Слава богам, башня ведьм все еще была разрушена. Но даже на расстоянии Эдион мог шпионить за солдатами, которые чинили поврежденное колесо. И все же без другой виверны, которая заменила вчерашнюю, скоро она не сдвинется с места.
Это не сделало бы сегодня бой легче. Нет, сегодня будет больно.
— Они будут в пределах досягаемости лучников примерно через час, — сообщил Элган. Приказы Дэрроу будут прокляты. Да, Киллиан все еще был генералом, но каждый отчет, который получал его друг, получал и Эдион.
— Напомните им, чтобы они ценили каждый выстрел. Выбирали цели.
Беспощадные знали это без всяких слов. Другие… они доказали свою силу в этих битвах, но напоминание никогда не повредит.
Элган нацелился на участки городских стен, которые Рен и фэ считали лучшим преимуществом для своих лучников. Против ста тысяч военнослужащих они могут стоять только для того, чтобы урезать линии, но позволить врагу атаковать без единого удара у стен было бы полной глупостью. И сломить дух этих людей, прежде чем они встретят свой конец.
— Что это? — пробормотал Рен, указывая на горизонт.
Он очень хорошо видел — глаза Рена были острее, чем у большинства людей, так как то, что скрывалось на горизонте, для Эдиона все еще оставалось лишь пятном.
Спустя пару вдохов, темное пятно начало обретать форму, поднимаясь в голубое небо.
Летит к ним.
— Илькен? — Рен прищурился, прикрывая глаза от яркого света.
— Слишком большой, — выдохнул Эдион.
Всё ближе, непонятный силуэт пролетел над изобилующей армией и прояснился. Изображая нечто большое.
— Виверны, — сказал Эдион, боясь того, как скрутит его желудок.
Воздушный легион Железнозубых был наконец выпущен.
— О боги, — прошептал Рен.
Против земной осады Оринф мог бы продержаться — несколько дней или недель, но они могли бы продержаться.
Но с тысячами или около того ведьм Железнозубых, которые взлетели к ним на этих вивернах… Им не понадобятся их адские башни, чтобы разрушить этот город, замок. Разорвать городские ворота, стены и впустить орды Мората.
Солдаты начали замечать виверн. Люди закричали вдоль зубчатых стен. Сверху в замке следили за ними.
Эта осада даже не получит шанс стать осадой.
Это закончится сегодня. В течение нескольких часов
Мчащиеся ноги остановились рядом, и тут же послышалось тяжёлое дыхание Лисандры.
— Скажи мне, что делать, куда идти. — ее изумрудные глаза широко раскрылись от ужаса — беспомощного ужаса и отчаяния. — Я могу превратиться в виверну, попытаться удержать их…
— Более тысячи Железнозубых, — сказал Эдион, его голос звучал глухо в ушах. Ее страх вызвал в нем что-то острое и опасное, но он воздержался от ее достижения. — Ты или мы ничего не можем сделать.
Несколько дюжин Железнозубых разрушили Рафтхол за считанные часы.
Этот легион…
Эдион сосредоточился на своем дыхании, на том, чтобы держать голову высоко, когда солдаты начали отходить от своих позиций вдоль стен.
Неприемлемо.
— Оставайтесь там, где вы есть, — проревел он. — ДЕРЖИТЕ ЛИНИИ, И НЕ БЕГИТЕ.
Громкое командование остановило, по крайней мере, тех, кто выглядел склонным к броску. Но это не остановило дрожащие мечи, зловоние их растущего страха.
Эдион повернулся к Лисандре и Рену.
— Поднимите огни Рольфа на более высокие башни и здания. Посмотрим, смогут ли они сжечь Железнозубых с неба.
Когда Рен колебался, Эдион зарычал:
— Сделай это сейчас.
Затем Рен помчался к тому месту, где стоял Пиратский Лорд со своими микенскими солдатами.
— Это ничего не сделает, не так ли? — тихо сказала Лисандра.
Эдион только сказал:
— Возьми Эванджелину и иди. На нижнем уровне замка есть небольшой туннель, который ведет в горы. Возьми ее и иди.
Она покачала головой.
— Ради чего? Морат все равно нас всех найдет.
Его командиры бежали к нему, и впервые с тех пор, как он их узнал, в глазах Беспощадных сиял настоящий страх. В глазах Элгана.
Но Эдион сосредоточил свое внимание на Лисандре.
— Пожалуйста. Я тебя умоляю. Я умоляю тебя, Лисандра, идти.
Ее подбородок поднялся.
— Ты не просишь других наших союзников бежать.
— Потому что я не влюблен в других наших союзников.
На мгновение она моргнула.
Затем ее лицо смягчилось, и Эдион только смотрел на нее, не боясь произнесенных им слов. Только боялся темной массы, которая нахлынула на них, всё еще не чёткая над этой бесконечной армией. Боялся, что этот легион сделает с ней, с Эванджелиной.
— Я должен был сказать тебе, — сказал Эдион, его голос подвёл его. — Каждый день после того, как я это осознавал, все эти месяцы. Я должен был говорить тебе каждый день.
Лисандра заплакала, и он смахнул ее слезы.
Его командиры достигли его, тяжело дыша.
— Приказы, генерал?
Он не удосужился сказать им, что он не был их генералом. Неважно, какого черта его звали так даже через несколько часов.
И все же Лисандра осталась рядом с ним. Не двигалась, чтобы бежать.
— Пожалуйста, — сказал он ей.
Лисандра только соединила его пальцы в его молчаливом ответе. И вызове.
Его сердце треснуло от этого отказа. Из-за руки, дрожащей и холодной, которая цеплялась за его.
Он крепко сжал ее пальцы и не отпустил, когда встретился со своими командирами.
— Мы…
— Виверны с севера!
Предупреждение пронзило стены, и Эдион и Лисандра резко повернулись к атаке, идущей за их спинами.
Тринадцать виверн мчались от Оленорожьих гор к городским стенам.
И когда они смотрели в сторону Оринфа, люди и солдаты кричали и бежали прочь, солнце осветило маленькую виверну, ведущую атаку.
Взмахи крыльев которой подобно живому серебру.
Эдион знал эту виверну. Знал беловолосую всадницу на ее спине.
— НЕ СТРЕЛЯТЬ, — проревел он. Его командиры повторили приказ, и все стрелки, которые направили вверх стрелы, теперь остановились.
— Это… — выдохнула Лисандра, ее рука оторвалась от его, когда она шагнула вперед, словно в оцепенении. — Это…
Солдаты все еще отступали от городских стен, когда Манона Черноклювая и ее Тринадцать приземлились вдоль них, прямо перед Эдионом и Лисандрой.
Это была не та ведьма, которую он в последний раз видел на пляже в Эйлуэ.
Нет, не было ничего от того холодного, странного существа, которое мрачно улыбалось ему. Теперь она была другой в этой замечательной короне из звезд на лбу.
Корона из звезд.
Последней королевы Крошанок.
Задыхающееся, хриплое дыхание приблизилось, и Эдион отвел взгляд от Маноны Черноклювой, чтобы увидеть, как Дэрроу торопится к городским стенам, смотря на ведьму и ее виверну, на Эдиона, который не стреляет в нее — в ту, кого Дэрроу считал врагом, который пришел на переговоры, перед тем, как убить их.
— Мы не сдадимся, — плюнул Дэрроу.
Астерина Черноклювая, стоявшая рядом с ее голубой виверной и Маноной, тихо рассмеялась.
Действительно, губы Маноны изогнулись в холодном веселье, когда она сказала Дэрроу:
— Мы пришли, чтобы убедиться, что ты не сделаешь этого, смертный.
Дэрроу прошипел:
— Тогда почему твой хозяин послал тебя поговорить с нами?
Астерина снова засмеялась.
— У нас нет хозяина, — сказал Манона Черноклювая, и это был действительно голос королевы, что звучал из её губ, золотые глаза сияли. — Мы пришли почтить друга.
Среди Тринадцати не было никаких признаков Дорина, но Эдион был ошеломлён настолько, что у него не было слов.
— Мы пришли, — сказала Манона, достаточно громко, чтобы все на городских стенах могли слышать, — чтобы выполнить обещание, данное Аэлине Галантие. Бороться за то, что она нам обещала.
Дэрроу тихо сказал:
— Что же она обещала?
Тогда Манона улыбнулась.
— Лучший мир.
Дэрроу сделал шаг назад. Как будто не веря тому, что стояло перед ним, вопреки легиону, который несся к их городу.
Манона только посмотрела на Эдиона, эта улыбка задержалась.
— Давным-давно Крошанки сражались вместе с Террасеном, чтобы почтить великий долг, который мы были должны Королю Фэ Брэннону за предоставление нам родины. На протяжении веков мы были вашими ближайшими союзниками и друзьями. — эта корона звезд ярко сверкнула на ее голове. — Мы слышали ваш призыв о помощи. — Лисандра заплакала. — И мы пришли, чтобы ответить на него.
— Сколько, — выдохнул Эдион, просматривая небо, горы. — Как много?
Гордость и страх наполнили лицо Королевы, и даже ее золотые глаза сверкали серебром, когда она указала на Оленорожьи горы.
— Посмотрите сами.
И затем, пробившись между вершинами, они появились.
Красные плащи, летящие по ветру, заполняли северное небо. Столько их он не мог сосчитать, как и мечи, луки и оружие, которые они несли на спинах, их метлы летели прямо и непоколебимо.
Тысячи. Тысячи из них обрушились на Оринф. Тысячи из них теперь неслись по городу, его солдаты уставились вверх на поток красных, неустрашимых и не затронутых вражескими силами, затемняющими горизонт плащей. Один за другим они наступали на пустые крепостные стены.
Воздушный легион, бросающий вызов Железнозубым.
Крошанки наконец-то вернулись.
Глава 82
Каждая Крошанка, которая могла летать и владела мечом, пришла.
В течение нескольких дней они мчались на север, прячась глубоко в горах, а затем пересекли Задубелый лес в низине, но прежде сделали широкий круг, чтобы избежать Морат их не обнаружил.
На самом деле, когда Манона и Тринадцать взгромоздились на городские стены, Крошанки летели над их головами, пока они пробирались к месту посадки, которое смогли найти на зубчатых стенах замка. Все еще было трудно поверить, что они это сделали.