, — сказал ее дядя. Лоркан зарычал. — Потому что мой брат, твой отец, был невыносимым скотом, чья единственная возможность править была порядком нашего рождения. Воин-скотина, — выплюнул Вернон, издеваясь над Лорканом. Над Элидой. — Предпочтения твоей матери, похоже, тоже перешли к тебе. — ненавистное качание головой. — Очень жаль. Знаешь, она была редкой красавицей. Как жаль, что она была убита, защищая Ее Величество. — жара охватила всю комнату, но лицо Аэлины оставалось равнодушным. — Возможно, для нее было место в Перранте, если бы она не…
— Хватит, — тихо, но не слабо сказала Элида. Она сделала еще один шаг к нему. — Значит, ты ревновал. Моего отца. Завидовал его силе, его таланту. Его жене. — Вернон открыл рот, но Элида подняла руку. — Я еще не закончила.
Вернон моргнул.
Элида продолжала дышать ровно, плечи отвела назад.
— Мне все равно, почему ты здесь. Мне все равно, что они планируют делать с тобой. Но я хочу, чтобы ты знал, что как только я выйду из этой комнаты, я никогда больше не буду думать о тебе. Твое имя будет стерто из Перранта, из Террасена, из Адарлана. И никогда не будет ни шепотом, ни напоминанием. Ты будешь забыт.
Вернон побледнел — чуть-чуть. Затем он улыбнулся.
— Стерто из Перранта? Ты говоришь так, будто не знаешь, леди Элида. — он наклонился вперед настолько, насколько позволяли его цепи.
— Перрант теперь находится в руках Мората. Твой город разграблен.
Слова пронзили ее, словно удар, и даже Лоркан резко выдохнул.
Вернон откинулся назад, самодовольный, как кошка.
— Тогда иди и сотри меня. С обломками это будет не сложно сделать.
Перрант был захвачен Моратом. Элиде не нужно было оглядываться через плечо, чтобы понять, что глаза Аэлины почти светились. Плохо — это было намного хуже, чем они ожидали. Они должны были двигаться быстро. Добраться до Севера так быстро, как только могли.
Поэтому Элида повернулась к двери, Лоркан шел впереди, чтобы открыть ее для нее.
— Это все? — потребовал Вернон.
Элида остановилась. Медленно повернулась.
— Что еще я могу сказать тебе?
— Ты не спросила меня о деталях. — улыбка змеи. — Ты все еще не научилась играть в игры, Элида.
Элида вернула ему улыбку одной из своих.
— Больше мне нечего услышать от тебя. — она посмотрела на Лоркана и Аэлину, на их спутников, собравшихся в зале. — Но у них все еще есть вопросы.
Лицо Вернона стало цвета испорченного молока.
— Ты хочешь оставить меня в их руках, совершенно беззащитного?
— Я была беззащитна, когда ты позволил моей ноге остаться незажившей, — сказала она, спокойствие все еще царило в ней. — Тогда я была ребенком и выжила. Ты взрослый мужчина. — она позволила губам сжаться в другой улыбке. — Мы тоже посмотрим.
Она не пыталась скрыть свою хромоту, когда выходила. Когда она поймала взгляд Лоркана, увидела сияющую там гордость.
Ни шепота, ни одного шепота того голоса, который руководил ею. Не от страха, но… Возможно, ей не нужна Аннэйт, Богиня Мудрых вещей. Возможно, богиня знала, что она сама не нужна.
Уже нет.
…
Аэлина знала, что слово от нее, и Лоркан вырвет горло Вернону. Или, может быть, начнет с вырывания костей.
Или убьет его живым, как Рован сделал с Каирном.
Когда она последовала за Элидой, голова леди Перранта была все еще высоко поднята, Аэлина заставила свое дыхание оставаться спокойным. Приготовилась к тому, что должно было прийти. Она могла пройти через это. Успокоить дрожь в ее руках, холодный пот на ее спине. Чтобы узнать, что им нужно, она могла бы найти способ справиться с этой следующей задачей.
Элида остановилась в холле, Гавриэль, Рован и Фенрис подошли ближе. Никаких признаков Несрин, Шаола или Сартака, хотя один крик, скорее всего, вызовет их в этом гноящемся месте.
Боги, зловоние этого места. Ощущение этого.
В течение последнего часа она обсуждала, стоило ли ее здравомыслию вернуться и желудку успокоиться — от этого ужасного запаха вокруг.
Элида не сказала никому из них, в частности:
— Мне все равно, что вы с ним делаете.
— Тебя не волнует, выйдет ли он живым? — сказал Лоркан со смертельным спокойствием.
Элида изучала мужчину, чье сердце она держала. Хорошо, Аэлина почти сказала. Элида добавила:
— Но сделай это быстро. — Лоркан открыл рот. Элида покачала головой. — Мой отец хотел бы этого.
«Покарай их всех», — Кальтэна заставила Аэлину однажды пообещать. А Вернон, судя по тому, что сказала Элида Аэлине, скорее всего, был на вершине списка Кальтэны.
— Сначала мы должны допросить его, — сказал Рован. — Посмотреть, что он знает.
— Тогда сделайте это, — сказала Элида. — Но когда придет время, сделайте это быстро.
— Быстро, — подумал Фенрис, — но не безболезненно?
Лицо Элиды было холодным, непреклонным.
— Вы сами решите.
Зверская улыбка Лоркана сказала Аэлине достаточно. То же самое сделал топор, прикреплённый к бедру Рована, поблескивающий рядом с ним.
Ее ладони вспотели. Потели с тех пор, как они связали Вернона, с тех пор, как она увидела железные цепи.
Аэлина потянулась к своей магии. Не бушующее пламя, а охлаждающая капля воды. Она слушала ее тихую песню, позволяя ей проникнуть сквозь нее. И после этого она знала, что она хотела сделать.
Лоркан шагнул к двери камеры, но Аэлина преградила ему путь. Она сказала:
— Пытки ничего не дадут.
Даже Элида на это моргнула.
Аэлина сказала:
— Вернон любит играть в игры. Тогда я буду играть.
Рован закрыл глаза. Как будто он мог почувствовать запах пота на ее руках, как будто он знал, что делать это старомодным образом… это заставило бы ее рвать свои кишки над краем Северного Клыка.
— Никогда не стоит недооценивать силу разрушения нескольких костей, — возразил Лоркан.
— Посмотри, что ты можешь получить от него, — сказал ему Рован. Лоркан повернулся, открыв рот, но Рован зарычал:
— Мы можем решить, здесь и сейчас, кем мы хотим быть в качестве двора. Мы действуем как наши враги? Или мы найдем другие методы, чтобы сломать их?
Его мэйт встретила его взгляд, понимание сияло там.
Лоркан все еще казался готов спорить.
Над призрачным уколом цепей на запястьях, маски на лице, Аэлина сказала:
— Сначала мы сделаем это по-моему. Вы все еще можете убить его, но мы сначала попробуем. — когда Лоркан не возразил, она сказала:
— Нам нужен эль.
…
Аэлина подвинула кружку охлажденного эля через стол к тому месту, где теперь сидел Вернон, цепи ослабили настолько, что он мог использовать свои руки.
Одно неверное движение, и ее огонь растопит его.
Только Лев и Фенрис стояли в комнате у дверей.
Рован и Лоркан зарычали при ее приказе остаться в зале, но Аэлина заявила, что они будут только мешать ее усилиям здесь.
Аэлина потягивала из своей кружки и сказала.
— Странный день, когда нужно похвалить вкус врага в эле.
Вернон нахмурился на кружку.
— Это не отравлено, — сказала Аэлина. — Хотя это и помогло бы цели.
Вернон сделал маленький глоток.
— Полагаю, ты думаешь, что дашь мне эль и поговоришь так, будто мы верные друзья, и ты получишь то, что хочешь знать.
— Ты бы предпочел что-то другое? — она слегка улыбнулась. — Я, конечно, нет.
— Методы могут отличаться, но конечный результат будет таким же.
— Скажи мне что-нибудь интересное, Вернон, и, возможно, это изменится.
Его глаза скользнули по ней.
— Если бы я знал, что ты превратишься в такую королеву, возможно, я бы не потрудился встать на колени перед Адарланом. — хитрая улыбка. — Так отличаешься от твоих родителей. Твой отец когда-нибудь пытал мужчину?
Не обращая внимания на насмешку, Аэлина выпила, выплеснув эль в рот, как будто он мог смыть налет этого места.
— Ты пытался и не смог завоевать власть для себя. Сначала похитив ее у Элиды, затем пытаясь продать ее Эравану. Морат захватил Перрант, и, без сомнения, идет на Оринф, и все же мы находим тебя здесь. Прячущимся. — она снова выпила. — Можно подумать, что милость Эравана переместилась в другое место.
— Возможно, он разместил меня здесь по какой-то причине, Ваше величество.
Ее магия уже чувствовала его. Чтобы убедиться, что в его груди не бьется сердце из железа или есть ошейник.
— Я думаю, что тебя отбросили, — сказала она, откидываясь назад и скрестив руки. — Я думаю, что ты пережил свою полезность, особенно после того, как не смог вернуть Элиду, и Эраван не хотел полностью избавляться от лакея, но также не хотел, чтобы ты скрылся. Вот и ты. — она махнула рукой на комнату, на гору над ними. — Прекрасная Ферианская впадина.
— Весной здесь красиво, — сказал Вернон.
Аэлина улыбнулась.
— Опять же, расскажи мне что-нибудь интересное, и, возможно, ты доживешь до этого.
— Ты клянешься? Троном? Что ты не убьешь меня? — он бросил взгляд на Фенриса и Гавриэля с каменными лицами позади нее. — Ни один из твоих компаньонов?
Аэлина фыркнула.
— Я надеялась, что ты подольше задержишься, прежде чем показать себя. — она выпила остатки эля. — Но да. Я клянусь, что ни я, ни кто-либо из моих товарищей не убьют тебя, если ты расскажешь нам то, что знаешь.
Фенрис зарычал. Все подтверждение, которое Вернону нужно, чтобы она имела это в виду — что они не планировали это.
Вернон отпил из своей кружки. Затем сказал:
— Маэва пришла в Морат.
Аэлина была рада, что она сидела. Она держала свое лицо скучным, мягким.
— Чтобы увидеть Эравана?
— Объединиться с ним.
Глава 80
Комната слегка кружилась. Даже капля воды магии ее матери не могла ее успокоить.