Окружающий мир закачался. Аброхас ревел от боли, но держался в воздухе, пытаясь сбросить дракона Искары. Казалось, это ему удалось. Вражеский дракон отпрянул… но лишь затем, чтобы сомкнуть челюсти на шее Аброхаса.
Глава 89
Дракон Искары мертвой хваткой держал шею Аброхаса, но тот каким-то чудом оставался в воздухе. При виде мощных челюстей, сомкнувшихся на шее ее дракона, при виде страха и боли в его глазах у Маноны перехватило дыхание. Ужас, объявший ее, мешал думать. На несколько мгновений Манона полностью оцепенела.
Аброхас. Ее Аброхас. Он принадлежал ей, как и она – ему. Тьма выбрала их друг для друга.
Манона утратила чувство времени. Она не знала, сколько секунд или минут провела в оцепенении после атаки на Аброхаса. Да и какое это имело значение?
Ее рука потянулась к почти пустому колчану. Ветер угрожал вырвать стрелу из пальцев, но Маноне удалось наложить ее. Мир безостановочно кружился, ветер с ревом набрасывался на нее со всех сторон, и все же она прицелилась.
Дракон Искары дернулся. Стрела только чудом не вонзилась ему в глаз. Но шею Аброхаса он не выпустил. Хватка была не настолько глубокой, чтобы перекусить Аброхасу шею. Впрочем, этого и не требовалось. Вражескому дракону достаточно тянуть вниз, преграждая доступ воздуха, и тогда…
Манона выпустила вторую стрелу. Порыв ветра сбил прицел, и стрела ударила вражеского дракона в челюсть, застряв в его толстой шкуре.
Искара хохотала. Ей было смешно смотреть, как Аброхас силится и не может высвободиться из хватки.
Манона озиралась по сторонам. Ну хоть бы кто-нибудь из ее ведьм оказался рядом, чтобы спасти Аброхаса. Она вдруг поняла, насколько ей дорог этот отважный дракончик. Если бы Трехликая богиня позволила, Манона поменялась бы с ним местами, подставив свою шею челюстям Искариного дракона…
Но отряд Тринадцати вел сражение с шабашем Искары и находился далеко. Астерина сцепилась с заместительницей Искары. Их драконы тоже сцепились в буквальном смысле этого слова и медленно падали вместе с всадницами.
Манона прикинула расстояние до дракона Искары, до челюстей вокруг шеи Аброхаса. Проверила крепость ремней на поводьях. Если ухватиться за них, выпрыгнуть из седла и качнуться вперед… при удачном расчете, она могла бы полоснуть Искариному дракону по горлу и заставить разжать челюсти.
Но крылья Аброхаса теряли силу. Его хвост, храбро пытавшийся ударить по врагу, двигался все медленнее.
Нет… Нет! Только не это. Ни в коем случае не это.
Манона забросила лук на спину. Полуозябшие пальцы принялись расстегивать пряжки и ремни седла.
Она этого не выдержит. Не вынесет смерти Аброхаса, страха и боли его последних мгновений.
Кажется, она плакала. Кричала, видя, как слабеют его крылья.
Сейчас она прыгнет навстречу ревущему ветру, выбросит эту суку из седла и перережет глотку обидчику ее Аброхаса…
Аброхас начал падать, вернее, плавно снижаться, насколько это было возможно в его положении. Он старался достичь земли, увлекая за собой Искариного дракона, чтобы Манона уцелела.
– Пощади его! – Ее крик, обращенный к Искаре, разнесся над всем полем сражения. Над всем миром. – Пощади!
Манона была готова умолять, валяться в ногах, если у Аброхаса появился бы шанс спастись.
Ее дракончик с сердцем воина. Сколько раз он спасал ей жизнь, а она не может вырвать его из челюстей врага.
Если бы не Аброхас, Маноны давно бы не было на этом свете.
– Пощади его! – кричала она от всей своей истерзанной души.
Искара лишь посмеивалась. Ее дракон не разжимал челюстей. Аброхас упорно пытался снизиться.
Ветер уносил прочь слезы Маноны. Она расстегнула последние пряжки на седле. Перескочить с Аброхаса на дракона Искары казалось немыслимой затеей. Она могла сорваться и рухнуть вниз. Но до сих пор Маноне везло.
Западный край, крошанки, Железнозубые, корона – все это стало для Маноны далеким. Не нужно ей никакого ведьминого королевства, если рядом с нею не будет Аброхаса.
А его крылья напрягались из последних сил. Его чудесное любящее сердце делало все, чтобы опуститься ниже.
Манона еще раз прикинула расстояние до бока Искариного дракона, потом сорвала перчатки и выпустила железные ногти. Ими она сможет зацепиться не хуже крючьев.
Манона встала в седле, подсунула одну ногу под себя и напряглась, приготовившись к прыжку.
– Я люблю тебя, – сказала она Аброхасу, погладив его по спине.
Это было единственным, что сейчас имело значение. Только это.
Аброхас содрогнулся, словно пытаясь удержать хозяйку.
Манона собрала всю силу, какая у нее была в руках и ногах, втянула воздух… возможно, в последний раз.
С быстротой падающей звезды, с неистовым криком она качнулась и прыгнула на дракона Искары.
Челюсти на шее Аброхаса разжались. Теперь и он, и Манона раскачивались и падали.
Маноне достало здравого смысла ухватиться за седло всем, чем только можно, ибо ветер угрожал оторвать ее от Аброхаса.
Они падали, а кровь из поврежденной драконьей шеи хлестала вверх. Потом Аброхас расправил крылья, сделал вираж и остановился, слегка подпрыгивая. Это позволило Маноне вновь оказаться в седле, закрепить ремни и пряжки. Только теперь она рискнула обернуться и взглянуть, кто же их спас.
Не Астерина или кто-то еще из ведьм отряда Тринадцати.
Их с Аброхасом спасла Петара Синекровная.
За спиной наследницы клана Синекровных виднелись сотни ее соплеменниц. До сих пор они скрывались в облаках и вот теперь вступили в битву. Их были сотни. Сотни ведьм Петары, обратившихся против воздушной армии Мората.
Забыв на время про Искару, Петара подлетела к Маноне. Аброхас стойко пытался удержать высоту. Сквозь шум ветра и грохот битвы Манона услышала слова Петары:
– За лучший мир.
Манона пыталась заговорить и не могла. Она посмотрела в сторону городских стен и туда, где вражеские солдаты пытались взломать решетку и попасть в сточный канал.
– Стены…
– Лети, – сказала Петара, затем махнула в сторону ошеломленно глазеющей Искары.
Бунт Синекровных казался столь немыслимым, что многие моратские ведьмы были ошеломлены не меньше наследницы Желтоногих. Петара оскалила зубы, блеснув железом:
– Ее оставь мне.
Манона взглянула на городские стены, затем на Искару, успевшую преодолеть оторопь. Двое против одной. Да они сейчас растерзают эту тварь по кускам.
– Лети! – уже настойчивее повторила Петара. И когда Манона опять никуда не двинулась, добавила: – Это ей за Килию.
Петара любила свою дракониху ничуть не меньше, чем Манона – Аброхаса. И та, смертельно раненная драконом Искары, до последнего мгновения оберегала хозяйку от гибели.
– Да объемлет тебя Тьма, – сказала Манона, соглашаясь уступить Петаре наследницу Желтоногих.
Неровно взмахивая крыльями, Аброхас полетел к стенам Оринфа. Дышал он часто и тяжело. Дракону требовался отдых и, конечно, помощь целителей.
Манона обернулась в седле. В то же мгновение Петара атаковала Искару. Две наследницы и их драконы схлестнулись в поединке, словно не замечая, как стремительно они снижаются. При всем желании Маноне было не оторваться от этого зрелища.
Драконы разлетелись, круто развернулись и вновь пошли на сближение, одновременно набирая высоту. Они сцепились когтями. Хвост каждого пытался ударить по противнику.
Искара и Петара поднимались все выше. Их драконы кусались, царапались и угрожающе щелкали челюстями. Они поднялись выше сражающихся крошанок и Железнозубых и теперь мелькали в просветах облаков.
Это напоминало состязание и отчасти брачные игры драконов, когда они поднимаются как можно выше, а затем вместе камнем падают вниз.
Железнозубые прекратили сражение. Крошанки застыли в воздухе. Даже моратские солдаты остановились, задрав голову к небу.
Выше, выше, выше. Когда наследницы кланов забрались так высоко, что и им, и драконам уже не хватало воздуха, драконы сложили крылья, сцепились когтями и рухнули вниз.
Манона увидела ловушку раньше Искары. Догадалась в тот момент, когда Петара встряхнула золотистыми волосами, выхватила меч и ее дракон стал описывать круги.
Петара летала вокруг снижающегося дракона Желтоногой, держась так близко, что дракону Искары не удавалось расправить крылья. Каждая попытка пресекалась челюстями или хвостом дракона Петары и ее мечом, оставлявшим кровавые полосы.
Только тогда Искара поняла замысел противницы. Всю опасность этих смыкающихся колец. Маноне подумалось, что наследница Синекровных упражнялась не один месяц, готовясь к этому поединку. К мести за себя и погубленную Килию.
Казалось, мир застыл, дабы не мешать соперницам.
Петара продолжала кружить. Из ран дракона Искары струилась и брызгала кровь, а сам он разъярялся все сильнее. Видно, чуял свой конец.
Но Петара не позволяла и своему дракону полностью расправить крылья и сделать вираж.
– Отстань от нее, – шепнула Манона. – Улетай.
Петара и не думала отставать. Драконы неслись к земле, как две темные звезды.
– Прекрати! – рявкнула Искара.
Петара не удостоила ее ответом.
Искаре не удавалось вынырнуть из ловушки. А вскоре уже и Петаре будет не сделать вираж. Сознавала ли она, что может упасть вслед за Искарой?
– Прекрати! – заорала перепуганная Искара.
Манона знала: жить наследнице Желтоногих осталось недолго. Никакого сострадания к Искаре она не испытывала.
Земля неумолимо приближалась.
– Спятившая сука! Говорю тебе: прекрати!
До земли оставалось двести локтей. Потом сто. Манона затаила дыхание.
Пятьдесят локтей.
Падение обеих казалось неминуемым. И тогда Манона услышала слова Петары, брошенные противнице:
– За Килию.
Почти коснувшись крыльями земли, дракон Петары совершил немыслимый вираж и резко взмыл вверх.
Искара и ее дракон распластались на земле. Земля вздрогнула, и грохот отдался у Маноны во всем теле.
Крылатая тварь и его хозяйка лежали, не подавая признаков жизни.