Кроме того, она – вольвенка, быстрее и сильнее смертной, и сражаться с ней – все равно что биться с рыцарем. Мне нужно попрактиковаться.
Мы собрали небольшую толпу зевак, но Кастил по-прежнему пропадал где-то с людьми. Как сказала Вонетта, помогал отобрать тех, кто может сражаться.
Я увидела Кастила, только когда Делано привел меня в небольшую комнату рядом с обеденным залом, где за ужином обсуждали стратегии. То, что Кастил решил пригласить меня на это совещание, не могла не отметить не только я, но и все присутствующие.
С наступлением ночи я вернулась в спальню, но Кастил остался. Я несколько часов нервно расхаживала по комнате и размышляла обо всем, что было до того, как в мою жизнь вошел Кастил, и обо всем, что случилось после. Я думала о своем даре – как он менялся, как я светилась лунным светом. И думала о том, что говорил Кастил и что осталось недосказанным.
Думала о том, как мне надоело притворяться.
Доведя себя до изнеможения, я наконец заснула, полностью одетая на случай появления Вознесшихся. Даже не знаю, что меня разбудило, но когда я открыла глаза, в комнату сочился серый рассвет, а Кастил лежал на кровати рядом со мной, опираясь на гору подушек. Он вытянул длинные босые ноги и скрестил в лодыжках, а расслабленные руки уложил на коленях. Он не спал, его взгляд был устремлен на меня.
– Ты смотришь, как я сплю?
– Уже нет. Смотрел пару минут назад, – признался он, изогнув уголок губ. – А сейчас я с тобой разговариваю.
– Это жутко – смотреть, как я сплю.
– Возможно.
– И тебе не стыдно.
Я перекатилась на спину.
Он слегка улыбнулся, но улыбка не затронула глаз, и глаза были усталые.
– А ты вообще спал?
– Еще нет.
Я села. Растрепанные волосы упали на плечи.
– Я знаю, что ты – безумно сильный первичный, но тебе нужно отдохнуть.
На его лице появилась усмешка. И ямочка на правой щеке.
– Ты обо мне беспокоишься, принцесса?
Я собралась сказать, что нет. Отрицать. Потому что всегда так делала. Это было легче и безопаснее. Но мне надоело.
Надоело лгать.
И притворяться.
Стоя ночью на Валу и готовясь к неизбежному, я думала еще кое о чем. Я думала о своем будущем. Кем я была, кем я стала и кем хочу быть. Странно, что открытия кажутся внезапными, но на самом деле они складываются из множества маленьких, почти незаметных моментов на протяжении недель, месяцев и лет. В итоге я стала той, кто больше не хочет прятаться – ни за вуалью, ни от других, ни от себя самой.
Как я сказала тогда за ужином, я изменилась не из-за Кастила. Изменения начались задолго до того, как он вошел в мою жизнь, но он стал катализатором. Как и все те разы, когда я выбиралась исследовать город, читала запрещенные книги и улыбалась герцогу, зная, что последует наказание. Смерть Виктера тоже стала поворотной точкой.
– Да. Я о тебя беспокоюсь.
Кастил уставился на меня, и не нужно было его читать, чтобы понять, как потряс его этот ответ.
– Они идут. Вознесшиеся могут быть здесь уже сегодня вечером. Тебе нужно поспать. Отдохнуть. – Я помолчала. – И, наверное, перестать на меня пялиться.
– Я… – Он заморгал, и его тело опять расслабилось. – Я отдохну. Мы оба отдохнем. Но мне нужно… нам нужно закончить разговор. Это не может ждать. Больше ни минуты.
Мое сердце заколотилось. Я откинулась назад на подушки.
– С чего… с чего начнем?
Он негромко рассмеялся.
– Боги, я знаю, с чего начать. Ты спросила, не стыдно ли мне. Да, немного. – Он окинул меня взглядом. – Почти весь стыд, который я когда-либо чувствовал, касался тебя. Я ненавидел лгать тебе, Поппи. Ненавидел то, что был способен захватить тебя, использовать, даже тебя не зная. Что я вообще был на такое способен. Мне стыдно за это, но будь у меня возможность начать сначала, я поступил бы точно так же.
Его взгляд скользнул по моему лицу.
– Я не лгал, когда говорил, что не планировал ничего из случившегося. Не то чтобы я не желал использовать любые средства, чтобы завоевать твое доверие. Если бы понадобились красивые слова, поцелуи и мое тело, я бы пустил в ход все это. Я бы пошел на все, чтобы освободить Малика.
Но нет, не на все.
И он не пошел на все.
– В ту ночь в «Красной жемчужине» я все делал ради этого. Ты спросишь, почему я поцеловал тебя? Почему остался с тобой в комнате? Потому что знал: я должен использовать это к своей выгоде. Мне стыдно за это, но я бы не поступил иначе.
Он опустил голову на подушку, но не сводил с меня глаз.
– Но я… я не планировал наслаждаться твоей компанией. Не планировал предвкушать разговоры с тобой. Не планировал чувствовать себя виноватым за свои действия. Не планировал… да, не планировал к тебе привязываться.
Дыхание перехватило, по мне пробежал трепет.
– Я планировал похитить тебя в ночь Ритуала. Когда увел в сад. Под иву. Киеран и остальные ждали нас. Я собирался забрать тебя, пока все заняты, прежде чем кто-то вообще поймет, что произошло.
– Но ты этого не сделал.
– Если бы забрал, то Виктер не умер бы у тебя на глазах. Ты бы не стала свидетельницей нападения. Видят боги, Поппи, я понятия не имел, что они собираются напасть…
– Знаю. Я тебе верю. – Я правда верю. Его плечи расслабились. – Почему ты не забрал меня тогда?
– Не знаю. – Он сдвинул брови. – Нет. Это ложь. Я не забрал тебя потому, что знал: ты в тот же миг перестанешь смотреть на меня, как… как будто я просто Хоук. Перестанешь открываться мне. Говорить со мной. Видеть меня. Ты меня возненавидишь. Я не был к этому готов.
А я не была готова к такому признанию.
Он сглотнул и поднял взгляд на полог над кроватью.
– Когда я прикасался к тебе в Кровавом лесу, я знал, что не следует этого делать, но… я хотел быть твоим первым. Мне нужно быть твоим первым во всем. В поцелуе. В прикосновении. В наслаждении.
О боги…
Он стиснул зубы и медленно покачал головой.
– Киеран… проклятье, я думал, он мне врежет, когда понял, что я сделал. Но он знал и… – Кастил прочистил горло. – Той ночью в Новом Пристанище, когда я пришел к тебе в комнату, я этого не планировал. Я этого хотел. Боги, всегда хотел. Кажется, я только об этом и думал, но будь я проклят, если я планировал делать это с тобой, когда ты понятия не имела, кто я.
Мне сдавило грудь.
– Вот почему в ту ночь ты не хотел, чтобы я называла тебя Хоуком. А я думала, потому что на самом деле это не твое имя.
– Потому что ты не знала, кто называется этим именем. – Он закусил губу. – Мне следовало покинуть ту комнату. Я бы так и сделал, если бы был хорошим человеком. Мне стыдно за это, но, боги, я не жалею. Насколько это ужасно?
– Мне… – В горле застрял ком, мне пришлось приложить усилия, чтобы заговорить. – Мне не нравится то, что ты был со мной нечестен, но я не жалею. Никогда не жалела.
Его взгляд метнулся ко мне.
– Не говори такое.
– Почему?
– Потому что мне хочется сорвать с тебя одежду и погрузиться в тебя так глубоко, что мы оба не будем знать, где ты, а где я. – Его глаза вспыхнули золотом. – И мы никогда не закончим этот разговор.
От его слов на меня накатила горячая волна.
– О, – прошептала я. – Тогда ладно.
Его улыбка вернулась, но быстро исчезла.
– В том, что я говорил той ночью, все равно есть правда. Я тебя недостоин. Я знал это тогда и по-прежнему знаю сейчас. Но это не помешало мне хотеть тебя. Не помешало состряпать план, в котором я могу заполучить тебя, хотя бы до тех пор, пока все это не кончится. Не помешало хотеть от тебя все. И не помешало притвориться, что я могу иметь все, Поппи.
Я не была уверена, что дышу.
– И я знаю, что ты, наверное, еще сердишься на меня за то, что я хотел отослать тебя вместе с Киераном, но я… – Кастил закрыл глаза. – После того, что со мной сделали и что случилось потом, я не думал, что способен нуждаться в ком-то, как в тебе. Я не верил, что такое возможно. И столько раз, столько раз я хотел, чтобы это было по-настоящему.
– Что именно?
– Все это. То, что я смирился с судьбой брата. Что я привел домой жену, и… и что есть будущее, в которое я больше не верил. Это все, о чем я мог думать. При мысли о том, что ты будешь здесь, когда они придут, мне уже страшно. Помнишь, как этот ублюдок Вознесшийся увез тебя из Нового Пристанища? Я думал, что потерял тебя. – Он опять сглотнул. – Я знаю, что слишком много всего случилось, чтобы это было по-настоящему. Я знаю, что причинял тебе боль. Знаю, ты не лгала, когда говорила, что несешь вину за мои действия. И я… боги, Поппи, я прошу прощения. Ты этого не заслуживаешь. Ты не заслуживаешь всего, что я сложил к твоим ногам, и, уверен, не заслуживаешь того, что я по-прежнему держусь за тебя. Что когда придет время расстаться, я по-прежнему буду хотеть тебя. Даже когда ты неизбежно уйдешь, я все равно буду тебя хотеть.
«Он тебя отпустит, но я сомневаюсь, что ты от него избавишься».
Разве не так сказал Киеран?
– Я не знаю, что все это означает. Давно прекратил даже пытаться в этом разобраться. – Кастил опустил ресницы, прикрывая глаза. – Ты можешь сказать? Можешь прочитать меня и сказать?
В этот момент я не могла бы сосредоточиться даже для того, чтобы прочитать книгу. Но я знаю, что мне от него нужно.
– Расскажи о ней.
Кастил перевел взгляд на меня. Он показался каким-то… надломленным. А затем отвернулся и опять уставился на свои руки. Молчал он долго, и я уже решила, что он не ответит. Что ничего не скажет. Но он заговорил.
– Мы… мы вместе росли – Ши и я. Разумеется, наши семьи были близки, и поначалу мы были друзьями. В какой-то момент это переросло в нечто большее. Даже не знаю, как или когда, но я ее полюбил. По крайней мере я так думал. Она была смелой и умной. Сумасбродной. Я думал, что проведу с ней всю жизнь, а потом я попал в плен, и она пришла за мной.
Мое сердце упало и рухнуло еще дальше, когда Кастил вдруг встал с кровати.
– Даже не знаю, сколько раз они с Маликом приходили за мной. Должно быть, десятки раз. Понимаешь, они не сдавались. Они верили, что я жив. Все те годы они продолжали меня искать. – Он провел рукой по волосам. – И нашли. Я едва узнал их, когда они появились в моей камере. Я решил, что это галлюцинация, что я вообразил и брата, и Ши. Они практически несли меня из темницы в туннели.