Задрав голову, я уставилась на проблески солнечного света, ища в себе раскаяние или стыд. Как и раньше, нашла только неуверенность. Не в том, что мы только что разделили, а в том, что это означает. Мы не притворялись.
То, что произошло между нами, было по-настоящему. Никаких игр. Никакого притворства. Никакой полуправды.
Провела зубами по нижней губе. Она опухла от поцелуев. Я поднесла пальцы ко рту и поежилась, вспомнив, как он завладел им так же всецело, как и остальным моим телом.
Я повернулась на звук шагов Кастила. Хвала богам, он наполовину одет. Правда, пуговицы на штанах не застегнуты, и я не понимаю, как они держатся на его бедрах. Он нес белый сверток, который аккуратно положил на землю.
– Киеран догадался, что мы отправились сюда. Он привез чистой одежды для нас обоих и полотенце.
Интуиция Киерана кажется мне непостижимой. Наверное, я и не хочу знать, как он догадался.
Кастил протянул руку с пушистым белым полотенцем.
– Нечего и говорить, что я предпочитаю видеть тебя голой и мокрой. Но пора вытереться и принять достойный вид.
Я тряхнула головой и двинулась вперед, замедлившись, когда пузырящаяся вода начала опускаться ниже груди. С чего мне колебаться? Как будто он уже не видел мои груди, шрамы и все остальное. Кастил ждал, глядя на меня, но разве я сама на него не пялилась? Не смотрела без малейшего смущения, как он раздевался? Набравшись смелости, я пошла дальше, и произошло нечто странное. Каждый шаг давался все легче, хотя вода опустилась ниже ребер, а потом до пупка, а взгляд Кастила следовал за уровнем воды. Он слегка приоткрыл губы, и я уверена, что он бы не оторвал глаз от меня, явись хоть сам Никтос. В этом заключена некая сила – в способности так отвлекать его. Когда вода запенилась вокруг моих бедер и ниже, он прикусил нижнюю губу кончиками клыков. Он определенно наслаждался зрелищем, пока я поднималась по земляным ступеням.
– Я помогу. – Кастил раскинул полотенце пошире. – Знаю, что тебе это не нужно, но я так хочу.
Я ничего не ответила, остановившись перед ним, босая, как и он. Он зашел мне за спину и стал тереть полотенцем мои мокрые волосы.
– Их нужно вытереть в первую очередь, – пояснил он, и я нисколько не сомневалась, что он смотрит на меня, выжимая воду из моих волос. Он видит, как топорщатся мои соски и как я краснею.
– Не хотелось бы, чтобы ты простудилась, – сказал он хрипловато. – Я слышал, что такое возможно с мокрыми волосами.
– Угу.
Я шевельнула челюстью, а мои губы растянулись в улыбке.
– Я просто стараюсь быть основательным. – Он накрыл полотенцем мои руки до самых кончиков ногтей, а потом спину. – Поблагодаришь меня позже.
– За основательность?
– В том числе.
Кастил вытер мой живот и поднял полотенце выше, собрав влагу между грудей. Задержав там руки, он развернул меня к себе и опустился на колени.
У меня затрепетало в животе, когда он вытер мою левую ногу, затем правую и наконец между ногами. Я резко втянула воздух и слегка покачнулась.
– Просто стараюсь быть основательным, – напомнил он, прищурившись. – Не хочу, чтобы ты была чересчур мокрой, принцесса.
У меня сложилось впечатление, что он имеет в виду что-то другое.
Полотенце погладило мой зад.
– Думаю, ты теперь вся сухая. – Он медленно перевел взгляд мне в глаза. – В основном.
Да.
В основном.
Усмехнувшись, Кастил опустил голову и поцеловал бледный неровный шрам на внутренней стороне моего бедра. Это вырвало меня из блаженного тумана. Я смотрела, как он встает, и в голове проносились тысячи разных мыслей.
Он укутал меня полотенцем, и я схватилась за края.
– Кастил…
– Знаю. – Он приложил палец к моим губам. – То, что мы здесь делали, останется здесь.
Заморгала, уязвленная словами, которые даже не вполне поняла. Я не собиралась этого говорить. Честно, сама не знаю, что хотела сказать.
Кастил повернулся и взял белую рубашку, резко контрастирующую с его смуглой кожей. Локон темных волос на лбу смягчал его черты. Склонив голову, он застегнул пуговицы на штанах. Я ощутила трепет внизу живота. Как он умудряется обычное одевание делать таким чувственным?
Мне правда не следует стоять и смотреть, как он одевается. Бросив полотенце, я быстро схватила свою одежду.
– Вот. – Кастил опять закатал мне рукава.
Не знаю, что именно заставило меня подумать о последствиях того, чем мы занимались. До сих пор мне это даже в голову не приходило, и это значит, что мне нужно вести себя более ответственно.
– Ты говорил, что предохраняешься от зачатия. – Я вспомнила, что он принимает травы, которые делают и мужчин, и женщин временно бесплодными. – Ты все еще защищен?
– Да. Я осторожен, Поппи, – ответил он без колебаний, подбирая нашу одежду и мои сапоги. – Я бы не рискнул появлением ребенка.
«У нас».
Кастил этого не сказал, но слова все равно повисли в воздухе. И я ощутила новый холодный укол, совершенно лишенный смысла, потому что для меня идея завести ребенка была еще более пугающей, чем обнаружить под кроватью существо с плавниками вместо ног и хвостами вместо рук.
Со мной совершенно точно что-то не так, раз этот укол по-прежнему болит.
Ибо то, что казалось настоящим ему, для меня таким не было.
Новости о том, что я сделала с Беккетом, разлетелись по городу. Я это поняла, когда подносила ко рту ложку густого супа с травами, потому что на меня все глазели.
Ну, не все.
Вниманием Кастила и Киерана завладели два атлантианца. Понятия не имею, куда пропали Делано с Нейллом, и они могут быть буквально где угодно. Мы же сейчас находимся в одном из больших зданий в центре города. Но остальные либо бросали на меня взгляды искоса, либо пялились в открытую.
Смертные и атлантианцы, сидящие за столом перед нами. Вольвены, рассеянные по другим столам. Все пялились. Конечно, я не могу их винить. Я светилась серебром, и я исцеляла прикосновением. Я бы тоже пялилась на человека, если бы увидела или услышала, что он сделал такое. Но кое-что, спрятанное за этими взглядами, вселило в меня тревогу. Воздух практически вибрировал от эмоций, и мне опять не нужно было сосредотачиваться и открывать себя, чтобы ощутить враждебность большинства людей, сидящих вокруг меня.
Проглотив ложку ароматного супа, я перевела взгляд на знамена, развешанные по обе стороны от входа. Ветер, проникающий через открытые окна, слегка колыхал знамена и вертел лопасти вентиляторов, поддерживая прохладу в переполненной комнате.
Мягкое прикосновение к руке заставило меня повернуться направо, к Аластиру.
– Может, ты хочешь поужинать в своей комнате? – тихо спросил он. – Я могу отвести тебя в крепость.
Я опустила ложку и глянула на Кастила, сидящего во главе стола. Он слушал атлантианца и рылся в тарелке с сыром, рассматривая каждый кусочек так, словно выискивал совершенный или с изъянами.
– Неужели у меня такой вид, будто мне неловко?
Аластир натянуто улыбнулся.
– Ты почти не притронулась к еде.
Трудно есть, когда все на тебя пялятся. Я скользнула взглядом по переполненной комнате. В глубине души хотелось извиниться и уйти в свою спальню, но это всего лишь один из множества ужинов и мероприятий, на которых я буду предметом внимания. Кроме того, пусть скрыться в своих покоях и кажется самым легким выходом, но это трусость. К тому же никто не проецирует свои эмоции. Никто не переходит границы, так что я могу их игнорировать. По большей части.
– Я в порядке, – решила я.
Улыбка Аластира не затронула глаза.
– Должно быть, тяжело находиться среди людей, которые настроены недружелюбно, и знать, что они чувствуют. Я бы не подумал о тебе плохо, если бы ты захотела избавиться от такого внимания. Просто знай: любой, кто проведет с тобой хоть несколько минут, изменит свое мнение. Остальные узнают тебя, я уверен. Но пока что я прошу прощения за их поведение.
Он мягко сжал мою руку.
– Ты знала, что здесь когда-то было оживленное торговое место?
Я сглотнула ком, подкативший к горлу после его слов.
– Когда Атлантия правила всем королевством, Предел Спессы был первым и последним крупным городом перед горами Скотос. Когда-то люди проходили через него тысячами. – Аластир вздохнул, устремив взгляд на голые стены. – Грустно видеть, во что превратилось это место, но Кастил и остальные постепенно восстанавливают его и возвращают к жизни.
Из кухни вышел Квентин с большим кувшином. За ним, чуть прихрамывая, следовал другой юноша, моложе и ниже ростом. Я не сразу узнала этого мальчика с черными волосами и смуглой кожей. Я видела его только в облике вольвена, а в человеческом – лишь мельком, но тогда его кожа была бледной и покрытой холодным потом.
Беккет.
Я наблюдала за тем, как он наполняет стаканы в конце стола, а потом направляется к нам. Долив стакан двоюродного дедушки, он наконец посмотрел на меня.
– Мы уже знакомы, – прошептал он. – Вроде того.
– Беккет, – ответила я. – Как ты себя чувствуешь?
– Почти прекрасно. – Он налил мне воды и, оглянувшись на Аластира, опустил подбородок. – Спасибо. Я не могу в полной мере выразить всю мою благодарность.
– Ты уже поблагодарил.
На его лице возникла широкая улыбка, открывающая зубы, но быстро угасла, и я ощутила острый укол… страха, прежде чем Беккет перешел на другую сторону стола.
Он теперь боится меня?
Я выпрямилась. Узел в груди разрастался. Почему? Я его исцелила, хотя и понятия не имею как, но Беккет должен знать, что меня бояться не следует.
– Пенеллаф? С тобой все хорошо?
Я перевела дыхание и глянула на Аластира.
– Да. – Я улыбнулась и переключила внимание на него. – Они такие услужливые. Беккет с Квентином.
– Уважение к старшим вбивается в молодежь с самых ранних лет, – объяснил Кастил, услышав меня. – В Атлантии младшие часто помогают подавать еду и напитки на обедах.
Аластир фыркнул.
– Ты не в счет. Ты всегда за обеденным столом утыкался носом в книгу.