– Помнишь, как во время битвы появились вольвены?
– Разве можно такое забыть?
– Рад, что помнишь, потому что именно тогда ты поднесла кинжал к горлу…
– Я пыталась спасти тебя и людей, – напомнила я. – Мы с этим уже разобрались.
– Да, но Киеран сказал, что слышал, как ты его зовешь. Сказал, что другие вольвены тоже это почувствовали и повернули к нам. Джаспер это подтвердил. Он сказал то же самое.
– Я не звала. Как такое вышло? – Я сглотнула. – В тот момент я много чего чувствовала. Чувствовала… не знаю… будто я вот-вот потеряю контроль над собой. Но как такое вообще возможно?
– Не знаю, Поппи. Я никогда не видел ничего подобного. Не знаю, как они могли уловить что-то от тебя. – Кастил потянул прядь моих мокрых волос и раскинул на моем голом плече. – Они тоже не понимают. Я их только что спрашивал. Оба сказали, что почувствовали, как ты их зовешь – зовешь на помощь.
Я покрылась гусиной кожей.
– Делано. О боги…
– Что?
– В Новом Пристанище, когда я сидела взаперти, он вдруг ворвался в комнату и клялся, что слышал мой зов. Но я его не звала.
Брови Кастила взметнулись.
– Тогда что-то произошло? Если так и мне ничего не сказали…
– Ничего не произошло. Я была в бешенстве – сердилась на тебя, потому что ты меня запер. Делано сказал, что, должно быть, это ветер, и я забыла тот случай.
Кастил взял другую прядь волос.
– Чудно́.
Я уставилась на него.
– И это все, что ты можешь сказать по поводу того, что они услышали мой зов? Что это чудно́?
– Ну, «чудно́» означает «странно» или «необычно»…
– Я знаю, что означает это слово, – перебила я. – Это еще одна способность эмпатов?
Он поймал мой взгляд.
– Никогда не слышал, чтобы эмпаты были на такое способны.
У меня упало сердце.
– Точно так же, как светиться серебром или уметь исцелять…
– Возможно, ты происходишь из двух кровных линий, – отрезал он. – Мы уже говорили об этом. Такое возможно.
И более вероятно, чем то, что королева Илеана – моя бабушка. Я не знаю, что думать об этом зове, но что, если это еще одна способность эмпатов? Люди могут проецировать боль и страх. Что, если я делала именно это, а вольвены каким-то образом смогли уловить? Похоже, в этом объяснении есть смысл.
– Что мы теперь будем делать? – спросила я.
– Прямо сейчас? В этот самый момент? – Он лукаво улыбнулся, окинув взглядом то, что было на виду, хотя самые интересные части скрывались под водой. – У меня столько идей.
– Я говорю не об этом, – возразила я, хотя обрадовалась, что из его глаз исчезло мрачное выражение.
– Знаю, но я отвлекся. Это не моя вина. Ты голая.
– Тебе ничего не видно.
– Того, что видно, вполне достаточно. – Кастил наклонился и положил руки на края ванны. – Очень сильно отвлекает.
– Похоже, это твоя проблема, а не моя, – заметила я.
Он засмеялся и, наклонив голову, поцеловал участок моего колена, не прикрытый руками.
– Завтра мы отправляемся в Атлантию. Атлантианское войско останется здесь на случай, если Вознесшиеся примут неверное решение. Предел Спессы будет под защитой.
У меня в груди что-то ухнуло.
– Так скоро?
– Мы бы уже были там, если бы все пошло как планировалось. – Он откинулся назад. – Мы женаты, но ты еще не коронована. Нам нужна коронация.
Я пожевала нижнюю губу.
– Насколько я поняла, коронация придает официальный статус, но что это изменит на самом деле? Твой… – Я на мгновение закрыла глаза. – Наш народ по-прежнему мне не доверяет и меня не любит. А у твоего отца по-прежнему есть на меня планы, ведь так?
Он нахмурил брови.
– Планы моего отца изменились.
– А если нет?
Мгновение Кастил пристально смотрел на меня.
– Тебе кто-то что-то сказал?
Не желая доставлять неприятности пожилому вольвену, я слегка покачала головой.
– Просто… я знаю, что многие меня не принимают, даже после свадьбы и прошлой ночи. Ты – принц и все такое. Но он – король…
– Ты говоришь как Аластир, – перебил Кастил. – Если бы он не остался в Атлантии, я бы решил, что он опять тебя накрутил.
– Это не Аластир. Но он тоже такое говорил и был прав. Я знаю, ты хотел жениться на мне отчасти затем, чтобы обеспечить защиту…
– Первоначально, Поппи. И только потому, что убедил себя: причина именно в этом. Но это была не единственная причина. Стремление освободить брата или предотвратить войну тоже не были основными причинами. Я хотел тебя и хотел найти способ тебя удержать.
В ответ на его слова мое сердце опять сжалось, но теперь уже по совершенно по-другому.
– Я твоя, – прошептала я то, что уже говорила в экипаже.
– Знаю. – Он не отводил от меня взгляда. – И никто, даже мой отец или мать, этого не изменит.
Я вею ему.
Правда верю.
– Тебе никто не причинит вреда, – пообещал он. – Я этого не допущу.
– Я тоже.
Кастил улыбнулся, и появились обе ямочки.
– Знаю. Идем. – Он встал и потянулся за полотенцем. – Если ты здесь останешься еще ненадолго, у тебя отрастут плавники.
– Как у серены?
Он усмехнулся.
– Как у серены.
Я не двинулась с места.
– Я тебе солгала.
Кастил выгнул бровь.
– О чем?
– Ты спрашивал, сказала ли мне герцогиня что-нибудь перед тем, как я ее убила, и я ответила «нет». Это была ложь.
Прошло мгновение.
– И что же она сказала?
– Я… я спросила ее о моем брате и о твоем. Она ответила, что они вместе, но больше ничего о них не сказала.
Кастил опять опустился на колени рядом с ванной.
– Она рассказала, что Тони станет Вознесшейся досрочно и что это, возможно, уже произошло. Она сказала, что королева знает, как я люблю Тони, и решила, что мне будет комфортно, если она окажется в столице, когда я вернусь домой.
– Боги. – Кастил наклонился и обхватил ладонями мой затылок. – Поппи, ты не знаешь, правда ли все это. Хоть что-то из этого. Твой брат. Мой. Тони. Она…
– Она сказала, что королева обрадуется, когда узнает, что мы женаты. Что если бы она об этом знала, ничего из прошлой ночи не понадобилось бы.
Кастил замер.
– Она сказала, я добилась того, что так и не удалось королеве. Что я взяла Атлантию.
– Поппи, в этом нет никакого смысла.
– Знаю. Как и в том, что королева, по словам герцогини, моя бабушка. В этом вообще нет никакого смысла. Это настолько неправдоподобно, что я… я не могу не думать, нет ли здесь правды?
Глава 42
Мы ехали на восток, в Атлантию, под безоблачным голубым небом.
С нами отправились люди Аластира, хотя он сам не вернулся в Предел Спессы. Кроме Данте они потеряли еще нескольких человек, но наша группа увеличилась втрое, если не больше. К нам присоединился Джаспер и еще несколько вольвенов, решивших вернуться в Атлантию. Вонетта осталась в Пределе Спессы, но пообещала, что мы скоро увидимся, потому что она приедет к дню рождения матери и ожидающемуся появлению братика или сестрички.
Голые равнины, простирающиеся по обе стороны от густых рощ, сменились полями высоких тростников с крохотными белыми цветочками. Рядом с нами в облике вольвена бежал Беккет. Он словно бы подпитывался энергией из какого-то неисчерпаемого источника, и я ему завидовала. Он уносился вперед, исчезая в траве, а спустя несколько секунд опять выскакивал рядом с нами, но старался не слишком удаляться от нас – точнее, от Кастила. Я решила, что он держится поблизости из-за Кастила, и была рада, что не чувствую страха от него – и ни от кого из наших спутников.
Но все ехали молча, даже Кастил, и на то имелись причины. Среди нас нет никого, кто не потерял близких либо в битве, либо в Новом Пристанище.
Я не могу думать об Элайдже, о Магде и ее нерожденном ребенке. Ни о ком из них. Не могу думать о тех, чьи имена добавятся на стены подземных залов.
Но я знаю, что Кастил о них думает. Знаю, что вчера вечером он несколько раз замолкал именно поэтому, а не из-за темы нашего разговора. Он скучает по Элайдже. Скорбит по нему и всем остальным. И считает, что подвел их.
Невеселые размышления. К тому же я не выспалась: ко мне опять явились кошмары о ночи нападения Жаждущих. Я проснулась, охрипнув от крика и ловя ртом воздух. Кастил был рядом, но когда я опять погрузилась в сон, меня вновь настигли ужасы той ночи.
Наступления очередной ночи я ждала без радости.
Солнце стояло высоко, когда я поняла, что передо мной не затянутый облаками горизонт. Я выпрямилась, вцепившись в седло. Из серой массы начали проступать темно-зеленые участки. Это туман. Горы обволакивает туман, такой густой, что с расстояния многих миль я приняла его за облака.
– Видишь их? – спросил Кастил. – Горы Скотос?
Сердце забилось сильнее. Я кивнула.
– Какой густой туман. Если он такой днем, то что же будет ночью?
– Когда мы подъедем к подножию гор, он немного рассеется. – Я потянулась вперед, рука Кастила надежно держала меня за талию. – Но ночью… ночью туман очень плотный.
Я поежилась. Горы все больше проступали из тумана: тут скалы, там – группа деревьев.
– Как войску удалось пройти сквозь туман? – Я глянула на Киерана. – Вы быстро добрались.
– Нам позволили боги, – ответил он, и я подняла брови. – Туман пощадил нас. Ночью он рассеялся так, что мы смогли идти дальше.
Я прислонилась спиной к Кастилу, надеясь, что боги позволят пройти и нам.
Надежда тут же лопнула как пузырь, когда Кастил сказал:
– Для покидающих Атлантию туман никогда не бывает таким густым, как для вступающих в нее.
– Чудесно, – пробормотала я.
– Нам повезло, что горы Скотос вовсе не так обширны, как хребты, что лежат за ними, – заметил Нейлл, едущий рядом с Джаспером.
– А есть горы еще больше?
Насколько я знаю, горы Скотос – самые большие в Солисе.
Атлантианец кивнул.
– В том месте, где мы будем их пересекать, у нас на это уйдет меньше одного дня. Хотя через некоторые вершины нужно переваливать несколько дней. – Он поерзал в седле. – Но в Атлантии есть горы, которые возносятся так высоко, что не видно вершин. Эти пики настолько высоки, что взбираться на них нужно несколько недель. И там, наверху, даже атлантианцу трудно дышать.