Что с ней случилось? Я знаю только то, что в ее судьбу вмешались Вознесшиеся. Как она умерла? Как долго они с Кастилом были вместе? Любила ли она его?
Конечно, любила.
Даже при моем малом опыте я понимаю, что не стоит идти по этой дороге. Я видела, как Кастил реагировал, и пусть я раньше не состояла в отношениях и не была влюблена, я знаю, что люди не могут или не хотят говорить об определенных вещах. О вещах, которыми можно поделиться только с теми, кого любишь, кому полностью доверяешь.
«Я думаю, что вы сердечная пара».
В груди кольнуло, и я прикусила губу. Узнав о Присоединении, я поняла, что Киеран сильно ошибался насчет сердечной пары, но все равно хотела расспросить Кастила. Хотела знать, каким он был до того, как потерял Ши, потерял брата. Хотела знать все, потому что… потому что он меня волнует. Потому что я по-прежнему влюблена.
Боги.
У меня проблем по горло.
И очень вероятно, что после нашего разговора Аластир это понял. Что Кастил не доверил мне свои планы насчет Предела Спессы. И, еще хуже, ничто не убедило Аластира в том, что наша помолвка настоящая.
Я так и сидела, откинув голову и закрыв глаза, когда Кастил вошел в комнату. Невероятно, но все мои размышления улетучились, уступив место собранности.
– Что ты делаешь? – спросил он. Дверь за ним закрылась.
– Расчесываю волосы.
Я выпрямилась и открыла глаза, но не обернулась.
– Разве для этого не нужна расческа?
Судя по голосу, он подошел ближе.
– Нужна.
В моей груди затрепетала сотня серебристых ястребов.
Через мгновение Кастил сидел рядом со мной. Одну ногу он подогнул под себя, а другую согнул в колене и прислонил к моей. Я медленно повернулась к нему, и в момент, когда наши взгляды встретились, весь воздух вырвался из моих легких. Не знаю, от того ли, что наговорил Киеран, или еще от чего-то.
– Прости. Прошу прощения за утро – за то, что я потерял контроль. Такое больше никогда не повторится.
У меня по коже побежали мурашки. Извинение было неожиданным, но я не знаю, хотела ли его услышать. Похоже, Кастил не мог управлять тем, что произошло, и его извинение… вызвало во мне уважение к нему. Я кивнула.
– Я собирался поговорить с тобой раньше. Я пришел после… в общем, я вернулся, а тебя не было.
– Я ушла с Киераном. Мы ходили к заливу, а потом завтракали.
Он слегка улыбнулся.
– Я слышал.
Я подняла брови.
– Слышал?
Он кивнул.
– Мне сообщили.
Я не стала заострять внимание на том, что люди, ни слова мне не сказавшие во время мимолетной встречи, сочли необходимым доложить ему, что видели меня.
– Я пришел опять, как только смог.
– Ничего страшного. – Я сглотнула. – Спасибо за ванну.
– Это мне нужно тебя благодарить.
– За что?
– За то, что поняла, как достучаться до меня сегодня утром, – ответил он, и мое лицо обдало жаром.
Я глянула на него, играя концом пояса. Слова просились на язык, но тут же замирали. Он устремил взор на огонь, и черты его лица напряглись. Я отчаянно старалась не думать об утре, и тогда мне кое-что пришло в голову.
– Почему, представляя меня людям, ты настаиваешь на том, чтобы меня не называли Девой?
– Невероятно неожиданный вопрос.
В самом деле.
– Начинаю думать, что я вообще невероятно неожиданная.
К нему вернулась усмешка.
– Мне это нравится. Заставляет быть начеку, когда ты рядом. Но что касается твоего вопроса: чем меньше люди думают о тебе как о Деве, тем больше они будут считать тебя полуалантианкой, которая пленила мое сердце.
Его слова прозвучали как-то глухо, а когда он повернулся ко мне, я заметила у него под глазами синие тени.
– И тем менее вероятно, что они захотят причинить тебе вред.
Я кивнула и открыла чутье. Связь образовалась шокирующе быстро, и меня ударил его голод – голод и печаль, гораздо более горькая, чем обычно, и тяжелая – такая тяжелая. Раньше он такой не испытывал. Это из-за того, что случилось утром, или есть другая причина?
– Кроме того, ты больше не Дева, – добавил он, и я убрала дар, осознав, что закрывать его стало гораздо легче после того, как Кастил дал мне свою кровь во второй раз. – И ты ею никогда не была.
– Нет, не была.
– Ты когда-нибудь принимала эту роль? – Он положил ладонь на пол рядом со мной и подался вперед на дюйм или два. – Ты хоть когда-нибудь хотела быть тем, что из тебя сделали?
Меня никогда раньше об этом не спрашивали, и я не сразу нашла ответ.
– Были времена, когда я хотела порадовать королеву или поступать так, чтобы Тирманы были мной довольны. И я старалась вести себя хорошо, быть такой, какой меня ожидают видеть, но это… это было все равно что носить маску. Я старалась, но маска очень быстро треснула.
– Нельзя заставить воина долго носить вуаль покорности.
Я отвернулась, чувствуя, что у меня горят щеки.
– Я не знаю насчет воина…
– Я знаю, – уверенно сказал Кастил. – С того момента, когда ты осталась в той комнате в «Красной жемчужине» вместо того, чтобы уйти, я знал, что в тебе есть сила и смелость воина. Вот почему ты пошла на похороны Рилана. Вот что привело тебя на Вал, когда напали Жаждущие, и ты давала отпор – сражалась со мной. Вот почему ты не склонилась под замечаниями Аластира, когда впервые встретила его, а бросила вызов его убеждениям. Проклятье, вот что побудило тебя учиться сражаться. – На его правой щеке появилась ямочка. – Вот почему ты такая – из-за твоей кровной линии.
В груди разлилось тепло, не имеющее никакого отношения к тому, что я сижу у огня.
– Я все еще немного разочарована, что происхожу не из линии перевертышей и не могу менять облик.
Кастил рассмеялся, и его смех показался мне таким настоящим и солнечным – как и ощущение в моей груди. А когда его взгляд сцепился с моим, я наконец обрела смелость воина, о которой он говорил.
И начала, наверное, с самой неловкой темы.
– Я сегодня разговаривала с Аластиром.
– Он сказал, что собирается тебя навестить.
– Он навестил и… рассказал о Присоединении.
Голова Кастила так резко повернулась ко мне, что я удивилась, как он не сломал шею.
– О чем рассказал?
– Мне правда нужно повторить?
– Что он тебе рассказал?
– Рассказал, что это такое. – Я сосредоточилась на расческе. – Что это обмен кровью, который часто превращается в… э… нечто более интимное.
– Боги богов, он не мог рассказать.
– Он рассказал.
– Я…
Внезапно Кастил разразился раскатистым смехом. Таким громким и неудержимым, что это, наверное, причиняло боль.
Я пронзила его изумленным взглядом.
– Прости, – выдохнул он. – Дорого бы я дал, чтобы посмотреть, как он тебе это объяснял.
Я прищурилась.
– В самом деле?
– Проклятье, да. О боги. – Он провел рукой по волосам, глядя на меня. – Можно предположить? Он сказал, что это грубо и отвратительно?
– Да. Примерно так.
– Боги, вот старый паникер. – Плечи Кастила опять затряслись от смеха. – Хотел бы я видеть твое лицо.
– Что ж, поскольку я узнала об этом от него, в твое лицо мне бы хотелось врезать.
– Не сомневаюсь.
– Не знаю, что тут такого смешного. Он сказал, что люди могут этого ожидать от нас, особенно потому, что я не чистокровная атлантианка.
– Во-первых, – произнес он, стараясь восстановить дыхание, – не думаю, что кто-то ожидает этого.
«От тебя», – повисло между нами недосказанное.
– И хотя это интимный ритуал, который теперь совершают нечасто, он не всегда сексуальный. Полагаю, для некоторых он таким становится естественным образом. С другой стороны, каждому свое. Люди взрослые, поступают как знают, понимаешь? Я не собираюсь судить.
– Я тоже не сужу.
Кастил вздернул бровь.
– Нет?
– Нет, – настойчиво повторила я.
– Значит, тебе интересно? – промолвил он.
– Я этого не говорила.
– Ну да.
Я проигнорировала его тон.
– Это правда, что смертный с атлантианской кровью обретает долгую жизнь?
Кастил кивнул.
– Такое раньше проделывали?
– Я не знаю связанных первичных, которые брали смертных с атлантианской кровью, – ответил он. – И, насколько мне известно, такого не было. Последствия слишком серьезные, чтобы просить об этом вольвена. Такая кровная связь действует в обе стороны. Если вольвен умирает, то умирает и смертный, а если умирает смертный, то умрет и вольвен.
– О. – Я медленно заморгала. – Аластир об этом не говорил.
– Погоди. – Он повернул ко мне голову. – Ты вообще знаешь, что может произойти во время ритуала и сделать его таким грубым…
– Я знаю, что может произойти, – огрызнулась я.
– Из того дневника?
– Заткнись.
– Ты положила закладку в главе, где Уилла подробно описывала, как развлекалась не с одним, а с двумя партнерами, один спереди, а другой?..
– Похоже, ты очень много знаешь об этой книге.
– Мне нравится эта долбаная книга.
У меня заныла челюсть от того, как крепко я сжала зубы.
– Итак, тебе интересно, принцесса. Есть в тебе что-то необузданное.
– Я этого не говорила!
Мои щеки вспыхнули.
– Знаю. – Он усмехнулся. – Прости, я веду себя как негодяй.
– По крайней мере, ты это признаешь.
– Я просто… не ожидал этого. Но ты такая… любительница приключений.
– Я тебя ненавижу, – прорычала я.
– Но не приключения, а? – Кастил опять рассмеялся. – Понимаешь, я знаю, что ты не ищешь в этом браке ничего сверх необходимого.
В моей груди запульсировала странная, глупая боль.
– Поэтому тебе даже не стоит об этом волноваться. Но Присоединение означает усиление уже существующей связи, а также добавляет к связи партнера. Такое не делают легкомысленно, и, опять же, это не всегда сексуальный процесс. Я знаю, что были ритуалы, в которых участники держали все части тела при себе.
Я подняла брови.
– Тогда почему Аластир говорил так, будто это…
– Что-то непристойное? – Он ухмыльнулся. – Потому что он старый, излишне драматичный и думае