– Ты выглядишь… – Он прочистил горло. По двору пробежала тень от облака. – Ты прекрасна, Поппи. Абсолютно…
Он окинул меня взглядом, от заплетенных в косы волос до бриллиантов на шее, вниз по облегающему лифу до прозрачной юбки, которую колыхал ветер. Его губы медленно расплылись в усмешке. Появилась ямочка на правой щеке, а затем на левой. Он наклонил голову и коснулся губами моего уха.
– Мне мерещится или у тебя правда на бедре кинжал?
Я усмехнулась.
– Тебе не померещилось.
– Ты совершенно потрясающее смертоносное создание, – прошептал он.
– У вас еще будет время шептать любезности, – произнес Джаспер, а когда Кастил отстранился, в его глазах загорелся огонь. – Прелестно выглядишь, Пенеллаф.
– Спасибо, – сказала я.
– А я? – спросил Кастил. Нейлл за его спиной вздохнул.
– Сойдет.
– Что за грубость?
– Хочешь сидеть в тенечке и баюкать свои уязвленные чувства? Как в юности, когда ты неизбежно ранил себя, совершая какую-нибудь невероятную глупость?
Кастил сдвинул брови, глядя на Джаспера.
– Свадебная церемония принимает какой-то странный оборот.
– Правда. – Он усмехнулся. – Так давай начнем, потому что, уверен, ты больше стремишься закончить церемонию, чем начать.
Кастил бросил на него мрачный взгляд. Интересно, что это означает?
– Вы оба должны повернуться ко мне, – распорядился Джаспер и подождал, пока мы это сделаем.
Он улыбнулся мне. Прочесть его эмоции я не смогла: мои собственные чувства были в полном беспорядке, но в его взгляде светилась нежность.
– Не знаю, сколько тебе известно об атлантианских свадьбах и как они отличаются от тех, что проходят в Солисе, но я буду подсказывать, хорошо?
– Хорошо, – прошептала я.
– Отлично. Все довольно просто. Никаких клятв не произносят. По крайней мере, вслух.
Облака опять бросили на нас тени. Джаспер быстро глянул на небо, подняв бровь.
– Обе держите кольца в левых руках, а правые соедините.
Кастил протянул правую руку ладонью вверх. Я смотрела на него. Он не улыбался, но в его сжатых губах и во взгляде сквозила решимость. С бешено бьющимся сердцем я вложила правую руку в его ладонь. Вверх до плеча пробежал разряд энергии. По слегка расширившимся глазам Кастила я поняла, что он тоже это ощутил.
– Встаньте на колени. Сначала Кастил, – произнес Джаспер. Тот подчинился. – Теперь ты, Пенеллаф.
Кастил крепче сжал мою руку, пока я опускалась на колени. Мы не отводили взглядов друг от друга.
– Положите кольца на землю между вами, так, чтобы они накладывались одно на другое.
Кастил опустил на песок кольцо чуть поменьше, чем то, что держала я. Я положила второе сверху.
Кастил знал, что делать дальше. Все так же глядя на меня, он взял горсть земли и рассыпал над кольцами. Он кивнул, и я сделала то же самое, чувствуя, как крупинки просеиваются между пальцами.
Облака над нами сгустились. Кастил прошептал:
– Дальше может быть больно, но ненадолго.
Я кивнула, доверяя ему.
– Поднимите левые руки ладонями вверх.
Джаспер опустился на колени рядом с нами. Я бросила на него быстрый взгляд: он держал кинжал, какого я никогда не видела. Лезвие было золотым, как и мечи Хранительниц.
– Я сделаю надрез на ваших ладонях. На мгновение будет больно, а потом вы сделаете с кровью то же, что с землей. Ранки сразу заживут, но отметины вы будете носить, пока ваш союз не расторгнет смерть или указ.
Не понимаю, как моя ранка может мгновенно зажить.
– И это все?
– Обычно обряд продолжается чуть дольше, но да, на этом все. По крайней мере, закончится та часть, которую провожу я. – Светлые глаза Джаспера насмешливо блеснули. – Кастил посвятит тебя во все остальное.
– Посвящу. – Кастил наградил меня быстрой усмешкой. – С радостью.
По моей коже пробежали мурашки. Я подняла левую руку ладонью вверх. Кастил сделал то же самое и наклонился вперед, сократив расстояние между нами. Коснувшись губами моих губ, он сказал:
– Лишь одно мгновение боли.
– Знаю, – прошептала я. – Я тебе доверяю.
Кастил выдохнул. Я знаю, что означает для меня произнести эти слова, а для него – их услышать.
– Совсем пустяковое, – прошептал он и поцеловал меня в тот самый момент, когда я ощутила на ладони укол кинжала.
Поцелуй был коротким, как и боль, но гораздо более сладким.
Кастил отодвинулся и прижал свою ладонь к моей. Потом переплел пальцы с моими и поднес наши соединенные руки к кольцам. У меня перехватило дыхание от вида моей крови – нашей крови, – струящейся по ладоням к запястьям. На кольца упала капля, потом еще две.
Джаспер молчал. Кастил расцепил наши левые руки и взял меньшее кольцо. Правой рукой он по-прежнему держал мою.
– Я надену кольцо тебе на палец, а потом ты мне.
Я кивнула.
– Поверни ладонь к небу, – тихо сказал он.
Я сделала так и вытаращила глаза.
Порез закрылся, но через ладонь тянулся тонкий ярко-золотой завиток. Он мерцал, хотя тучи заслонили солнце.
– Как?..
Кастил ухмыльнулся.
– Магия.
Да, это должна быть магия.
Как ни странно, моя рука не дрожала, когда он надел перепачканное землей и кровью кольцо на мой указательный палец. Оно немного свободно, но, похоже, не соскользнет.
– Теперь ты.
Я взяла второе кольцо и, задержав дыхание, надела ему на палец.
Потом в ошеломленном молчании я наблюдала, как земля и кровь впитываются в кольца. Они вспыхнули ярким золотом и погасли. Теперь их поверхность первозданно чистая.
– Все, – произнес Джаспер, вставая. – Вы муж и жена.
День вдруг превратился в ночь.
Я задрала голову и приоткрыла губы. Набежавшие тучи сделали небо темным, как в полночь, от востока до запада и с юга до севера. Сквозь них не проникал ни один солнечный луч, хотя минул всего час или два после полудня.
– О боги, – прошептала Вонетта.
Кастил быстро поднялся вместе со мной и, прижав меня к боку, уставился в черное небо.
– Это знамение? – спросила я.
– Да, – подтвердил Джаспер. Его голос прозвучал резко. – Я не видел ничего подобного с… Боги, со свадьбы твоих родителей. И даже тогда было не так.
Кастил перевел взгляд на него.
– Это знамение. И сильное. – Джаспер удивленно покачал головой. – Доброе знамение от короля богов.
Неестественные тучи начали рассеиваться, пробился солнечный свет. Джаспер улыбнулся.
– Никтос даже во сне одобряет этот союз.
Золотое кольцо блестело в солнечном свете, льющемся в окна нашей спальни. Я медленно повернула руку. Мерцающий золотой завиток тянулся вдоль верхней линии на ладони. Я провела большим пальцем по изогнутой черте. Позолота не исчезла, а я… я не могу поверить, что замужем. Что из Пенеллаф Бальфур я стала Девой, а теперь – Пенеллаф Да’Нир.
– Надеюсь, ты не передумала. Но если так, линия не сотрется.
У меня подскочило сердце. Кастил вышел из ванной комнаты.
– Я не пытаюсь ее стереть. – Я смотрела, как он обходит кровать, а мое сердце уже трепетало в груди. – И я не передумала. Я просто не понимаю, как такое возможно – золото у меня на ладони. Как могли кровь и пыль… просто впитаться в кольца и исчезнуть.
– Когда я сказал про магию, это было лишь наполовину шуткой.
Кастил сел рядом и взял мою руку. От соприкосновения по мне пробежал заряд.
– Это боги. Их магия. – Он провел пальцем по отметине. – Это как татуировка, только проникает глубже, чем чернила. Все женатые и замужние атлантианцы носят эти отпечатки, пока брак не прервется.
– Смертью или указом?
Волна темных волос упала ему на лоб. Он кивнул.
– Тогда отметина исчезает.
Это страшный способ узнать, что кто-то умер. Я поежилась.
Кастил поднял на меня взгляд.
– Ты вообще не веришь в богов?
Я хотела сказать, что нет, верю, но на самом деле все гораздо сложнее.
– Я верила тому, что говорили о богах Вознесшиеся. Что единственной магией было Благословение. А в остальном они как… безмолвные стражи, наблюдающие за нами, и наш долг – служить им на Ритуалах. – Я рассмеялась – рассмеялась над собой. – Теперь, когда я говорю это вслух, то понимаю, как нелепо это звучит. Как я была слепа.
– Это звучит нелепо лишь для тех, кого с самого рождения учили другому.
– Мы думали, что магия – это Вознесение. Что Вознесшиеся – доказательство этой силы.
Кастил проводил пальцем по моему кольцу. Тут я кое-что поняла.
– Меня удивило, что ты надел кольцо на указательный палец: в Солисе кольца носят на безымянном. Но отпечатанная линия подходит ближе всего к указательному.
– Умная девочка, – пробормотал он, убирая прядь волос, упавшую мне на плечо. – Считается, что эта линия на ладони соединяется с сердцем. Вот почему отпечаток делают здесь.
– Красиво, – призналась я.
– Да.
Я почувствовала на себе его взгляд. У меня перехватило дыхание.
– Не знаю, как тебе, но мне все это кажется примечательным, – добавил он, проводя пальцами по моей шее сзади и потом по изящным цепочкам ожерелья. – Прошло несколько столетий с тех пор, как Никтос выражал свое одобрение союзу.
У меня участился пульс.
– Со свадьбы твоих родителей.
– Да, насколько я знаю. Отец этим хвастался. Рассказывал всем, кто слушал, что после завершения церемонии день превратился в ночь. Мы с Маликом ему не верили, но он не лгал.
– И с тех пор Никтос ни для кого так не делал?
– По-видимому, нет. Это хорошие новости, Поппи.
– В отличие от дерева из Кровавого леса, что появилось в Новом Пристанище?
– Мы не знаем, хороший то был знак или плохой, – ответил Кастил. – Знаем только, что это было очень странно.
Я рассмеялась, не в силах сдержаться. Это так хорошо – не бороться со смехом или улыбкой и быть счастливой.
На лице Кастила опять появилось то же выражение, что и когда я шла к нему перед церемонией. То самое, которое появлялось всякий раз, когда я смеялась или улыбалась.