Глава 64
Несколько часов спустя Ирэн продолжала дрожать.
Из-за бедствия, которого они едва избежали, смертельного исхода, который она представила для всех тех людей на равнине, когда та ужасная волна поднялась… и встретила силу королевы. Силу принца, который побеспокоился о том, чтобы мир вокруг не закипел живьём.
С тех пор Ирэн вернулась к исцелению посреди хаоса. Оставила предводителей наблюдать дальше за последствиями, и вернулась в Большой Зал. Целители уже спешили на поле битвы в поисках тех, кто нуждался в помощи.
Все они, каждый человек в крепости, посреди неба или на поле битвы, продолжали смотреть на пустоту между двумя горными вершинами. На затопленный, разрушенный город и переломную линию между жизнью и смертью. Вода и обломки разрушили большую часть Аньеля, а теперь все остатки стихии утекали к Серебряному озеру.
Продолжали смотреть на то, что осталось бы от них, если бы не Аэлина Галантия.
Ирэн опустилась на колени перед наездником ракина, — на груди женщины была рана от удара мечом. Она протянула к ней свои окровавленные светящиеся руки.
Магия, чистая и светлая, шла от неё к женщине, восстанавливая разорванную кожу и мышцы. Из-за потери крови ей потребуется немного времени, чтобы вновь воевать, но женщина не потеряла так уж много, чтобы Ирэн нужно было тратить магию на пополнение.
Скоро ей нужно будет отдохнуть. Пару часов.
Её попросили осмотреть королеву, когда принц Рован принёс её в их комнату: их обоих увёз ракин Несрин. Ирэн не могла заставить свои руки не дрожать, когда держала их над бессознательным телом Аэлины.
Не было никаких признаков повреждений, если не считать пару уже заживающих порезов и трофеев от самой битвы. Всего лишь спящая, уставшая женщина.
Которая удерживала силу бога в своих костях.
Затем Ирэн осмотрела принца Рована, который был в намного худшем состоянии: сильная рана рассекла его бедро. Но он отмахнулся от её помощи, утверждая, что слишком близко подошёл к выгоранию сил, и ему необходим только отдых.
Поэтому Ирэн оставила их, уделяя время остальным.
Лоркану. Чьи раны… Ирэн пришлось вызвать Хафизу, чтобы она помогла ей. Чтобы дала достаточно магии, так как Ирэн была слишком истощена.
Воин был без сознания, и, видимо, упал прямо с Фараши, когда он и Элида прошли через ворота, и даже не пошевелился, пока они исцеляли его.
Это было несколько часов назад, но чувствовалось так, будто это было несколько дней назад.
Да, ей нужно отдохнуть.
Ирэн направилась к воде в задней части зала, во рту пересохло. Немного воды, еды и, возможно, сна. Тогда она будет готова идти вновь работать.
Но рог, громкий и чистый, прозвучал снаружи.
Все замерли, а потом бросились к окнам. Улыбка Ирэн расширилась, когда она нашла место, откуда он прозвучал.
Место, где появилась остальная часть армии кагана во главе с принцем Кашином.
Слава богам. Все в зале бормотали такие же слова.
С крепости отвечал приветственный рог.
Ирэн поняла, что сегодня здесь бы не осталось никакой армии, когда повернулась к воде. Если бы эта волна достигла и Кашина…
Счастливцы. Всем им сегодня улыбнулась огромная удача.
И всё же Ирэн задавалась вопросом, насколько долго продлится это везение.
Как будто она уже видела их жестокий поход на север и к стенам Оринфа.
…
Лоркан тихо застонал, когда покинул тёплые, тяжёлые объятия тьмы.
— Ты чертовски везучий ублюдок.
Слишком быстро. Слишком быстро после смерти он услышал рёв Фенриса.
Лоркан открыл глаза и понял, что лежит на кровати в узкой комнатке. Одинокое пламя свечи освещало пространство, танцуя в золотых волосах воина Фэ, который сидел на деревянном стуле у подножия его кровати.
Зубы Фенриса мелькнули в ухмылке.
— Ты был без сознания целый день. Я вытащил короткую палочку и должен был присматривать за тобой.
Ложь. Почему-то Фенрис решил быть здесь.
Лоркан чуть подвинулся.
Не было никакого намёка на боль, за исключением тупого пульсирующего напоминания о ране и сильной натяжки живота. Ему удалось поднять голову настолько, что он откинул тяжёлое шерстяное одеяло, обнажая рану. Там, где он уже мог проглядеть свои внутренности, остался только толстый красный шрам.
Лоркан откинул голову на подушку.
— Элида.
Её имя было таким скрипучим на его языке.
Последнее, что он помнил, — как они проехали через ворота, благодаря тому, что Аэлина Галантия украла для них время у самой смерти своей невероятной силой. А потом забвение.
— Тебе помогли целители в Большом Зале, — сказал Фенрис, вытянув перед собой ноги.
Лоркан закрыл глаза, что-то сжало его сердце.
— Ну, раз ты не умер… — начал Фенрис, но Лоркан уже заснул.
…
Лоркан проснулся позже. Через несколько часов или дней, он не знал.
Свеча всё еще горела на узком подоконнике. Догорела почти до основания. Часы, значит. Если он проспал бы больше, они бы заменили свечу.
Ему было всё равно. Не тогда, когда тусклый свет показывал изящную женщину, лежащую лицом к подушке на краю его кровати, нижняя половина её тела лежала на деревянном стуле, где был Фенрис раньше. Одна её рука лежала под головой вместо подушки, а вторую она протянула к нему. Практически дотягиваясь до его руки.
Элида.
Её тёмные волосы волнами рассыпались по одеялу, скрывая большую часть её лица. Морщась от боли в теле, Лоркан вытянул руку так, чтобы коснуться её пальцев. Они были холодными и такими маленькими… Он переплёл их пальцы, но отстранился, когда она резко вздохнула.
Лоркан любовался каждой её чертой, морщась от боли. Но потом её глаза открылись и посмотрели на него. Она замерла, заметив, что он смотрит на неё, уже очнувшийся и в полном восторге от женщины, которая прошла через настоящий ад, чтобы найти его…
Уставшая. Она выглядела измученной, но её подбородок не был опущенным.
У Лоркана не было слов. Во всяком случае, он уже рассказал ей всё тогда, когда они мчались на лошади.
Но Элида только спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
Больная. Измученная. И всё же он обнаружил, что она рядом с ним, у его кровати.
— Живым. — сказал он, абсолютно честно.
Её лицо оставалось нечитаемым, даже когда её глаза опустились на его тело. Одеяло соскользнуло достаточно, чтобы показать большую часть его туловища, но всё еще скрывало рану на животе. Тем не менее, он никогда не чувствовал себя более обнажённым, чем сейчас.
Он пытался сохранить дыхание равномерным под её внимательным острым взглядом.
— Ирэн сказала, что ты бы умер, если бы они не добрались до тебя вовремя.
— Я бы умер, — сказал он голосом грозным и тихим, — если бы ты не посмела, чёрт возьми, найти меня.
Её взгляд встретил его глаза.
— Я дала тебе обещание.
— Так ты и сказала.
Появился ли намёк на румянец на её щеках или ему показалось? Она не отказывалась от своих слов.
— Ты тоже сказал кое-что интересное.
Лоркан попытался сесть, но его тело протестовало, посылая агонию боли.
Элида объяснила:
— Ирэн предупредила, что хотя раны уже заживают, боль сохранится пока.
Лоркан стиснул зубы из-за острой боли в спине и животе. Сумел подняться на локтях и посчитал, что этого будет пока достаточно.
— Прошло много времени с тех пор, как я был так серьёзно ранен. Я и забыл, сколько неприятностей это приносит.
Слабая улыбка растянулась на её губах.
Его сердце замерло. Первая улыбка, которую она подарила ему спустя месяцы и месяцы. С того дня на корабле, когда он прикоснулся к её руке, пока они вместе качались в гамаках.
Её улыбка поблекла, но румянец на щеках остался.
— Ты действительно имел это в виду? То, что ты сказал.
Он удержал её взгляд. Позволил стене внутри него рухнуть — только для неё. Для этой проницательной, мудрой маленькой лгуньи, которая проскальзывала с лёгкостью через каждое правило и щит, которые он воздвигал в безуспешных попытках. Он позволил ей увидеть всё на его лице. Пусть она увидит всё это, — то, что никому и никогда не мог показать.
— Да.
Её губы сжались, но не с презрением.
Поэтому Лоркан тихо сказал:
— Я действительно имел в виду каждое сказанное слово. — его сердце гремело так дико, что было удивительно, как это она еще не услышала его. — И так будет до тех пор, пока я не исчезну в загробном мире.
Лоркан не дышал, когда Элида осторожно протянула к нему руку. И переплела их пальцы.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
Он был рад, что всё еще лежал. Эти слова поставили бы его на колени. Даже сейчас он наполовину желал поклониться ей, — истинной владелице его древнего, чёрного сердца.
— Я полюбила тебя, — продолжила она, — в тот момент, когда ты пришёл сражаться за меня против Вернона. — свет в её глазах украл его дыхание. — И когда я услышала, что ты остался там, на том адском поле битвы… единственное, чего я хотела, — так это сказать тебе об этом. Это было единственное, что имело значение.
Раньше он мог бы посмеяться. Сказать, что есть гораздо более важные вещи, особенно в этой войне. И всё же рука в его руке… Он никогда не знал ничего более ценного.
Лоркан провёл пальцем по тыльной стороне её ладони.
— Мне жаль, Элида. За всё это.
— Я знаю, — тихо сказала она, и ни сожаление, ни обида не исказили её черты. На них светилось только ясное, непоколибимое спокойствие. Лицо могущественной леди, которой она стала теперь, и которая будет править Перрантом с мудростью и состраданием.
Они смотрели друг на друга несколько долгих минут. Для благословенной вечности.