х крошанских ведьм.
Но пока это были лишь предположения. Только утро покажет, какую стратегию выбрали Железнозубые и что во вражеском стане успели сделать за ночь.
После совещания с защитниками Оринфа (по-прежнему угрюмыми, но не в таком паническом состоянии, как утром) Манона, ее ведьмы, Бронвена и Гленнис занялись подготовкой крошанок. Манона рассказывала им об устройстве воздушной армии Мората, сильных и слабых местах отрядов Железнозубых. Когда-то она сама создавала эти отряды, придирчиво следила за их выучкой и намеревалась вести в бой.
Время двигалось к полуночи. Свободных помещений в замке хватало, и отряд Тринадцати без труда нашел себе комнату для ночлега. Просторную, но без мебели. Несколько свечей стояли прямо на полу. Там же, на полу, ведьмы развернули свои подстилки. Манона делала это ощупью, чтобы в голову не лезли мысли о Дорине. За дни полета на север его запах почти целиком выветрился. О том, где сейчас Дорин и что с ним, она запретила себе думать, иначе… неодолимая сила заставит ее вскочить в седло Аброхаса и нестись на юг, до самого Мората.
Манона уселась на подстилку. Соратницы молча окружили ее, вслушиваясь в звуки замка, где пахло страхом и хаосом.
Наверное, когда-то эта комната имела богатое убранство, как и другие здесь. Нынче в углах обитали призраки прежней жизни. Может, это был чей-то кабинет или спальня. А может, зал для совещаний и решений государственных дел… Ничто не говорило о прошлом комнаты. В своем настоящем она больше напоминала склеп.
Манона уткнулась затылком в холодную каменную стену. Королевская корона лежала рядом с сапогами.
Первой молчание нарушила Астерина.
– Мы знаем все возможные маневры Железнозубых. Знаем, чем они вооружены. А теперь это стало известно и крошанкам. Представляю, как дергаются верховные ведьмы. У них, наверное, паника.
Манона никогда не видела бабушку в состоянии даже близком к панике.
– Думаю, завтра увидим, – усмехнулась она и оглядела соратниц. – Вы проделали со мной долгий путь до Террасена. Завтра вам предстоит биться против соплеменниц. Более того, там могут оказаться ваши подруги, родственницы и даже любимые. – Она сглотнула. – Если не сможете, я слова вам не скажу.
– Мы с самого начала знали, чтó нас ждет, и были к этому готовы, – сказала Соррель.
Ведьмы закивали, поддерживая ее слова.
– Мы не испугаемся, – заверила Манону Астерина.
Нет, они не испугаются. Манона и сама это видела. Глаза ее соратниц не лгали.
– Я думала, что хоть кто-то из слушавших нас в Ферианской впадине выберет нашу сторону, – проворчала Васта.
– Они даже не поняли, чтó мы им предлагали, – сказала Гислана.
Свободу от власти верховных ведьм. Свободу быть самими собой, а не послушными орудиями разрушения.
– Зря только распинались перед ними, – поморщилась Астерина.
Даже зеленоглазые «близняшки-демоняшки» согласились с нею.
В комнате вновь стало тихо. В ясных глазах соратниц Маноны не было страха, но все они прекрасно понимали неравенство сил. Пять тысяч крошанок против Железнозубых и наземной армии. И потому, заглянув в глаза каждой из двенадцати боевых подруг, Манона сказала:
– Я охотнее полечу в бой вместе с вами, чем в окружении тысяч Железнозубых, подчиняющихся Морату. И завтра мы им покажем почему.
Манона улыбнулась. Ее шабаш тоже улыбнулся: лукаво и дерзко, каждая приложила два пальца ко лбу в знак уважения.
В ответ Манона поклонилась соратницам.
– Мы – отряд Тринадцати, – произнесла она знакомые слова. – Отныне и пока Тьма не поглотит нас.
Венга решила, что ей больше не хочется быть помощницей господина Дарро. Лучше она станет крошанской ведьмой. Напрасно ее пугали сказками о злых ведьмах. Крошанки оказались очень даже добрыми, а одна из них подарила Венге свой запасной плащ. Лисандра едва уговорила девчонку снять его на время сна. События дня утомили Венгу. Она быстро уснула, сказав, что завтра, конечно, будет помогать Дарро, но вначале поможет крошанкам.
Лисандра улыбалась, слушая восторженные речи девчонки. Появление крошанской армии сегодня спасло их от гибели, но что будет завтра? Манона Черноклювая (наверное, теперь она именовалась Маноной Крошанской) трезво оценивала расклад сил. Крошанки смогут не подпускать Железнозубых к Оринфу и даже, если повезет, наносить по ним ощутимые удары, но наземные силы Мората никуда не делись. Завтра их продвижение к стенам Оринфа продолжится, а потому оборона стен и ворот по-прежнему остается главной задачей.
Кровать была тесной для двоих. Лисандра чувствовала, что не уснет. Да и сон, невзирая на усталость, почему-то не шел. Выйдя в коридор, она побрела по обветшалым коридорам древнего замка. Странный дом у них с Венгой. И странный двор.
Возможно, она подсознательно шла на его запах, но Лисандра ничуть не удивилась, когда обнаружила Эдиона в Большом зале. Он стоял у догорающего очага. Один и, похоже, уже давно.
Он обернулся, едва Лисандра вошла с зал, и теперь следил за каждым ее шагом.
«Других наших союзников я глубоко уважаю, а тебя – люблю». Слова, которые изменили все и одновременно ничего.
– Тебе не мешало бы выспаться, – сказала Лисандра.
– И тебе тоже, – он слегка улыбнулся.
Они замолчали, глядя друг на друга. Лисандра могла бы простоять так всю ночь. С нею такое уже было, но в шкуре призрачного леопарда. Положив голову на лапы, она просто наблюдала за Эдионом, смотрела на его сильное тело и несгибаемую волю, светившуюся в бирюзовых глазах.
– Я думала, сегодня мы погибнем, – призналась Лисандра.
– Мы и были на волосок от гибели.
– Между прочим, я все еще сердита на тебя, – выпалила она. – Но…
Брови Эдиона удивленно изогнулись, а лицо засияло. Как давно она не видела его лицо сияющим.
– Но… что?
– Но я обязательно подумаю о том, что ты мне сказал. Вот и все.
На губах Эдиона заиграла знакомая коварная улыбка.
– Значит, подумаешь об этом?
Лисандра задрала голову. Посмотреть на Эдиона сверху вниз не удавалось по причине его роста. Однако она попыталась.
– Да, подумаю. И решу, как мне быть.
– Как тебе быть, зная, что я тебя люблю?
Лисандра фыркнула. Эдион знал: его нагловатая бравада всегда заставала ее врасплох.
– Если тебе угодно это так называть, – бросила она.
– А как еще мне это называть?
Эдион шагнул к ней, не зная, позволит ли она или отодвинется. Не отодвинулась.
– Ты только… – Она плотно сжала губы. – Не погибни завтра. Все, о чем я прошу.
– Чтобы у тебя было время подумать, как отнестись к моему признанию?
– Вот-вот.
– А можно и мне кое о чем попросить? – Улыбка Эдиона сделалась хищной.
– Ты, конечно, не в том положении, чтобы просить, но я готова выслушать.
Волчья улыбка не сходила с губ Эдиона, когда он прошептал Лисандре на ухо:
– Если я завтра не погибну, можно мне будет в конце дня тебя поцеловать?
Ее лицо вспыхнуло. Лисандра попятилась. Боги свидетели, она была опытной куртизанкой. Прошла прекрасную выучку. А сейчас от такой незатейливой просьбы у нее коленки подгибаются.
Усилием воли Лисандра заставила себя расправить плечи.
– Если завтра ты не погибнешь, тогда и поговорим. И посмотрим, что и как.
Волчья улыбка Эдиона не дрогнула.
– В таком случае до завтрашнего вечера. Или ночи.
Завтра их ждал ад кромешный. Возможно, они не доживут до вечера. Но сейчас она ни за что не поцелует Эдиона. Не обнадежит его. К тому же сегодняшний поцелуй выглядел бы как прощальный.
У Лисандры колотилось сердце, но она пошла к двери, бросив на ходу:
– До завтра.
Глава 83
Дорин летел на север. Его путь пролегал по границе Белоклычьих гор и Задубелого леса. После двух суток в небе он решился сделать привал. Заметив полянку, буквально рухнул вниз. Драконья шкура почти не ощущала впивающихся веток. Едва оказавшись на снегу, Дорин вернул себе человеческий облик. Его магия растопила корку льда на замерзшем ручье. Припав к воде, он долго и жадно пил.
Найти пищу оказалось легче, чем он думал. Дорину не понадобились ни силки, ни стрелы, чтобы поймать тощего кролика, прятавшегося неподалеку. Шкуру с добычи он снял без всякого ножа. Вертел тоже не потребовался.
Утолив жажду и голод, Дорин взглянул на небо. Никаких следов погони. Тогда он начертил на снегу Знаки Вэрда. Еще раз.
Он знал: надо торопиться. Но ради этой встречи можно ненадолго задержаться. Дамарис с ним согласился. На этот раз меч вызвал того, с кем Дорин хотел встретиться.
В круге из начертанных кровью Знаков Вэрда появился Гавин. В утреннем свете его лицо казалось бледнее и печальнее.
– Итак, ты нашел последний Ключ, – вместо приветствия произнес Гавин. – И оставил Эравана разгребать сотворенный тобой хаос.
– Да.
Дорин поднес руку к карману камзола. Оттуда исходили волны чудовищной магической силы. Все время, пока длился его неистовый полет, Дорин противился шепоту Ключей Вэрда. И дрожь в его могучем драконьем теле была вызвана не только морозным ветром.
– Тогда зачем ты меня позвал?
Дорин спокойно выдержал взгляд Гавина. Встретились глаза двух королей.
– Хотел сообщить тебе о находке Ключа, чтобы у тебя было время проститься с Элианой… пока Замок еще не выкован.
Гавин замер. Дорин не сжался под его оценивающим взглядом.
– В таком случае я попрощаюсь и с тобой, – эти слова Гавин произнес мягче обычного.
Дорин кивнул. Он был готов. Иного выбора для него не существовало. Он должен быть готов.
– Значит, ты решил пожертвовать собой? – спросил Гавин.
– Аэлина сейчас где-то на севере. Возможно, уже в Террасене или на пути туда. Когда я ее найду, мы вместе решим, как быть дальше.
«Решим, кто из нас исчезнет навсегда», – мысленно добавил Дорин. Королю он сказал другое:
– Возможно, у Аэлины появится иное решение, чтобы Элиана не сгинула из всех миров.
Сумела же Аэлина сбежать от Маэвы. Возможно, ей снова повезет и они оба убегут от судьбы.