Так это те полукровки, о которых Кастил говорил прошлой ночью.
– В третьем поколении и последующих уже редко ощущается атлантианская кровь и прочие признаки. Они живут столько, сколько и обычные смертные, однако редко страдают от болезней.
– Хотя их кровью можно кормить представителей первичной линии и создавать с ее помощью вампиров, но им после Отбора не нужна кровь, правда? – уточнила я, осознав, что не коснулась этого вопроса в разговоре с Кастилом.
Киеран поднял бровь.
– Да. Им не нужна кровь.
Я восприняла ответ с облегчением, хотя кровь Кастила на вкус была ни с чем не сравнима.
– Представителям первичной линии нужна обычная еда? А вампирам?
Я видела, как Кастил ел, и видела, как ели Вознесшиеся.
– Представители первичной линии могут долго прожить без пищи, но тогда им чаще нужна кровь. Вампиры могут есть, но необходимости в этом нет. Пища нисколько не утоляет их жажду крови.
Я остановилась на ступеньках.
– А те, кто частично смертные… это у них глаза орехового цвета, но с золотистым оттенком?
– Ты верно предположила.
– Тогда почему у меня зеленые? Ни у одного из моих родителей глаза не были ореховыми. У мамы могли быть золотисто-карими, но я почти уверена, что они были просто карими.
Он посмотрел на дверь.
– Если у твоих отца или матери была атлантианская кровь, это не значит, что они были чистыми атлантианцами. Они могли быть вторым поколением, или же тебя подводит память насчет цвета их глаз.
Я нахмурилась.
– Я помню цвет их глаз.
Он перевел взгляд на меня.
– А еще возможно, что ни один из них не был твоим родителем.
Я опять чуть не споткнулась.
– То есть они просто нашли меня в поле или еще где-то и решили взять к себе?
– Смертные часто поступают необъяснимо и странно, Пенеллаф.
– Ну и пусть.
Я пыталась принять множество вещей, которые казались невозможными. Но только не то, что мои родителя оба были мне неродными.
– А есть еще… другие кровные линии?
– Есть.
Я ждала продолжения, а он просто смотрел на меня.
– Так ты будешь про них рассказывать?
В его светлых глазах мелькнуло веселье.
– Когда-то линий было много. Однако большинство вымерли либо естественным путем, либо во время войны. Еще одна линия – перевертыши, хотя их численность сильно сократилась.
– Перевертыши? – медленно повторила я слово, которого раньше никогда не слышала.
– Большинство из них принадлежат двум мирам и способны менять облик.
– Как вольвены?
– Да. Некоторые. – Он опять перевел взгляд на дверь и прищурился. – Многие считают их дальними родичами вольвенов, отпрысками божества и вольвена.
– Какой облик они могут принимать? – спросила я, вспомнив одну историю из письма Йена – ту, где говорилось о водном народе. Я чуть не спросила, могут ли перевертыши становиться частично рыбами, но это было слишком нелепо, чтобы произносить вслух.
– Много разных обликов. Но этот рассказ придется отложить.
Я открыла было рот, но он прижал палец к моим губам.
– Секунду.
Я нахмурилась, но Киеран сделал жест рукой, протиснулся вперед меня и открыл дверь. Я последовала за ним. Внезапно он остановился, и я чуть не врезалась ему в спину.
– Киеран. – Знакомый хриплый голос заставил мое сердце дрогнуть, хотя я знала, что это не Виктер. Это Аластир. – А я удивляюсь, где ты сегодня пропадаешь. Я ожидал увидеть тебя с Кастилом.
– Я был занят. Кас уже вернулся?
– Он все еще с Элайджей, разговаривают о… предстоящем переселении.
Повисла пауза, и я выглянула из-за спины Киерана. Аластир убрал волосы в узел на затылке. Сейчас он был без плаща, и я увидела, что он не безоружен. На одном бедре висит кинжал, на другом боку – меч в позолоченных ножнах. Кроме того, Аластир был не один.
Рядом с ним стоял мужчина с рыжевато-каштановыми волосами и такими же ярко-золотистыми, как у Кастила, глазами. Первичный атлантианец. Его взгляд скользнул с Киерана на меня, почти скрытую за его спиной. Он поднял уголок губ.
Киеран переместился в сторону, заслонив меня от него.
– Как ты знаешь, есть определенные опасения, – продолжал Аластир.
– Опасения Элайджи или твои?
– Опасения у всех. Группа большая. Во время всего путешествия нужно заботиться о том, чтобы они оставались живы и здоровы. А когда они прибудут…
Я быстро осмыслила его слова. Неужели жители Нового Пристанища решили перебраться в Атлантию? Даже Последователи, которые не были атлантианцами? Я подумала, что при ограниченности территории Атлантии опасения вполне оправданны. Но почему они решили переезжать сейчас?
Киеран скрестил руки на груди.
– Это нужно сделать.
– Нужно? – тихо переспросил Аластир.
– Я думаю, ты лучше всех знаешь, что это нужно, – сказал Киеран, а я потихоньку шагнула в сторону. – Жестоко ничего не предпринимать.
Аластир ответил с мрачным выражением лица:
– Согласен. Ничего не делать – жестоко. Мои колебания вызваны не безразличием. Проклятье, ты знаешь, я большую часть жизни занимался тем, что разыскивал в Солисе наших людей и их потомков и возвращал домой. – Он положил руку на плечо Киерану. – Мои колебания вызваны сочувствием. Надеюсь, вы с Кастилом это понимаете.
– Понимаем. – Киеран сомкнул руку на предплечье пожилого вольвена. – Просто ситуация сложная.
– Это так. – Аластир повернул голову в мою сторону. – Но и близко не такая сложная, как эта.
Киеран опять попытался меня заслонить, и я решила, что это нелепо.
– Он же видит, что я стою позади тебя, – сказала я. – Ты, конечно, большой олух, но не настолько большой.
Лицо Аластира прорезала широкая улыбка, а первичный позади него рассмеялся.
Киеран вздохнул.
– Я надеялся, что наши пути пересекутся снова, когда рядом не будет принца, чтобы тебя отослать. – Улыбка пожилого вольвена стала натянутой. – Похоже, он сильно тобой увлечен.
Я напряглась, мне захотелось немедленно заявить: судя по тому, что задумал для меня Кастил, он не может быть мной увлечен. Но Кастил сказал, что улаживал дела, чтобы моя жизнь рядом с этим человеком не подвергалась опасности. Поэтому мне удалось сдержаться.
– Думаю, он гораздо больше увлечен собой.
Первичный громко рассмеялся.
– Полагаю, меня теперь тоже можно причислить к тем, кто тобой увлечен.
Я вспыхнула и зарделась еще сильнее, когда Киеран сказал:
– Я бы не советовал говорить это в присутствии Кастила.
– Мне нравится, что моя голова на плечах, а сердце в груди, – ответил первичный – Я не собираюсь повторять эти слова.
– Он говорил, что ты… остра на язык.
Я скрестила на груди руки.
– Так он вас предупреждал?
– Что-то вроде того, но сюрприз все равно удался. – В бледных глазах Аластира плясали веселые искры. – Вчера у нас не было возможности представиться. Я Аластир Дэвенуэлл, а за моей спиной стоит Эмиль Да’Лар.
Эмиль ухмыльнулся и кивнул мне.
– Благодаря тебе я теперь всегда буду думать о Киеране как о большом олухе.
– Великолепно, – буркнул тот.
Я бросила быстрый взгляд на его лицо с застывшим на нем стоическим выражением и сказала:
– Я Пенеллаф… Пенеллаф Бальфур.
Аластир посмотрел на меня пристальнее и сдвинул брови.
– Бальфур?
Я кивнула.
– Это старинное имя, оно уходит в прошлое Солиса на несколько столетий, – заметил Аластир.
Интересно, сколько лет этому вольвену?
– Семья моего отца занималась морскими перевозками. Они были купцами.
– Кастил говорил, что в тебе есть атлантианская кровь, – после паузы сказал Аластир. – Это объясняет, почему Вознесшиеся провозгласили тебя Девой и держали при себе.
Он наклонил голову. Должно быть, он что-то увидел в выражении моего лица, потому что добавил:
– Ты узнала, что они собирались с тобой сделать.
Это было утверждение, но я все равно кивнула.
– Мне жаль, – мягко произнес он, слегка склонив голову. – Не могу представить, каково это – узнать, что те, кто заботился о тебе, делали это по таким отвратительным причинам.
Для меня это означало понять, что мир – нагромождение чудовищной лжи.
– Твоя мать была близка к вампирской королеве, а семья отца дружила с королем. Верно?
Я удивилась.
– Кастил рассказал вам об этом?
Он слегка улыбнулся.
– Я знал немного о твоем прошлом еще до встречи с тобой, Пенеллаф. Вести о Деве, Избранной богами, давно долетели до Атлантии.
От этого мне легче не стало.
– Полагаю, эта весть поразила ваш народ, поскольку ваши боги спят и, следовательно, не могут никого избирать.
Эмиль рассмеялся.
– Так и было. Мы удивлялись – неужели они пробудились и забыли о нас?
– Думаю, ты была больше поражена тем, что узнала о своем атлантианском происхождении, – сказал Аластир, сдвинув брови. – Особенно при том, что твои мать и отец были связаны с Кровавой Короной.
– Кровавой Короной?
– С королевой и королем Солиса. Королевской семьей, – пояснил Киеран. – Их называют Кровавой Короной.
Не сомневаюсь, это обескураживающе точный титул.
– Поэтому я задаюсь вопросом, как ты вообще здесь оказалась, – произнес Аластир.
Киеран опустил руки, которые были сложены на груди.
– Что ты имеешь в виду?
– Только не говори, что ни ты, ни принц не удивлялись тому, как родители девочки с атлантианской кровью могли так долго жить вблизи Кровавой Короны. – Аластир посмотрел на меня. – Конечно, они не могут нас почуять, но при такой близости к королю с королевой их бы разоблачили.
– И использовали бы их как… как мешок крови? – закончила я.
Эмиль поднял брови.
– Это только один из способов. Но ты права.
– Не знаю, кто из моих родителей был атлантианцем, – призналась я. – Кажется, Киеран считает, что меня нашли в поле.
Эмиль вопросительно глянул на него.
Киеран вздохнул.
– Я так не говорил. Просто предположил, что один из них или даже оба не были ей родными.