Походный аньельский лазарет отучил Элиду вздрагивать при виде крови и гнойных ран. Поэтому она спокойно достала нож с тонким лезвием и подала Ириане.
Целительница склонилась над бездыханным воином. Зрелище воспаленной раны вполне могло бы испортить аппетит.
– Твои действия его разбудят? – полюбопытствовала Элида.
– Я погрузила его в глубокий магический сон, – ответила Ириана, поудобнее беря нож. – И проснется он не раньше, чем я сама его разбужу.
Еще пару недель назад Элиду бы вывернуло при виде того, как Ириана очищает рану, выскребая кусочки омертвелых тканей.
– Хвала богам, отрава не попала ему в кровь, – сообщила Ириана, когда тряпка рядом с солдатом покрылась извлеченной гнилью. – Но его все равно придется для верности попоить особым отваром.
Элида связала концы тряпки, швырнула в ведро и тут же подстелила другую.
– А разве ты не можешь исцелить его одной силой своей магии, без всяких отваров?
– Все, что можно сделать силой магии, я обязательно сделаю.
Она прикрывала рот и нос плотной тканью, поскольку раны, нанесенные валгами, источали зловоние, особенно когда приходилось наклоняться.
– Но моей магии может оказаться недостаточно, если заражение вдруг проявится снова. Потому и нужен отвар.
– Ты говоришь о болезнях так, словно они живые существа.
– В какой-то мере, да, – согласилась Ириана. – У них есть свой характер и свои тайны. Порой нужна смекалка, чтобы перехитрить их. Здесь такое же поле боя, и болезни – наши враги.
Ириана потянулась к зеркальному фонарю возле койки. Зеркальные полоски можно было поворачивать под разными углами, направляя свет в нужное место. Ириана осветила рану. Убедившись, что рана полностью вычищена, она отставила фонарь и положила нож.
– Состояние лучше, чем я думала, – она протянула руки к поврежденному бедру.
Ее пальцы засветились и наполнились теплом. Ириана представила, каким бывает лето в этих суровых горных краях. Она направляла магию вглубь тела, соединяя порванные жилы, проверяя состояние других частей. Все, что требовало починки, чинилось магическим способом. У солдата поднялся жар, который Ириана немного притушила, но совсем убирать не стала. Жар был ее союзником, показывая, что тело хочет поскорее выздороветь.
К концу исцеления Ириана тяжело дышала, зато дыхание раненого стало легче. Пот на лбу высох.
– Потрясающе, – прошептала восхищенная Элида, разглядывая гладкую кожу на месте недавнего гнойного вздутия.
Ириана быстро нагнулась к ведру, и ее вытошнило. Элида вскочила на ноги, не зная, чем ей помочь. Ириана покачала головой и просто вытерла рот тряпкой.
– Радость материнства часто омрачается тошнотой в первые месяцы беременности… Кого-то тошнит меньше, кого-то… вот так.
Элида налила ей кружку воды из кувшина.
– Может, тебе еще чего-нибудь принести? А скажи, разве ты себя исцелить не можешь, как других? Или тебе нужна помощь других целительниц?
Ириана сделала несколько глотков, освобождая рот от горечи.
– Тошнота беременных – не признак нездоровья. Она показывает, что ребенок растет и развивается.
Рука Ирианы привычно скользнула к животу.
– Эту тошноту и вылечить по-настоящему нельзя. Можно ослабить ее проявления. Но тогда нужно, чтобы другая целительница находилась при мне днем и ночью, бросаясь на помощь, едва понадобится.
– Тебе сейчас очень тяжело? – заботливо спросила Элида.
– Война – неподходящее время для вынашивания детей, – вздохнула Ириана. – В моем положении лучше всего пить настой имбиря, разные имбирные чаи. Но имбирь я приберегу для солдат. Мята тоже неплохо помогает. У меня есть немного в сумке. Брось несколько листиков в горячую воду. Дадим им настояться, потом я выпью.
Позади них на небольшой жаровне постоянно кипел чайник. Предназначался он не для чаепитий. Горячая вода требовалась для обеззараживания ножей и прочих целительских орудий, а также для промывки ран.
Элида похромала к жаровне. Ириана молча смотрела, как правительница Перранта готовит мятный чай.
– А знаешь, я бы могла исцелить твою ногу.
Рука Элиды застыла на ручке чайника.
– В самом деле? – осторожно спросила она.
Вспомнив про чай, Элида подала чашку Ириане. Целительница отхлебнула несколько глотков, отгоняя новые позывы на рвоту, затем спросила:
– Можно мне посмотреть?
Элида уселась на другой табурет и послушно разулась. Ириана внимательно оглядела шрамы, затем неправильно сросшуюся кость. О причинах увечья она уже знала из рассказа самой Элиды.
– Тебе тогда повезло, что рана не воспалилась.
Чай был еще слишком горячим. Ириана отодвинула кружку и похлопала себя по коленке. Элида поняла, что так осматривать ее ногу удобнее. Увечная нога улеглась на колени Ирианы. Целительница осторожно ощупывала шрамы и искривленные кости. Магия повторяла ее движения.
Увечье было просто жутким. У Ирианы перехватило дыхание. Она скрипнула зубами, вспомнив, сколько лет тогда было Элиде и какую боль перенесла несчастная девчонка. Отвратительнее всего, что виновник увечья – родной дядя.
– Ты что-то увидела? – насторожилась Элида.
– Ничего… в смысле ничего, о чем бы ты не знала.
Ничего, кроме немыслимой и непростительной жестокости.
Ириана вернула магическую силу внутрь себя, но ее руки оставались на лодыжке Элиды.
– На исцеление этого давнего увечья понадобятся недели. Сомневаюсь, что в нынешних условиях такое возможно.
Элида кивнула.
– Но если все мы переживем эту войну, я смогу тебе помочь.
– А каким образом? – заинтересовалась Элида.
Прежде чем ответить, Ириана вновь направила магический лучик в ногу Элиды, снимая боль с натруженных мышц и с мест, где кости терлись друг о друга, лишенные естественной прослойки. Элида тихо вздохнула.
– Есть два пути. Первый – самый тяжелый. Мне понадобится полностью переделать твою лодыжку. Иными словами, придется разламывать кость, удалять неправильно сросшиеся участки, а затем выращивать их заново. Все время, пока длится исцеление, ты не сможешь ходить. Восстановление будет сопровождаться сильной болью, и все болеутоляющие снадобья лишь уменьшат ее, но не уберут совсем.
Разговаривая с пациентами, Ириана привыкла не подслащивать правду.
– Недели три у меня уйдет на то, чтобы правильно соединить кости. А потом ты месяц, если не больше, будешь привыкать к новому состоянию и учиться ходить на здоровой ноге.
На лице Элиды не появилось радости. Наоборот, оно побледнело.
– А второй путь?
– Там вообще не будет никакого исцеления. Только мазь вроде той, что давал тебе Лоркан для снятия боли. Но должна сразу предупредить: никакая мазь не сможет полностью снять боль. Кости трутся у тебя вот здесь… и здесь. – Ириана дотронулась до места на лодыжке и возле пальцев. – Мазь уменьшает трение, но не устраняет его причину. И чем дальше, тем хуже будет состояние костей в этих местах. Пройдет еще лет пять… может, десять. Сейчас я не могу сказать сколько. Боль сделается невыносимой, и тогда уже никакие мази не помогут.
– Значит, в любом случае меня ждет исправление костей, о котором ты говорила.
– Я ничего не стану тебе советовать. Тебе самой решать, хочешь ли ты пройти исцеление. Я просто рассказываю о возможностях. Какую дорогу избрать – решать будешь ты, – улыбнулась Ириана.
Она легонько ударила по лодыжке Элиды. Осмотр закончился. Элида проворно опустила ногу и легко натянула носок, а затем и сапог.
Чай достаточно остыл. Ириана с наслаждением глотала мятную жидкость. От напитка в голове у нее прояснилось, а урчащий живот успокоился.
– Не знаю, выдержу ли я снова такую боль, – тихо сказала Элида.
Ириана кивнула:
– Мне понадобилось бы не только заниматься твоими костями, но и заглянуть внутрь тебя. Без исцеления души исцеление увечья окажется неполным… Минувшим летом мне пришлось изрядно попутешествовать по душе Шаола. Потом мы путешествовали вдвоем.
– Вам было тяжело?
– Еще как! Но Шаол выдержал. Мы с ним выдержали.
Элида задумалась над словами Ирианы.
– Мне думается, вначале нам нужно пережить эту войну. Если переживем… тогда поговорим об исцелении моей ноги.
– Ты права. Это здравый взгляд.
Элида подняла голову к потолку повозки:
– Интересно, чтó наши сумели разузнать в этих пещерах.
Оказалось, что в недрах Омаги и Северного Клыка остались смертные люди: погонщики драконов, служители, занимавшиеся разведением крылатых тварей… словом, те, кого хозяева «бросили за ненадобностью». Спасибо, что не убили, поскольку от них можно было узнать много полезного. Этим сейчас и занимался Шаол и его соратники. Ириана не спрашивала о подробностях. Шаол тоже молчал о том, каким способом они получают нужные сведения.
– Будем надеяться, мы не зря задержались в этой дыре, – пробормотала Ириана, допивая чай.
Чем быстрее они покинут Ферианскую впадину, тем лучше.
Боги словно посмеялись над Ирианой и Элидой. В дверь повозки постучали. Элида похромала к двери, но та распахнулась сама. На пороге стояла Борта. Лицо юной руккины было непривычно серьезным.
Ириана сжалась, чувствуя, что Борта явилась отнюдь не с радостными новостями. Однако руккина заговорила не с ней, а с Элидой.
– Полетишь со мной! – выпалила Борта.
За порогом ожидала Аркаса. На седле примостился воробей – Фалкан Эннар. Ириана догадалась: он сейчас не провожатый, а дополнительная охрана.
– Что случилось? – упавшим голосом спросила Элида.
Ириана успела изучить характер Борты. Когда та волновалась, слова из нее нужно было вытаскивать клещами. А Борта волновалась очень сильно. Ей не стоялось на месте.
– Твой Лоркан жив и здоров. Просто наши в подземельях кое на кого наткнулись. Вот и послали за тобой. Будешь решать, как с ним поступить.
Элида застыла. Неподвижно, как умели застывать ведьмы.
– Кого нашли? – спросила Ириана.
– Ее дядюшку, – выдавила из себя Борта.
Элида знала, как Борта любит и бережет свою рукку. Если ее вдруг вытошнит прямо на перья Аркасы, вспыльчивая руккина ей такого не простит никогда. Во время стремительного полета вверх – к мосту между Омагой и Северным Клыком – Элида молила всех богов, чтобы содержимое ее желудка не выплеснулось на Аркасу.