Аброхас застонал от боли. Манона повернулась к нему. Ее сердце колотилось.
Искара Желтоногая, наследница своего клана, была мертва.
Возможно, в иное время и при иных обстоятельствах Манона обрадовалась бы. Сейчас ей было не до радости. Аброхас серьезно пострадал. Моратские солдаты не оставляли попыток своротить решетку сточного канала.
Манона натянула поводья. Аброхас полетел к городским стенам. Вскоре к ней присоединились Соррель и Васта. Сзади торопилась Астерина. Все четыре летели низко; ниже мест, где одни Железнозубые бились с другими Железнозубыми и где сражались крошанки. Поскорее бы добраться до изгиба реки.
Моратская лодка была уже там. Из-за решетки в солдат летели стрелы. Защитники города отчаянно пытались сдержать врагов. Моратские солдаты так неистово стремились пробиться через решетку, что не заметили подлетевшего Аброхаса.
Весь в крови, обессиленный, он набросился на солдат, пустив в ход зубы, когти и хвост. Ему на помощь пришли драконы Васты и Соррели. От лодки остались щепки.
Но этого было недостаточно. Совсем недостаточно.
– Камни, – выдохнула Манона, разворачивая Аброхаса к другому берегу.
Аброхас понял и безропотно – раненый, уставший – полетел туда и подхватил небольшой валун. Маноне было стыдно смотреть ему в глаза. Отряд Тринадцати, поняв замысел командующей, последовал ее примеру.
Каждый новый взмах крыльев Аброхаса был медленнее прежнего. Он летел все ниже. Но замысел Маноны был выполнен. Аброхас бросил камень в воду. Туда же полетели камни всех драконов отряда Тринадцати. Меж тем новый отряд моратских солдат пытался пробраться к решетке.
Полеты на другой берег и обратно продолжались. Аброхас летел все медленнее. Но груда камней вокруг решетки росла, преграждая доступ к сточному каналу. Ведьмы позаботились, чтобы она оказалась не слишком высокой и не стала дополнительным подспорьем для преодоления реки вражескими солдатами. Весь противоположный берег кишел ими.
Аброхас дышал уже совсем натужно. Манона впервые видела его с опущенной головой.
Им пора возвращаться на парапет. Манона повернулась в седле, чтобы распорядиться о возвращении, но Астерина ее опередила. Переноска камней прекратилась.
– Он у тебя сейчас упадет! – крикнула Астерина. – Летите к парапету!
Не споря, Манона дернула поводья. Аброхас перелетел через стены, забрызгивая своей кровью сражающихся солдат. Он сумел добраться до парапета замка, и здесь силы оставили его. Он шумно ударился о стену и сполз на пол. Крылья вяло повисли. Манона выскочила из седла и принялась звать местных лекарей.
Рана на драконьей шее оказалась намного глубже и опаснее, чем она думала. Но Аброхас не подвел хозяйку. Он сражался, а потом помогал таскать камни.
Манона обеими руками зажала рану на драконьей шее. Кровь текла у нее между пальцев, как вода из пробитой дамбы.
– Сейчас тебе помогут, – хрипло шептала Манона. – Потерпи еще немного.
Через считаные минуты на парапете приземлился весь отряд Тринадцати. Соррель помчалась искать целителя. (Если понадобится – на себе приволочет.) Одиннадцать пар ладоней прижались к шее Аброхаса. Это была единственная возможность остановить кровотечение, пока не подоспеет помощь.
Манона не могла смотреть на соратниц. Она вообще ничего не могла – только закрыть глаза и молиться Тьме и Трехликой богине, наравне со всеми зажимая раны Аброхаса.
Вернулась Соррель, ведя с собой пожилую женщину. Та сразу же принялась развязывать свой лекарский мешок, веля ведьмам покрепче зажимать все раны на шее Аброхаса.
Манона не стала ей говорить, что они никуда не уйдут от раненого дракона. Остальные ведьмы тоже молчали. И пусть битва в воздухе и на земле продолжалась, они не двинутся с места.
Лисандра дышала из последних сил. Ей было все тяжелее махать драконьими крыльями. Ее путь лежал к парапету замка, где приземлились ведьмы отряда Маноны Черноклювой. Бунт среди Железнозубых ведьм послужил ей неплохим отвлекающим маневром. Лисандра сменила обличье, превратившись из речного дракона в летающего. Но ее магические силы были на исходе. Многочасовое сражение утомило ее, а полученные раны даже она не смогла залатать на месте.
Заметив чужого дракона, ведьмы насторожились и приготовились к встрече. На подлете к парапету Лисандра увидела, как двое ведут по ступеням знакомого золотоволосого воина.
Она вернула себе человеческий облик перед самым носом у ведьм и тут же схватилась за припрятанный мешок с одеждой. Лисандра едва успела натянуть штаны и рубашку, когда на парапет вышли Рен Ручейник и солдат легиона Беспощадных. Между ними покачивался Эдион. Он был в полубессознательном состоянии. Доспехи густо покрывала кровь.
Лисандра бросилась к нему, забыв о жгучей боли в левой ноге и правом плече. Невдалеке целительница возилась с раненым Аброхасом. Ведьмы отряда Тринадцати, перепачканные его кровью, несли караул возле дракона.
– Что случилось? – спросила Лисандра, замерев перед Эдионом.
У того хватило сил поднять голову и мрачно улыбнуться.
– Валгский принц, – ответил Рен.
Он сам был весь в крови, бледный от напряжения и усталости.
Лисандра прикусила язык, чтобы не вскрикнуть.
– Рен его поджарил, – сообщил Эдион.
– А тебе было велено лежать, – огрызнулся Рен. – Зачем снова поперся на стену? Наверное, все швы порвал.
Лисандра коснулась лица Эдиона, погладила его по лбу.
– Тебе срочно надо к целителю.
– Одна меня уже штопала. – Морщась от боли, Эдион опустил ноги на пол и попытался выпрямиться. – Они притащили меня сюда… передохнуть.
Казалось, сам он считал затею Рена глупостью.
Рен снял руку Эдиона со своего плеча.
– Лучше садись, не то шмякнешься и расшибешь голову о камни.
Лисандра была склонна согласиться с Реном.
– Я возвращаюсь на городскую стену, – сказал Ручейник-младший.
– Погоди.
Рен повернулся к ней. Лисандра дождалась, пока солдат усадит Эдиона на пол.
– Говори, не задерживай.
– Сейчас.
Лисандру мутило. Она свистнула. Манона и ведьмы отряда Тринадцати повернули голову в ее сторону. Лисандра подозвала их, морщась от боли в руке.
– Тебе самой нужен целитель, – буркнул Эдион.
Лисандра молча дождалась, когда ведьмы приблизятся. Все они с ног до головы были перепачканы кровью.
– Аброхас будет жить? – спросила она у Маноны.
Та слегка кивнула. Золотистые глаза королевы ведьм потускнели.
Лисандра не испытала особого облегчения, особенно на фоне страшной новости, которую должна была срочно сообщить. Проглотив слюну с привкусом желчи, она махнула в сторону равнины. В гущу моратской армии.
– Они починили ведьмину башню. Ее волокут к городу. Сама видела. Верхняя площадка полна ведьм.
На парапете стало тихо.
И как будто в ответ на слова Лисандры, башня выбросила волну темной магической силы. Не в сторону города. Вверх. Ослепительная вспышка, оглушительный гром – и… целый кусок неба опустел. Там, где совсем недавно мятежные Железнозубые сражались с остававшимися верными Морату, где мелькали красные плащи крошанских ведьм, носящихся на юрких метлах, нынче было пусто.
Только пепел, падающий вниз.
Башня продолжала двигаться. Прямиком к Оринфу.
– Морат задумал смести весь город, – дрогнувшим голосом произнесла Лисандра.
Манона даже не пыталась отмыть с рук кровь Аброхаса. Она смотрела на равнину. На небо над равниной, откуда в одно мгновение исчезли все Железнозубые и крошанки. Рассказы ее бабушки о ведьминых башнях оказались правдой.
Эти разрушения были сравнимы с действием «теневого огня» Кальтэны Ромпир и достигались магией иного рода. Среди молодых Железнозубых ведьм не было недостатка в желающих принести себя в жертву и прославиться. Этот ритуал назывался Выплеском и совершался очень редко. Война, затеянная Моратом, и создание ведьминых башен открывали широкую дорогу к славе. Достаточно было прыгнуть внутрь башни, стены которой сплошь состояли из зеркал.
Совершая традиционный Выплеск, одна ведьма могла уничтожить два-три десятка врагов. Возможно, и больше, если она была старше и опытнее. Но Выплеск, усиленный действием ведьминых зеркал, мог одним ударом превратить древний замок в развалины. Еще пара ударов, и та же участь постигнет весь Оринф.
С воздуха башню охраняли верные Морату Железнозубые, не подпуская к ней мятежниц и крошанок. Несколько отчаянных крошанских ведьм попытались прорвать линию обороны – и вот куски их тел падают на землю вместе с лоскутами красных плащей.
Петара и ее шабаш тоже сделали попытку атаковать и разрушить башню. Их отогнали.
Башня неумолимо двигалась к Оринфу. Ближе, еще ближе. Вскоре она окажется на расстоянии удара по городу и замку. И тогда с последними остатками сопротивления будет покончено навсегда. Выживших не останется. Никакого второго шанса Оринф не получит.
– Мне нужен другой дракон, – повернувшись к Астерине, тихо сказала Манона.
Заместительница молча смотрела на нее.
– Мне нужен другой дракон, – повторила Манона.
Аброхас поднимется в воздух не раньше чем через несколько дней.
– Железнозубые выстроили мощный заслон, – прохрипел Эдион. – Туда никому не прорваться.
– Я прорвусь, – оскалила зубы Манона. – Полечу на тебе, – добавила она, указав на Лисандру.
– Нет, – отрезал Эдион.
Лисандра и сама не рвалась. Она горестно покачала головой. Зеленые глаза оборотня были полны печали и отчаяния.
– Я не могу. Мои магические силы исчерпаны. Если хотя бы час отдохнуть…
– У нас не более пяти минут, – бросила ей Манона и повернулась к соратницам. – Нас учили прорываться сквозь вражеские ряды. Мы сможем прорвать заслон и разрушить башню.
Ведьмы переглядывались, будто между ними уже произошел молчаливый разговор и они приняли решение.
Двенадцать ведьм пошли к своим драконам. Соррель похлопала Манону по плечу и забралась в седло. Рядом с Маноной осталась только Астерина. Ее заместительница, двоюродная сестра и подруга. Астерина улыбалась, ее глаза сверкали.