– Значит, тебе не нужна моя помощь?
– Нет, клянусь.
И это правда. Сейчас – нет.
Если бы он пришел на день раньше, мой ответ, возможно, был бы другим. Я бы сказала «да». Я бы убежала. Но Аластир не даст мне то, что может дать Кастил. Йена. И я не могу уйти сейчас, зная, что могу помочь изменить положение народа Солиса. Мне нужна не та свобода, которую предложил Аластир.
Он вздохнул и, как мне показалось, решил, что я сделала неразумный выбор. Может, это означает, что он не верит Кастилу. Или что переживает за меня, потому что поверил мне. Не знаю.
– Если ты передумаешь, – произнес он, и глаза его были полны печали, – то только скажи. Обещаешь?
Я в самом деле готова расплакаться.
– Обещаю.
– Хорошо.
Он улыбнулся, и я…
Не сознавая, что делаю, я бросилась вперед и обхватила Аластира руками. Я его обняла. Мой поступок его ошеломил. Мгновение он не двигался, а потом тоже обнял.
– Простите, – промямлила я, отстраняясь. Мое лицо горело.
Он улыбнулся, и в уголках глаз появились морщинки.
– Никогда не извиняйся за объятия, Пенеллаф. Честно говоря, меня очень давно никто не обнимал. Ни Кастил, ни Киеран не любители обниматься.
Я хрипло рассмеялась.
– Думаю, если я попытаюсь обнять Киерана, он увернется.
– Скорее всего. Ладно, полагаю, я узнал все, что нужно. – Голос его по-прежнему печален. Наверное, из-за дочери, из-за Кастила или даже из-за меня. – Нужно отвести тебя к принцу.
Я повернулась было, но остановилась. Не знаю, когда нам еще представится возможность поговорить наедине.
– Можно вас кое о чем спросить?
Аластир кивнул, и я продолжила:
– Вы когда-то помогали атлантианцам и их потомкам уезжать из Солиса?
– Да.
– Я думала о своих родителях – о том, почему они уехали из столицы. Возможно, они узнали, что замышляют Вознесшиеся, или обнаружили, что сами потомки атлантианцев, по крайней мере один из них. Еще кто-нибудь занимался тем же, что и вы?
– Да, были и другие. Не слишком много. И, что печально, большинство не вернулись домой. – Он погладил подбородок большим пальцем. – Мы полагаем, что они попали в плен, так что ты мало с кем можешь поговорить.
Я не смела даже надеяться, что найдется кто-то, с кем можно поговорить.
– Мне просто интересно, могли ли мои родители знать, что существуют люди вроде вас.
– Конечно, могли. Король с королевой знали, что мы активно разыскиваем наших людей, – подтвердил Аластир. – Возможно, один из твоих родителей узнал о нас от Вознесшихся. – Он склонил голову. – То есть ты думаешь, что так и было?
– Я не знаю, – призналась я, проведя рукой по ножнам на бедре. – Я мало что помню из той ночи, когда на нас напали, но помню, что отец всю поездку был молчаливее, чем обычно. И мама тоже. Казалось, они нервничали вместо того, чтобы радоваться началу новой жизни в более тихом месте. И я… мне кажется, отец с кем-то встретился. Я смутно помню, что там был еще один человек.
– Но твои воспоминания недостаточно ясные.
Я покачала головой, и он добавил:
– Обычное дело после такой травмы.
Да. Мне так и говорили.
– После войны многие выжившие утверждали, что забыли все битвы, в которых участвовали. Эмоции и шрамы остаются, а подробности теряются в тумане, – объяснил он, – То же самое было с Кастилом. Он мало что помнит из своего плена.
Это не так. Он помнит все, или, по крайней мере, достаточно, чтобы не выискивать в тумане подробности, но я не стала этого говорить. Я удивилась: Кастил рассказал мне о плене столько, что я не сомневаюсь – он помнит, а с Аластиром этим не поделился.
– Мне снятся сны. Иногда в них появляется что-то новое. Как будто открывается сундук, и из него выходит еще кусочек той ночи. Но я не знаю, настоящие ли эти воспоминания. Я о новых. В любом случае неясно, имеет ли это значение. Я просто хочу знать.
– Твое желание понятно. Я понимаю. – На мгновение его лицо стало жестче, но потом разгладилось. – Большинство из тех, кто знал, как нас найти, пользовались вымышленными фамилиями. Как звали твоих родителей?
Я тяжело вздохнула.
– Коралена и Леопольд. Кора и Лео, – назвала я, глядя на светильник и пытаясь вспомнить, как выглядел отец. Воспоминания о нем потускнели. – Так они обращались друг к другу.
– Коралена, – прочистив горло, повторил Аластир. Я посмотрела на него, но его взгляд тоже был устремлен на светильник. – Прекрасное имя. Достаточно необычное, чтобы вспомнить его, если они использовали свои настоящие имена. Когда мы приедем в Атлантию, я поспрашиваю тех, кто еще жив, не помнят ли они, чтобы говорили с женщиной под таким именем. Или о ней. Шансов мало, но никогда не знаешь. Мир, как бы он ни был велик, часто оказывается теснее, чем мы думаем.
Глава 13
Аластир привел меня в комнату, где я еще не бывала, в противоположном от пиршественного зала конце крепости. По охране у двери я поняла, что Кастил, скорее всего, там. Как только двери раскрылись, в нос ударил запах плесени, который зажег радость в моем сердце.
Книги.
Целые ряды книг.
Я как в тумане двинулась вперед, почти не слыша, что говорит Аластир, и не сознавая абсолютно ничего, кроме возможностей, ждущих под разноцветными корешками. Я шла как завороженная…
Меня обхватили за талию, и я подавила возглас удивления. Рука потянула вниз, и во второй раз я очутилась на коленях Кастила.
Поглощенная видом книг, я даже не заметила, что он сидит на диванчике, мимо которого я иду. Я повернулась к нему, не обращая внимания на участившийся пульс, и встретилась с пристальным взглядом янтарных глаз, прикрытых ресницами.
– Это было необходимо?
– Конечно, – ответил он и ослабил хватку.
Несколько человек поспешно вышли из комнаты, глядя прямо перед собой, словно не осмеливались смотреть в мою сторону.
Дверь со щелчком закрылась, остался только Киеран. Он сидел в кресле, закинув ноги на кедровый сундук. Я попыталась освободиться, но не слишком преуспела.
Кастил сжал меня крепче.
– Как прошел разговор с Аластиром?
– Хорошо, – ответила я, и мои мысли сразу перенеслись к женщине, с которой Кастил был помолвлен.
Ши. Я хочу расспросить о ней. Хочу знать, что случилось. Хочу знать, почему он никогда не упоминал о ней, пусть и понимаю, что у него не было никаких причин говорить о ней. Мы с ним когда-то были друзьями. По крайней мере, я так считала. И думала, что мы можем стать больше, чем друзьями. Но тогда я еще не знала правды. И хотя мы заключили соглашение, я… что ж, я не так много для него значу, чтобы делиться со мной секретами.
«Но так ли это?» – прошептал мой внутренний голос.
Кастил поделился со мной подробностями того, что с ним делали в тюрьме Вознесшихся. Он не открылся Аластиру, отцу его бывшей невесты. Что это означает, если вообще что-то означает? Как бы то ни было, можно ли говорить о женщине, на которой он когда-то хотел жениться, без особых поводов, а только потому, что он когда-то ее любил? Это слишком личное. Такое обсуждение возможно только между настоящими влюбленными.
Мы не таковы.
Аластиру следовало бы возлагать надежды на кого-нибудь другого.
– Просто хорошо? – Он поднял темную бровь.
Я кивнула. В груди поселилась необъяснимая тяжесть.
– Следует задать уточняющие вопросы, – заметил Киеран. – Стоит ли нам волноваться, что Аластир попытается тебя умыкнуть?
Я бросила на него лукавый взгляд.
– С чего ты так решил?
– С того, что мы оба прекрасно знаем Аластира, – ответил Кастил, снова привлекая мое внимание. – Наверное, он беспокоился, что тебя принудили к этому браку, и, скорее всего, предложил помощь в побеге.
– Вчера вечером ты предложил мне выбор. Если бы я не согласилась на брак, ты бы меня не принуждал. Мы пришли к соглашению, – напомнила я. – Если бы я приняла предложение Аластира, разве сидела бы я здесь?
– Полагаю, что нет. – Он наблюдал за мной сквозь полуопущенные ресницы. – Или ты могла дождаться момента, когда я меньше всего ожидаю побега. Но, просто чтобы ты знала, я всегда жду от тебя неожиданностей.
Я сдвинула брови.
– У тебя паранойя.
– Как будто у меня нет на это причин.
– Я оскорблена тем, что ты считаешь, будто я могу не сдержать слово. Я же дала согласие, ваше высочество.
Я улыбнулась при виде того, как он стиснул челюсти.
– Аластир предложил помощь. Я отказалась.
Прошло мгновение.
– Тогда я прошу прощения за свою паранойю, принцесса.
Я фыркнула.
– Ну конечно просишь.
– А теперь я оскорблен тем, что ты сомневаешься в моей искренности.
Я закатила глаза.
– У меня есть вопросы. Они важнее, чем то, что мы обсуждали с Аластиром.
– У тебя есть вопросы? – Тон Киерана сочился притворным удивлением. – Я поражен до глубины души.
– Я открытая книга, – ответил Кастил. – Что ты хочешь знать?
Открытая книга? Вряд ли.
– Каковы планы твоего отца?
Кастил развалился на кремовом диванчике в невероятно небрежной позе.
– У моего отца множество планов, Поппи. – Его взгляд скользил по моему лицу. До меня дошло, что он ни разу не назвал меня Поппи перед Аластиром. – Но если они касаются тебя, то быстро превратятся во всего лишь игру воображения.
– Мне показалось, что он счел твою деятельность плодотворной именно из-за меня.
– Не волнуйся насчет моего отца. – Кастил убрал руку с моего бедра и провел большим пальцем по моей нижней губе, отчего я ощутила непрошеный трепет в груди. – У него сейчас есть заботы поважнее, чем ты.
Я прищурилась и поймала его запястье.
– Например, проблема нехватки земель?
Его глаза стали цвета теплого янтаря.
– Уверен, этот вопрос отнимает у него много времени, но он не рискнет испортить со мной отношения, предприняв какие-нибудь действия против тебя.
Мне хочется в это верить. Я доберусь до Йена, только если останусь живой и невредимой. А если я попаду в планы короля, то, наверное, это не сулит мне остаться живой и невредимой.