Шаол выпрямился, сжав руки в кулаки, словно мог сдержать страх, свернувшийся в животе. Поторопиться — им нужно было спешить.
— Никто не может противостоять десяти тысячам солдат. Можно выдержать осаду, но не бесконечно, и это не подходит для горожан.
Только для немногих, выбранных его отцом.
Повисла тишина, и Шаол знал, что они ждут, пока он заговорит, когда он сам ответит. Он ненавидел каждое слово, которое выходило из его рта.
— Стоит ли это того, чтобы бросить наши войска здесь и идти спасать Аньель?
Потому что они не могли рисковать Айвери, не тогда, когда Рафтхол был у входа. Им нужно будет найти место для приземления и отправиться вглубь страны. Через равнины, над Анаскаульскими горами, через Задубелый лес, к подножью Белоклычьих гор. Дни путешествий верхом — только боги знали, сколько времени понадобится армии.
— Может быть, Аньеля уже не будет к тому времени, когда мы туда доберемся, — сказала Хасар, резкая принцесса с большей, чем обычно, мягкостью. Достаточно, чтобы Шаол сдержался и не сказал им, что именно поэтому они должны были двигаться сейчас. — Если южная половина Адарлана окажется вне досягаемости, тогда мы можем приземлиться возле Меа. — она указала на город на севере королевства. — Близко к границе, и постарайтесь перехватить их.
— Или мы могли бы отправиться прямо в Террасен и отплыть к узкому морю к порогу Оринфа, — размышлял Сартак.
— Мы не знаем, что нас там ждет, — спокойно ответила Несрин, ее невозмутимый голос заполнил комнату. В некотором роде она отличалась от той женщины, которая уехала с Шаолом на южный континент. — Меа может быть захвачен, и Террасен может быть осажден. Дни, которые понадобится нашим разведчикам для полета на север, могут быть жизненно важными — если они вообще вернутся.
Шаол глубоко вздохнул, желая, чтобы его сердце успокоилось. У него не было ни малейшего представления о том, где может быть Дорин, пойдет ли он с Аэлиной в Террасен. Солдаты, которых Несрин и Сартак допрашивали, не знали. Что бы его друг выбрал? Он почти слышал, как Дорин кричал на него, за то что тот колебался, слышал, как он приказывает Шаолу перестать спрашивать, куда он пошел, и поспешить к Аньелю.
— Аньель лежит рядом с Ферианской впадиной, — сказала Хасар, — которая также контролируется Моратом и является еще одним форпостом для Железнозубых и их драконов. Проводя наши войска в глубь страны, мы рискуем не только армией, идущей на Аньель, но и ведьмами за нашими спинами. — она встретила взгляд Шаола, ее лицо было непоколебимым, как ее слова. — Спасать ли нам город?
— Это его дом, — тихо сказала Ирэн, но не слабо, ее голос не опустился ни на дюйм, даже в присутствии королевской семьи. — Я считаю, что это веская причина того, что нам нужно защитить его.
Шаол молча сжал ее руку. Дорин сказал бы то же самое.
Сартак снова изучил карту.
— Айвери разделяется возле Аньеля, — пробормотал он, проводя пальцем по ней. — Она поворачивает на юг к Серебряному озеру и Аньелю, а другая ветка идет на север, мимо Ферианской впадины, огибая Руннские горы и до границы самого Террасена.
— Я могу читать карты, брат, — прорычала Хасар.
Сартак проигнорировал ее, снова взглянув на Шаола. Внутри них зажглась искра.
— Мы обойдем Айвери до Аньеля. Войдем внутрь страны. И когда обезопасим город, начнем кампанию на север, вдоль Айвери.
Несрин оттолкнулась от стены, чтобы подойти к принцу.
— В Ферианскую впадину? Тогда мы столкнемся с ведьмами.
Сартак слегка улыбнулся.
— Тогда хорошо, что у нас есть ракины.
Хасар наклонилась над картой.
— Если мы захватим Ферианскую впадину, тогда мы, возможно, пройдем внутрь Терассена. — она покачала головой. — Но что насчет армады?
— Они ждут, чтобы перехватить флот Кашина, — сказал Сартак. — Мы возьмем солдат, дарганскую кавалерию, ракинов, и они дождуться прибытия всей армии и скажут им, чтобы встретили нас здесь.
Надежда зашевелилась в груди Шаола.
— Но мы все еще остаемся позади, по крайней мере на неделю за армией, идущей на Аньель, — сказала Несрин.
Действительно — они никогда не догонят их вовремя. Любая задержка может стоить бессчетных жизней.
— Их нужно предупредить, — сказал Шаол. — Аньель нужно предупредить и дать им время подготовиться.
Сартак кивнул.
— Я могу быть там через несколько дней.
— Нет, — сказал Шаол, и Ирэн подняла бровь. — Если вы можете одолжить мне ракина и всадника, я пойду сам. Оставайтесь здесь, и готовьте ракинов к полету. Завтра, если это возможно. Максимум день или два. — он сделал знак Хасар. — Пришвартуйте корабли и ведите войска вглубь страны, так быстро, как они могут идти.
В глазах Ирэн было беспокойство, она хорошо понимала, с кем он столкнется в Аньеле. Возвращение домой, о котором он никогда не думал, определенно не в таких условиях.
— Я пойду с тобой, — сказала его жена.
Он снова сжал ее руку, как бы говоря, я нисколько не удивлен, услышав это.
Ирэн сжала в ответ.
Сартак и Хасар кивнули, а Несрин открыла рот, словно она хотела возразить, но тоже кивнула.
Они уйдут сегодня, под покровом темноты. Поиски Дорина снова придеться отложить. Ирэн жевала губы, думая, что сказать другим целителям.
Он молился, чтобы они были достаточно быстрыми, молился, чтобы он смог придумать, что, черт возьми, сказать отцу, нарушив клятву и после всего, что между ними было. И более того, что он скажет своей матери, и не такому молодому брату, которого он оставил, когда он выбрал Дорина вместо своего титула.
Шаол отдал Ирэн титул, причитающийся ей, женившись на нем: леди Вэстфол.
Он задавался вопросом, сможет ли он справится с титулом «Лорд». Если бы это вообще имело значение, учитывая то, что нависло над городом на Серебряном озере.
Если это будет важно, когда они не смогут прибыть во время.
Сартак положил руку на рукоять меча.
— Держи оборону так долго, как сможешь, лорд Вэстфол. Ракины будут за день или около того позади вас, пехотинцы за неделю.
Шаол пожал руку Сартаку, затем Хасар.
— Спасибо.
Губы Хасар изогнулись в полуулыбке.
— Скажешь спасибо, если мы сохраним твой город.
Глава 12
Все. Она бы все отдала ради этого и все бы сделала.
Аэлина лежала в темноте, железная плита была словно беззвездная ночь над головой.
Она проснулась здесь. Находилась здесь… долгое время.
Достаточно долго, чтобы успокоиться. Не волноваться.
Возможно, все это было напрасно. Королева, которая была обещана.
Обещана, чтобы умереть, сдаться, чтобы выполнить долг древней принцессы. Чтобы спасти этот мир.
Она не сможет этого сделать. Она потерпит неудачу, даже если переживет Маэву.
Пережить, чтобы почувствовать себя в роли королевы. Если бы это было реально.
Противостоять Эравану было маловероятно. Так же, как и противостоять Маэве…
Тихие слезы текли под маской.
Это не имело значения. Она не уйдет отсюда. Из этого ящика.
Она никогда больше не почувствует маслянистую теплоту солнца на волосах или поцелуй морского бриза на щеках.
Она не могла перестать плакать, неустанно и беспощадно. Как будто какая-то плотина распахнулась внутри нее, как только она увидела, как кровь течет по лицу Маэвы.
Ей было все равно, видел ли Каирн слезы, ощущал ли их запах.
Пусть он ломает ее, пока не разобьет на осколки. Пусть он делает это снова и снова.
Она не сражалась. Не могла драться.
Дверь со стоном открылась и закрылась. Стальные шаги приближались.
Затем последовал удар по крышке гроба.
— Как тебе еще несколько дней здесь?
Она пожелала, чтобы вокруг нее была темнота.
Каирн приказал Фенрису облегчиться и вернуться. Тишина заполняла комнату.
Затем слабый скрежет. В верхней части ящика. Как будто Каирн скреб по нему кинжалом.
— Я думал, как отплатить тебе, когда я выпущу тебя.
Аэлина отгородилась от его слов. Ничего, кроме пристального взгляда в темноту.
Она так устала. Так устала.
Для Террасена она с радостью сделает это. Все это. За Террасен, она заслужила эту цену.
Она попыталась сделать все правильно. Попробовала и провалилась.
И она была такой, такой уставшей.
«Огненное сердце».
Слова, сказанные шепотом, всплыли сквозь вечную ночь, мерцание звука и света.
«Огненное сердце.»
Голос женщины был мягким, любящим. Голос ее матери.
Аэлина отвернулась. Даже это движение было больше, чем она могла вынести.
«Огненное сердце, почему ты плачешь?».
Аэлина не могла ответить.
«Огненное сердце».
Слова были словно мягкая кисть на щеке.
«Огненное сердце, почему ты плачешь?».
И издалека, глубоко внутри нее, Аэлина прошептала этому лучу памяти.
«Потому что я заблудилась. И я не знаю дороги».
Каирн все еще говорил. Он все еще царапал кинжалом по крышке гроба.
Но Аэлина не слышала его, увидев женщину, лежащую рядом с ней. Зеркало — или отражение ее лица через несколько лет. Должна ли она так долго жить?
Одолженное время. Каждый момент был заимствован.
Эвалина Ашерир нежно погладила ее по щеке. Через маску.
Аэлина могла поклясться, что почувствовала прикосновение к коже.
Ее мама сказала:
«Ты очень храбрая. Ты была храброй слишком долго».
Аэлина не могла остановить тихий всхлип, рвущийся из ее горла.
«Но ты должна быть храброй немного дольше, мое Огненное Сердце.»
Она почувствовала прикосновение матери.