Люди кричали. Дальше в городе люди кричали. Спасаясь.
Всего несколько кварталов до южных ворот — до Аэлины.
И все же… эти крики ужаса и боли продолжались. Семьи. Дети.
Дома. Это должно было быть его домом. Уже, если Аэлина была с ним. Он будет защищать его.
Рован вытащил свой меч и топор.
За стенами вспыхнул огонь, омывая город золотом. У нее не могло быть больше чем тлеющих угольков. Против Эравана и Маэвы она должна быть уже мертва. И все же ее пламя бушевало. Связь мэйтов держалась крепко.
Рядом с ним мелькнуло что-то белое, а затем появился Фенрис, залитый кровью и рычащий на солдат, льющихся через стены. Один из них приблизился к нему, и для того, чтобы он рассыпался на куски, достаточно было замахнуться мощной лапой.
Размах — а затем взрыв черного ветра. Лоркан.
Они остановились на мгновение. Оба мужчины посмотрели на него вопросительно. Они прекрасно знали, где находится Аэлина. Каков был план.
Еще один взрыв пламени из-за стен.
Но крики невинных в городе… Она никогда не простит его за это. Если он уйдет.
Рован поднял свое оружие. Повернулся к крику.
— Мы дали клятву нашей королеве и этому двору, — прорычал он, оценивая солдат, льющихся на стены. — Мы не нарушим ее.
…
Даже трех великих держав королевства, сражавшихся перед городскими воротами, было недостаточно, чтобы остановить войну вокруг них.
Морат роился, и истощенная армия каганата повернулась, чтобы встретиться с ними еще раз. Чтобы встретить новые ужасы, которые возникали, звериные звуки и вопли, плывущие над ними. Никаких признаков валгских принцесс, пока нет. Но Элида знала, что они там. Морат опустошил свои самые темные ямы для этого окончательного уничтожения.
И на равнине, перед воротами, огонь и тьма были мрачнее, чем падшая ночь.
Элида не знала, куда смотреть: на битву между армиями или битву между Маэвой, Эраваном и Аэлиной.
Ирэн осталась рядом с ней, лорд Дэрроу, Лисандра и Эванджелина наблюдали за ними.
Вспышка света, ответная волна тьмы.
Аэлина была огненным вихрем между Маэвой и Эраваном, сражение быстрое и жестокое.
У нее не осталось сил. После того, как Ворота оторвал магию от нее, Аэлина могла бы встретиться с одним из них и победить. Но уйти со каплей силы, и после дня использования ее на этом поле битвы…
Маэва и Эраван не знали.
Они не знали, что Аэлина только отклоняла атаки, а не атаковала. Этот затяжной танец был не для зрелища, а потому, что она оттягивала время.
В темноте за стенами солдаты гибли и гибли. И в городе, когда осадные лестницы прорвали зубчатые стены, Морат устремился в Оринф.
Тем не менее, Аэлина держала ворота против Эравана и Маэвы. Не позволяя им стать на шаг ближе к городу. Последняя жертва Аэлины Галантии за Террасен.
…
В тот момент, когда они поймут, что у Аэлины ничего не осталось, все будет кончено. Любое развлечение, которое они испытывали при таком поверхностном обмене силой и умением, исчезнет.
Где были остальные? Где был Рован, или Лоркан, или Дорин? Или Фенрис и Гавриэль? Где они были, или не знали, что происходит перед городскими воротами?
Лисандра дышала неглубоко. Ничего — оборотень ничего не могла сделать против них. И предложить помощь Аэлине, возможно, будет тем, что заставит Эравана и Маэву понять, что королева обманула их.
У Элиды не было того нежного голоса. Уже нет. Никогда больше она не услышит этот шепчущий, мудрый голос, ведущий ее.
Смотри, Аннэйт всегда шептала ей. Смотри.
Элида осмотрела поле, город, королеву, сражавшуюся с правителями Валгов.
Аэлина ничего не делала без причины. Пошла туда, чтобы выиграть время. Немного измотать правителей Валгов. Но Аэлина не могла победить их.
Был только один человек, который мог.
Элида посмотрела на Ирэн, лицо целительницы стало пепельным, когда она смотрела на Аэлину.
Королева никогда не просила. Никогда не спрашивала об этом у Ирэн.
Но она может оставить путь открытым. Если они, если бы Ирэн захотела взять это.
Заметив ее взгляд, Ирэн оторвала свое внимание от битвы.
— Что?
Элида посмотрела на Лисандру. Затем на городские стенам, вспышки тьмы и пламени вдоль них.
Она поняла, что они должны были сделать.
Глава 111
Несрин не ожидала илькенов. Но как ужасно было видеть даже несколько десятков.
Ловкие и злобные, они пронеслись через передовые ряды Мората. Черные как упавшая ночь и более чем готовые встретить ракинов в бою.
Сартак отдал приказ выпустить все горящие стрелы, которые они могли найти. Тепло одной обожгло пальцы Несрин, когда она выбрала цель среди темной тучи и выстрелила.
Пламя вспыхнуло в ночи, прямо для того, кто мог разорвать дарганскую лошадь. Стрела поразила цель, и визг илькена достиг ушей Несрин. Дарганский всадник ударил, и визг был прерван. Удачный, смелый удар.
Несрин потянулась за другой стрелой и припасами, когда наездник Даргана упал.
Не мертвый — илькен не был мертв, но притворялся. Крик боли прекрасной лошади разразился ночью, когда когти разорвали ее грудь. Еще один удар и грудь всадника была разорвана.
Несрин нащупала кремень, чтобы зажечь пропитанную маслом ткань вокруг наконечника стрелы.
Вверх и вниз по полю битвы илькены атаковали. Всадники, как на лошадях, так и на ракинах, падали.
И нависая в глубине поля битвы, словно ожидая их великого выхода, ожидая оторваться от того, что от них осталось, пришла новая темнота.
Валгские принцессы. В их новых, телах кхаранкуи. Последний сюрприз Эравана.
Несрин нацелилась и выстрелила стрелой, ища Сартака взглядом. Принц привел отряд Ракинов вглубь вражеских линий, избитые Борте, Фалкан и Йеран окружили его.
Отчаянный, последний толчок.
Тот, от которого никто из них не мог уйти или улететь.
…
У Ирэн перехватило дыхание, сердце бешено билось по всему телу, но страх, которому, как она думала, она уступит, не пришел. Еще нет.
Не тогда, когда Лисандра в форме ракина приземлилась на городские стены, достаточно устойчиво, чтобы Ирэн и Элида могли быстро спешиться. Там, где сражались Шаол и Дорин, в отчаянном усилии удержать Валгов от стен.
Наименьшее из их опасений. Они будто прочищали для себя путь смертью.
Сильба спаси их всех.
Шаол увидел ее первой. Его глаза вспыхнули чистым ужасом.
— Вернись в замок.
Ирэн не сделала этого. И когда Дорин повернулся, она сказала королю:
— Мы нуждаемся в вас, ваше величество.
Шаол оттолкнулся от стены, его тело обмякло.
— Вернись в замок.
Ирэн снова проигнорировала его. Так же, как и Дорин, когда король увидел Валга перед ним, толкнул демона через стену и поспешил к Ирэн.
— Что случилось?
Элида указала на южные ворота. К огню, вспыхнувшему среди атакующей тьмы.
Залитое кровью лицо Дорина, лишилось цвета.
— У нее ничего не осталось.
— Мы знаем, — сказала Элида, сжимая губы. — Вот почему вы нам нужны.
Шаол, должно быть, понял план перед своим королем. Потому что ее муж обернулся к ней, щит и меч свисали по бокам.
— Вы не можете.
Элида быстро, лаконично объяснила свою безрассудную, безумную идею. Идею Леди Перранта.
Ирэн старалась не дрожать. Старалась не дрожать, когда поняла, что они действительно собираются это сделать.
Но Элида просто забралась на кожаную спину оборотня и поманила короля следовать за ней. И Дорин, к его чести, не колебался.
И все же Шаол бросил свой меч и щит на кровавые камни и схватил лицо Ирэн руками.
— Ты не можешь, — снова сказал он, его голос ломался. — Вы не можете.
Ирэн положила руки на руки Шаола и поднесла их ко лбу.
— Ты моя радость, — все, что она сказала ему.
Ее муж, ее самый дорогой друг, закрыл глаза. Запах крови и метала Валгов прилип к нему, и все же под ним его запах. Запах дома.
Шаол наконец открыл глаза, бронза в них такая яркая. Жив. Совершенно жив. Полон доверия, понимания и гордости.
— Иди спаси мир, Ирэн, — прошептал он и поцеловал ее в лоб.
Ирэн позволила этому поцелую проникнуть в ее кожу, знак защиты, любви, которую она понесет с собой в ад и за его пределы.
Шаол повернулся к тому месту, где Дорин сидел с Элидой на вершине оборотня, и любовь на лице ее мужа превратилась в нечто свирепое и решительное.
— Держи ее в безопасности, — все, что сказал Шаол. Возможно, единственный приказ, поняла Ирэн, который он когда-нибудь отдавал своему королю. Их королю.
Вот почему она любила его. Почему она знала, что ребенок в ее утробе никогда не будет тратить ни минуты, задаваясь вопросом, любит ли он его.
Дорин склонил голову.
— Я клянусь своей жизнью. — тогда король протянул руку Ирэн к спине Лисандры. — Давайте всё продумаем.
…
С каждым вдохом грудь Маноны горела, но Аброхас неуклонно пролетал сквозь ближний бой.
Так много. Очень много.
И новые ужасы, развязанные Моратом, и тому подобное…
Крики и кровь наполнили небеса. Крошанки, Железнозубые и ракины — это были действительно ракины — боролись за существование.
Любая надежда на победу, которую Аэлина Галантия принесла ей, исчезала.
Манона и Аброхас прорвались через линии Железнозубых, ныряя, чтобы разорвать илькенов и пехотинцев. Рассекатель Ветра был тяжелым грузом в ее руке. Она больше не могла различить свой пот от крови.
Королева Террасена пришла, и этого было недостаточно.
…
Лоркан знал, что Маэва пришла. Мог почувствовать ее присутствие в его костях, мрачную, ужасную песню по всему миру. Валгскую песню.