въелись в стены. Гробница поймала тебя в ловушку, – сказала Маэва, разглядывая свои длинные ногти. – Вернее, ты позволил себя затащить.
Почти то же самое говорила об ошейниках и Кальтэна: «Меня застали врасплох».
Маэва хмыкнула, прекрасно сознавая его вранье:
– Ошейники – одна из хитроумных идей Эравана. Его братьям не хватило бы мозгов для такого. А вот Эраван всегда был неистощим на выдумки. – Маэва откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу. – Но это же дарование сделало его самонадеянным, и то, что Эраван позволил тебе остаться в Рафтхоле, с отцом, а не притащил сюда, – лучшее подтверждение моих слов. Он думал, что сумеет управлять вами на расстоянии. Будь Эраван осмотрительнее, он бы сразу привез тебя в Морат и вплотную занялся тобою.
Перед глазами Дорина вновь замелькали каменные ошейники. В ноздри ударил их ядовитый маслянистый запах. Ошейники звали его, ждали его…
Дорина в очередной раз вывернуло.
Маэва негромко засмеялась. Дорину показалось, что невидимые когти царапают ему спину, пытаясь проникнуть глубже.
Он приказал себе успокоиться и повернулся к Маэве:
– Ты отдала Эравану своих паучих, куда вселились его принцессы. Ты ведь знала, чтó им придется вытерпеть. Знала, каково оказаться в ловушке, хотя иного рода.
У него на языке крутился и другой вопрос, оставшийся незаданным: «Как ты могла согласиться на это, зная, на какие ужасы обрекаешь своих служанок?»
Маэва приумолкла. По ее лицу даже пробежала тень сожаления.
– Мне было тяжело решиться на это, но я должна была доказать Эравану серьезность своих намерений. Не желаешь проверить мои слова? – спросила она, покосившись на Дамарис.
– А ты хочешь, чтобы я это сделал? – задал встречный вопрос Дорин, не притрагиваясь к эфесу меча.
– Ты действительно… иной. Может, твое зачатие не обошлось без вмешательства валгов?
Дорин поежился. Он так и не решался спросить Дамарис о полноценности своей человеческой природы. В условиях Мората это не имело смысла. Его занимал другой вопрос.
– Зачем Эраван вытворяет все это? – спросил Дорин, махнув в сторону окна.
Ответ самого Эравана, полученный неделю назад, его не удовлетворил. Дорин продолжал доискиваться причин.
– Потому что может, вот почему. Потому что Эравану это доставляет удовольствие.
– Тебя послушать, получается, будто Эраван – самый кроткий из трех братьев.
– Так оно и есть, – ответила Маэва, проведя рукой по горлу. – Все свои знания Эраван получил от Оркуса и Мантикса. Если бы они вдруг вернулись в этот мир, чудовища, которые он создает и разводит в недрах гор, показались бы ягнятами.
Хотя бы в этом Дорин послушался предостережений Кальтэны. Он ни разу не сунулся в окрестные пещеры, где, как она рассказывала, стояли каменные алтари, на которых Эраван и сотворял исчадия преисподней.
– А у вас с Оркусом не было никаких детей? – спросил Дорин.
– Это всерьез интересует моего будущего мужа?
– Я хочу понять своего врага, – уклончиво ответил Дорин, усаживаясь на корточки.
Маэва задумалась над его словами.
– Я не позволила своему телу созреть для деторождения. Это было моим первым маленьким бунтом против Оркуса.
– Валгские принцы и принцессы – это дети других королей?
– Кто-то да, а кто-то нет. Достойных наследников среди них не было. Хотя откуда мне знать, чтó произошло в их мире за эти тысячелетия?
Она говорила «в их мире», более не считая себя его частью.
– Принцы, которых Эраван вытащил сюда, недостаточно сильны. Это наверняка его бесит.
– И потому он решил позвать принцесс?
– Женщины гораздо действеннее и опаснее, – Маэва кивнула. – Но зато их труднее удержать в теле, которое они заняли.
Дорину казалось, что белый шрам на его шее стал обжигающе горячим, однако на этот раз он сдержал рвотные позывы.
– Зачем ты покинула свой мир?
Маэва удивленно заморгала.
– Тебя так удивляет мой вопрос?
– Видишь ли, я очень давно не говорила с теми, кому известно, кто я на самом деле. И с теми, в чей разум мне не пробиться.
– А в разум Аэлины?
– Аэлина… – На подбородке Маэвы едва заметно дернулась жилка. – Неистовый Огонь… Я не смогла целиком проникнуть в ее разум, но кое-что мне удалось ей показать.
– Зачем ты захватила ее в плен? Зачем приказывала ее пытать?
Так, если отбросить все иносказания, называлось случившееся на эйлуэйском берегу и потом.
– Потому что она никогда бы не согласилась действовать сообща со мной. И не защитила бы меня от Эравана и валгов.
– Но ты же сильна. Неужели ты нуждаешься в чьей-то защите? Если нуждаешься, отчего не позвала своих паучих?
– Потому что есть магические дарования, опасные для нашей породы. Ими можно защищаться от валгов. Увы, сама я такими дарованиями не обладаю. – Маэва теребила прядку черных волос. – Обычно я держу при себе фэйку. Ее способности ограждают меня от валгов. Они отличаются от способностей Аэлины Галатинии.
Чем – Маэва не сказала, а Дорин не стал тратить время и допытываться.
– Давным-давно эта фэйка принесла мне клятву на крови и с тех пор почти неотлучно находится при мне. Однако я не рискнула взять ее в Морат, иначе Эраван мог бы усомниться в моих добрых намерениях… Как видишь, против Эравана я столь же беззащитна, как и ты, – подытожила Маэва, накручивая волосы на палец.
Дорин в этом очень сомневался, но высказывать сомнения не стал. Он выпрямился во весь рост и подошел к столу с угощениями и водой. Кушанья отличались разнообразием и изысканностью. В Рафтхоле это не вызвало бы особого удивления, но в крепости короля-демона, да еще зимой… Есть Дорину не хотелось. Он залпом выпил стакан воды и спросил:
– Эраван сейчас находится в своем истинном обличье?
– Образно говоря, да. Мы не похожи на людей и фэйцев. У вас и у них души невидимы, неосязаемы. У наших душ есть форма. Мы облекаем ее в тела, какие захотим, украшаем, как понравится. Облик, в котором ты видишь Эравана, всегда был любимым украшением для его души.
– А как ваши души выглядят без прикрас?
– Люди сочли бы их отталкивающими.
Дорин удержался, чтоб не вздрогнуть.
– Получается, мы тоже оборотни, – сказала Маэва.
Дорин уселся рядом с нею. Ночами он спал на полу перед очагом. Спал, что называется, вполглаза, следя за Маэвой. Та наслаждалась уютом мягкой кровати под балдахином. Дорин все время ожидал какого-нибудь подвоха с ее стороны, однако до сих пор она вела себя на удивление честно, не делая попыток причинить ему вред.
– Кем ты себя ощущаешь? Валгом или фэйкой?
– Я такая, какая есть.
На мгновение Дорин увидел в ее глазах весь груз прожитых тысячелетий.
– А кем бы ты хотела стать? – осторожно спросил он.
– Не такой, как Эраван и его братья. Этого я никогда не хотела.
– Ты ушла от ответа.
– Тогда ответь: кем и чем ты хотел бы стать?
Честный вопрос и одновременно – брошенный вызов.
– Я постоянно ищу ответ на этот вопрос, – признался Дорин.
Странные, очень странные разговоры вели они с Маэвой, коротая время. Но он явился в Морат не для бесед с изгнанной фэйской королевой.
– Ключ в его башне, – сказал Дорин, возвращаясь к животрепещущей теме. – Я уверен.
Маэва поджала губы.
– Туда не проникнуть. Караульные стерегут дверь безотлучно, днем и ночью. Я облетал башню снаружи. Окон там нет. Ни одной щелочки, в которую я смог бы заползти.
Дорин выдержал ее пристальный взгляд.
– Нам необходимо туда проникнуть. Хотя бы ради подтверждения моей догадки.
Когда-то Маэва обладала всеми тремя Ключами и помнила их ощущения. И почему она тогда не распорядилась ими?
– Насколько понимаю, проникнуть туда ты предлагаешь мне? – спросила она.
– Ты – единственная, кого Эраван еще может допустить в свои покои.
Маэва всего один раз моргнула. Никаких других признаков удивления Дорин не заметил.
– Соблазнить короля и затем его предать. У людей это называется древнейшей уловкой.
– А можно ли вообще соблазнить Эравана?
На бледном лице Маэвы мелькнуло отвращение.
– Можно, – сказала она.
Времени они не теряли.
Даже Дорин не смог отвести взгляд, когда Маэва, слегка дотронувшись до себя, изменила фигуру и наряд. Пурпурное платье сменилось черным – коротким и прозрачным. Оно было расшито золотой нитью, умело скрывавшей некоторые части тела. Увидеть их мог лишь тот, кто снимет с нее этот наряд. Маэва оглядела себя в зеркало и повернулась к Дорину. Лицо у нее было каменным.
– Предупреждаю: то, что ты увидишь, тебе не понравится.
Маэва накинула плащ, скрыв под ним соблазнительный наряд и тело, которому она тоже придала более соблазнительные очертания.
Дорин обернулся неприметной мошкой и полетел вслед за Маэвой. Она быстро шла по коридорам, держа путь ко входу в башню Эравана. Валгам, стоящим у дверей, она сказала:
– Вы знаете, кто я и что собой представляю. Сообщите Эравану, что я хочу его видеть.
Дорин прятался в трещине на черной стене. Он видел, как у Маэвы слегка дрожат руки.
Один из караульных, напоминавший живую статую, молча повернулся к двери, постучался и вошел. Не прошло и минуты, как он вышел и так же молча вернулся на свой пост.
Маэва ждала. Прошло еще несколько минут. Затем изнутри донеслись шаги.
Из открывшейся двери пахнуло гнилью. Пространство наполнилось клубящейся тьмой. Снова, как и в хранилище ошейников, интуиция Дорина требовала немедленно улетать. Невзирая на поздний час, Эраван еще не сменил одежду.
– По-моему, сестра, наша встреча назначена на завтра, – слегка удивился он.
– Я пришла не для разговоров о войне. – Маэва шагнула к нему.
Эраван замер.
– Оставьте нас, – приказал он караульным.
Глава 74
Караульные, охранявшие вход в башню Эравана, послушно удалились. Однако валгский король не спешил открывать дверь перед Маэвой.
– Значит, я могу войти? – Она распахнула плащ, чтобы Эраван полюбовался на соблазнительное платье.