Он хочет меня так бесстыдно. Не понимаю, как и почему. Кастил ко мне неравнодушен, но я только частично красива. Я не соблазнительница, к тому же у меня мало опыта, а изначально его привлекло ко мне лишь то, что я была нужна для спасения брата. Но он желает меня. Даже я это понимаю.
Мой взгляд нехотя спустился ниже, к королевскому гербу, выжженному на коже его бедра. Кастил провел по клейму, на мгновение задержав руку, словно хотел его спрятать, а потом поднял руку к многочисленным порезам на животе. Мой взгляд последовал туда.
Во мне вспыхнул гнев. Такая умышленная жестокость возмущает.
– Я… – Я хотела было извиниться за то, что с ним сделали, но остановилась и снова посмотрела ему в глаза. – Пусть они испытают такую же боль, какую причинили тебе.
По его лицу скользнуло удивление.
– Даже твоя королева, которая так нежно о тебе заботилась?
Мое сердце перевернулось.
– Не думаю, что когда-нибудь смогу совместить ту королеву, которую знал ты, и ту, которая заботилась обо мне. Но да. Даже она.
Кастил склонил голову.
– Ты правда так думаешь.
Я кивнула, потому что сказала то, что думаю.
На его губах появилась усмешка.
– Такая невероятно неистовая.
На этот раз я не стала его поправлять.
– Может, чуть-чуть.
Его заливистый смех эхом прокатился по пещере, заставив меня забыть о том, что было в прошлом и ждет в будущем, и искушая взять то, чего я хочу.
Я закрыла глаза и погрузилась под воду. Пузырьки танцевали на моем лице и в волосах. Чего я хочу? Его. Хочу чувствовать на себе его руки, стирающие все причины, по которым я не должна этого хотеть. Хочу чувствовать, как соприкасается наша кожа, вытесняя мир между нами. Хочу, чтобы его губы прогнали все разумные протесты прежде, чем те возникнут. Хочу, чтобы его поцелуи убрали всю ложь, которую когда-то произносили его губы. Хочу, чтобы его руки смели уколы вины и ощущение, что я предаю себя. Хочу чувствовать его внутри себя так, чтобы не чувствовать больше ничего другого.
Хочу, чтобы он поглотил меня полностью и не осталось места для страха, что он станет шрамом на моем сердце, которое наверняка разобьется. Потому что… вдруг Киеран ошибся? Что, если после того, как Кастил добьется своей цели и исполнит сделку, останутся только обман и предательство?
Я хочу вопреки всему верить, что мы сердечная пара, хотя это и кажется невозможным.
Я оставалась под водой, отчаянно ища силы и здравый смысл. Оставалась, пока легкие не начали гореть. Я вырвалась на поверхность, но по-прежнему чувствовала только желание и потребность в нем. Дрожащими руками я убрала волосы с лица и сморгнула воду с ресниц. Я задыхалась, и я потеряла еще маленькую частицу себя.
Кастил вошел в бассейн.
Он стоял в нескольких футах от меня и уже успел окунуться. Его иссиня-черные волосы зализаны назад, и вода стекает по груди. Он настолько выше меня, что бурлящая вода доходит ему чуть выше пупка. Раздробленные лучи солнца блестят на мокрой коже. Примерно так, по моим представлениям, может выглядеть бог.
Его пристальный взгляд поймал мой, и знакомое ощущение вернулось, пробежав между нами. Это как удар молнии, сгустивший и без того пьянящий воздух.
– Я тут подумал, – произнес Кастил, скользнув ко мне через воду.
– Подумал?
Пульс забился по всему моему телу.
– Да.
Он остановился всего в нескольких дюймах от меня, и мне пришлось запрокинуть голову.
– Я захочу знать, о чем ты подумал?
– Возможно, ты скажешь «нет». – Он двинулся вперед, грациозно и целеустремленно. Я попятилась назад. – Но это будет ложь.
– Откуда ты знаешь?
– Я хорошо распознаю ложь, – ответил он, загоняя меня к гладкой каменной стене. – И, что важнее, я знаю, когда лжешь ты.
Кастил прижал ладони к камню, как раньше, и у меня перехватило дыхание. Может ли он чувствовать мое желание? Даже сквозь воду и сильный аромат сирени? Я прислонилась к теплой стене, подумав о том, что еще быстрее мое сердце колотиться не может.
– О чем же ты подумал?
– У меня есть идея. – Его дыхание коснулось моей щеки. – Возможно, тебе будет интересно.
– Сомневаюсь, – пробормотала я.
– Ты ее еще даже не услышала, принцесса. – Его губы скользнули по изгибу моей челюсти, а кончики его мокрых волос коснулись моих щек, отчего я выдохнула. – Да, я точно знаю, что ты заинтересуешься.
Я занервничала и невольно прижалась затылком к каменной стене.
– Почему бы тебе не рассказать, что за идея? А я отвечу, интересно ли мне.
Кастил резко рассмеялся и убрал одну руку со стены. У меня внутри все оборвалось, когда его пальцы легли на голую кожу моей талии.
– Только если ты пообещаешь не лгать.
– Если ты сам можешь определить, когда я лгу…
Я прерывисто выдохнула: он придвинулся ближе, и с каждым дыханием его грудь стала касаться моей. По мне пробежал трепет, и мои соски почти болезненно напряглись.
– Что ты говорила, принцесса?
Я почувствовала его улыбку на своей щеке.
Что я говорила? Мне не сразу удалось вспомнить.
– Если ты знаешь, когда я лгу, то какое имеет значение, говорю ли я правду?
– Потому что правда важна.
Он убрал руку с талии и провел ею вниз по моему бедру, возмутив воду. По моим ногам и между ними заплясали пузырьки. Внизу живота сгустилась коварная истома.
– Правда – это разрешение.
Мой затуманенный взгляд скользнул по голубым и лиловым соцветиям.
– Да?
– Да. – Он помолчал. – Ты знала, что пока укус полностью не заживет, он становится эрогенной зоной? Точкой удовольствия? Я могу вызвать у тебя такие же ощущения, как при укусе. Почти. Ты знала?
Кажется, да.
– Нет.
– Хочешь, покажу? – предложил он. – Я знаю, ты любопытная.
– Да, – прошептала я. Голова кружилась от предвкушения.
– Помни, принцесса, это лишь для того, чтобы утолить твое любопытство. Ничего более.
– Знаю.
Я сжала пальцы на камне.
– Хорошо.
Его рот сомкнулся на месте укуса, он втянул кожу между зубами. Моя спина выгнулась, затвердевшие соски прижались к его груди. Я задрожала, превратившись в жидкость.
Боги богов…
– Я когда-нибудь говорил, какой у тебя вкус? – Кастил провел языком по чувствительной отметине.
– Медовой дыни? – прошептала я с закрытыми глазами. Повернула голову к нему, ища ощущений, которых я не должна хотеть.
– Испорченная девчонка. Я говорю не об этом. – Он куснул мой подбородок, и я опять задохнулась. – Я имел в виду твою кровь, а ты увела мои мысли в непристойное направление.
– Твои мысли всегда пребывают в непристойных местах.
Кастил рассмеялся.
– Не могу отрицать. – Его нос потерся о мой, а рот приблизился к моим губам. – Твоя кровь на вкус – старая, мощная, но легкая. Как лунный свет. Теперь я знаю почему.
– Как может что-то иметь вкус лунного света?
– Наверное, дело в магии. А теперь перестань меня отвлекать, когда я пытаюсь рассказать о своей идее.
– Я не… – Его руки скользнули по моим бедрам, и я прикусила губу. – Я не отвлекаю.
– Ну да. Ты всегда отвлекаешь, и еще как, – мягко упрекнул он.
– Похоже, это твоя проблема.
– Это наша проблема.
– Так на что ты просил разрешения? – Я задыхалась, словно стояла на краю пропасти. – Что за идея?
– Если хочешь… – Его грудь поднималась и опадала, касаясь моей, и меня пронзали стрелы запретного удовольствия. – Мы опять можем притвориться.
Его рука заскользила по моему бедру, выше и выше…
Кончики его пальцев достигли доказательства того, что он уже наверняка почуял. Мои бедра содрогнулись, а с губ сорвался приглушенный стон.
Кастил накрыл мой рот своим. Это был не поцелуй, а просто касание губ.
– Ты можешь притвориться. – Он поднял голову, и между нами просочился холодный воздух. – Можешь притвориться, будто это не потому, что у тебя есть потребность во мне.
Мое сердце трепетало, как пойманная бабочка. Я открыла глаза. Его глаза горят, как нагретый мед.
– Ее нет.
Изгиб его губ был невероятно чувственным.
– Ты можешь притвориться, что это…
Кастил сунул в меня палец, только кончик, но я поднялась на цыпочки. Его глаза засияли, он осмотрел мое лицо и опустил взгляд ниже, где над бурлящей водой поднимались мои груди. Затем опять посмотрел мне в глаза, проталкивая палец дальше, и мои внутренние мышцы сжались вокруг него.
– …что это не из-за того, что ты меня хочешь.
– Не хочу, – сказала я, но оторвала бедра от стены, прижимаясь к его руке, к нему.
Кастил зашипел, когда мой живот потер горячую и твердую часть его. Он толкнул меня обратно к стене, просунув руку между нами. Его грудь трепетала, прижимаясь к моей. Соприкосновение кожи с кожей, то, как он медленно двигал пальцем, взорвало мои чувства.
– Ты можешь притвориться, что это просто чувствительный укус на твоей шее заставляет тебя извиваться на моей руке.
Я извивалась как только могла.
– Ты можешь притвориться, что именно это причина того, что ты желаешь так же крепко вцепиться в мой член. – Он опять опустил голову к моей. – Мы оба можем притвориться, и оба можем…
– Можем что? – выдохнула я. – Просто быть Хоуком и Поппи?
На мгновение жесткость, отпечатанная на его лице, соскользнула, а потом треснула, а под ней обнаружилась какая-то отчаянная потребность. Потребность во мне. В нас.
Что, если Киеран прав?
Я едва могу дышать, не то что думать, но знаю, что он имеет в виду. Боги, еще как знаю. И в этот момент мы хотим одного и того же. Возможно, нам нужно одно и то же – просто отдаться чувствам и забыть обо всем. Просто быть здесь, в эти секунды и минуты и в этом месте. Можем мы так сделать? Наверное, Кастил может. Возможно для него все это – лишь удовлетворение физической потребности, пусть даже и безотчетно. А почему не могу я? Я хочу того, что он может мне дать. Удовольствие. Недолгий побег от реальности. Опыт. Чувство свободы. Потому что именно так ощущалось то освобождение. Разве я предам кого-то, в том числе себя? Разве отрицать это – не еще большее предательство? Или я лгу себе даже сейчас? А если и так, то не все ли равно?