Я знаю, что вытаращила глаза. Знаю, что глазею на них, но они тоже глазеют на нас – мужчины внизу и женщины наверху. Я вдруг пожалела, что сняла плащ, хотя здесь очень тепло. Или что у меня волосы не распущены. Может, тогда я бы не чувствовала себя слишком открытой, и мои шрамы не были бы на виду у этих чужаков.
Я… я хотела бы, чтобы эти чужаки приняли меня.
Я устремила взор вперед, позабыв о шрамах и о вопросе, примут ли меня эти люди.
Деревья с зеленой листвой росли вдоль широкой дороги, такой ровной, каких я не встречала в Солисе. Она вымощена каким-то темным камнем, словно сплавленным воедино. Деревья переходили в дремучий лес, а впереди…
Впереди, на холмах и долинах, раскинулся город – город вдвое больше Карсодонии. Белые и песочного цвета сооружения блестели на солнце, изящно следуя изгибам рельефа. Некоторые здания квадратные, другие – круглые. Некоторые возносились высоко в небо стройными башнями, другие были такой же ширины, как и высоты, а иные вовсе прижимались к земле. Здания напомнили храмы в Солисе, только эти предназначены отражать не ночь, а солнце, и славить его. Все крыши, насколько я могла видеть, были зелеными. На них росли деревья, по стенам вились лозы, буйство цвета со всех сторон бросалось в глаза.
В отличие от столицы Солиса, где царили камень и голая земля, здесь все дома окружает зелень. Как и в Пределе Спессы, дома не наползали друг на друга и не теснились до такой степени, чтобы едва помещаться. По крайней мере, насколько я смогла рассмотреть издалека.
За городом виднелись открытые пастбища, их усеивали белые точки, а еще дальше, за густым лесом, поднималась гора, исчезающая в облаках. На склоне этой горы проступали одиннадцать статуй высотой с масадонскую Библиотеку. Каждая держала в простертой руке пылающий факел, и огонь горел так же ярко, как заходящее солнце.
Это боги – все до единого. Они наблюдают за городом или стоят на страже.
Я даже помыслить не могла, каким образом возвели статуи таких размеров, да еще в горе. И как зажгли факелы и поддерживают огонь.
– Бухта Сэйона прекрасна, правда? – спросил Кастил.
Вопрос излишний. Я никогда не видела города прекраснее и могу только представить, какова же будет столица.
– Море отсюда не видно, но оно за деревьями, справа от нас, – добавил он.
При мысли о теплом песке и соленом воздухе у меня дрогнуло сердце. Проследив за взглядом Кастила, я увидела над деревьями вершины колонн.
– Что там?
– Покои Никтоса. Оттуда видно море Сэйона и острова Бель. Да, богиня охоты спит там.
– У меня столько вопросов.
– Чему никто не удивляется, – заметил Киеран.
Делано рассмеялся и поднял голову к небу, греясь в солнечных лучах.
Раздался удар колокола, и я вздрогнула. Зашелестела листва – с ближайших деревьев вспорхнула стая птиц с яркими зелеными и синими перьями. Колокол пробил еще пять раз.
Я насторожилась.
– Что-то случилось?
Я огляделась, но, похоже, никто не встревожился. Когда мне доводилось слышать колокольный звон, он служил сигналом о нападении или чьем-то приближении.
Джаспер улыбнулся и объяснил:
– Колокол всего лишь отбивает время. Сейчас шесть вечера. Он звонит каждый час до полуночи, а потом – начиная с восьми утра.
– О.
Это разумно.
Я увидела, что навстречу нам кто-то едет верхом.
Кастил замедлил шаг коня, а Джаспер произнес:
– Торжественная встреча из одного человека.
– Кто это? – спросила я.
– Аластир. Наверное, он нас ждал.
Советник короля и королевы подъехал через пару минут. Улыбка смягчала глубокий шрам на его лбу.
– Вы не поверите, как я рад вас видеть. Всех вас, – сказал Аластир, и произошло нечто странное.
По моей коже пробежала ледяная дрожь. Боги, он говорит почти как Виктер, но…
– Ты должен рассказать, что сталось с Пределом Спессы. – Аластир пустил свою лошадь рядом с нами и пожал руку Кастилу. – Но нужно тебя предупредить. – Он понизил голос. – Твои отец с матерью здесь, и ваше прибытие заметили. Они знают, что ты приехал домой.
Мое сердце ушло в пятки. Я и не помышляла встретиться с его родителями так скоро. Предполагалось, что они в столице.
Кастил думал так же.
– Что они здесь делают?
– Они приехали, как только узнали о проблемах в Пределе Спессы. Твой неугомонный отец собирался пересечь горы. Я заверил его, что наши силы…
Он осекся, заметив кольцо на левой руке Кастила. Аластир повернул его ладонь вверх и побледнел.
– Ты это сделал. – Он повернулся в седле и, посмотрев на мою левую руку, встретился со мной взглядом. – Ты правда это сделал.
– Мы сделали, – ответил Кастил. – Как и говорили тебе.
Я уловила от Аластира неверие и тревогу. Ничего удивительного. Он хотел, чтобы мы подождали, пока Кастил не поговорит с родителями.
– Ты пропустил свадьбу, – вмешался Джаспер. – К концу церемонии день превратился в ночь. Никтос ниспослал свое одобрение.
Аластир заморгал, словно не ожидал этого.
– Ну, это… это хорошие новости. Возможно, они помогут, когда король с королевой узнают, но, Кастил, мне нужно поговорить с тобой наедине.
– Что бы ты ни хотел сказать, можешь говорить при моей жене, – ответил Кастил, и у меня затрепетало сердце.
Жена.
Почему я так потрясена, услышав это? Хотя потрясение очень приятное.
– Разговор касается государственных дел. Не примите за оскорбление, но она еще не входит в число коронованных особ, – сказал Аластир. – И не допущена к такой информации.
Кастил застыл позади меня, и я поняла: он собирается возражать. Меньше всего мне хотелось, чтобы он спорил обо мне с Аластиром сейчас, когда вот-вот появятся его родители.
– Все хорошо. Я не обижаюсь, – сказала я, похлопав Кастила по руке. – Я все равно хотела немного размять ноги.
Он не обрадовался, но тут Беккет предложил:
– Я могу показать ей Покои Никтоса. Это недалеко. Если хочешь, конечно.
– Разумеется, – с готовностью согласилась я, ухватившись за это предложение как за спасательную веревку. – Именно этого мне бы и хотелось.
– Тогда этим и займись, – ответил Кастил.
Он спешился и помог мне спуститься. Мое сердце колотилось так сильно, что я бы не удивилась, если бы упала в обморок. Насколько это было бы неловко? Впервые лишиться чувств… у ног моих свекрови и свекра – того самого короля, который по-прежнему планирует использовать меня как послание.
Но это изменится. Должно измениться. Не только потому, что боги мне благоволят, но и потому что у нас с Кастилом все по-настоящему.
– Секунду!
Кастил махнул юному вольвену, к которому подошел Квентин, и увлек меня в сторону от остальных, в тень ближайшего дерева.
– Я прошу прощения, – произнес он. – Я понятия не имел, что они здесь. Хотел дать тебе немного времени перед тем, как представить им. Вот так было задумано.
– Знаю. Если честно, я рада, что Аластир приехал и предупредил и что он хочет с тобой поговорить. Это даст мне немного времени, чтобы… не знаю. – У меня вспыхнули щеки. – Подготовиться.
– Не надо так нервничать.
– Правда? – сухо отозвалась я.
– Я стараюсь помочь. – Усмешка появилась и тут же исчезла. – Мы сталкивались с опасностями пострашнее, чем застигнутые врасплох родители, и еще столкнемся с чем-то похуже. Просто помни, что это… – он взял мою левую руку, перевернул ладонью кверху, прежде чем повторить мои недавние мысли, – по-настоящему. У нас все по-настоящему. Невзирая ни на что.
Я уставилась на сверкающий золотой завиток на моей ладони.
– Невзирая ни на что.
Взяв меня под подбородок, Кастил поднял мою голову, и его губы нашли мои. Он поцеловал меня, и это было не просто легкое касание губ. На нас смотрели, но Кастил полностью насладился поцелуем. Когда он поднял голову, я ощутила слабость уже по совершенно иной причине.
– Невзирая ни на что, – повторил он.
Кивнув, я отстранилась от него и начала поворачиваться к Беккету, который ждал, переминаясь с ноги на ногу.
– Поппи?
Я опять обернулась к Кастилу, и при виде него у меня перехватило дыхание. То, как он смотрел на меня, пронзительность его горящих золотых глаз, пригвоздило меня к месту. То, что я от него почувствовала… на вкус это как самый изысканный шоколад и самые сладкие ягоды.
Грудь Кастила вздымалась в неровном дыхании.
– Я за тобой приду.
«Я люблю тебя».
Вот что, наверное, собирался сказать Кастил. Вот что я почувствовала от него, хотя эти слова так и не сорвались с его губ.
И с моих тоже.
Если я испытывала какое-то разочарование, оно быстро сменилось восхищением, когда Беккет повел меня через рощу. Вольвен не тараторил без умолку – мне показалось, что он все еще относится ко мне с опаской. Я уловила от него слабый след страха. Должно быть, для него стало испытанием преодолеть этот страх и предложить проводить меня к Покоям.
На деревьях пели и щебетали птицы. Как и сказал Беккет, Покои оказались недалеко. Мы довольно быстро миновали рощу.
Сооружение возносилось к ярко-голубому небу, белый известняк и мрамор сверкали на солнце.
Мы прошли по небольшому полю крохотных голубых и желтых цветов. Чем ближе я подходила к храму, тем яснее сознавала, насколько он велик – почти с замок Тирман.
– Боги богов, – вымолвила я, глянув на Беккета. – Он огромен.
Он кивнул и бросил на меня быстрый взгляд.
– Это один из самых больших храмов.
– Почему его назвали Покоями? – поинтересовалась я, радуясь тому, что можно отвлечься.
Мы начали подниматься по широким крутым ступеням. Вьющиеся растения ползли по ним до самого верха и там опутывали колонны.
– Потому что внизу гробницы.
Я остановилась на верхних ступенях и посмотрела на него.
– Серьезно?
Он нервно хихикнул.
– Ага. Вход в них сбоку. Там похоронены древние – я имею в виду, божества.
– Прости. Кладбища и гробницы меня немного пугают, – призналась я и пошла дальше.