с этим драконом прямо сейчас».
«Он не умеет летать, а вид двух драконов, пытающихся совокупиться в поле, будет еще более унизительным зрелищем. Кроме того, мне нужно заявить на него права. Превращайся! Надеюсь, снятие проклятия вернет ему крылья. Затем… Нет, я не хочу в этом участвовать. Никогда не прикасайся к его дракону».
«Ага, конечно. Давай притворимся, что я тебя послушалась».
Она уступила, предоставив мне полную свободу действий. Однако прежде чем я успела начать превращение, Найфейн выпятил грудь и выпустил в небо огромную струю огня. А мог бы направить ее на Мику. Я знала от других, что огонь не убьет дракона, но может ослепить его и придушить, если направлять поток слишком долго. Или сжечь крылья, если пламя будет достаточно сильным.
Это пламя было достаточно сильным.
«Дракон помиловал противника, – пояснила моя драконица, источая жаркую любовь и преданность. – Он мог бы изуродовать другого дракона таким напором огня. Он имел право убить, но воздержался. Почему?»
Я знала почему. Потому что, несмотря на то, что Мика перешел черту, посягая на избранницу принца, этот дракон также пришел на помощь Найфейну. Возможно, он сделал это ради меня или просто так сказал, но он все равно сделал это. Найфейн явно посчитал, что это стоило того, чтобы сохранить жизнь Мике, и я согласилась.