Сухощавая женщина вышла вперёд:
— Добрый день! Уважаемый господин Председатель! Уважаемые господа члены Комиссии! Сегодня мы имеем честь представить вам изделие, спроектированное в нашем Ателье для летнего сезона две тысячи… — речь буквально слово в слово воспроизводила образец, отработанный тут, как понял Алексей, куда больше, чем за тридцать лет. Затёртый буквально до дыр черновик хранился, где и всё особо ценное: в любимом старом сейфе. И, похоже, передавался из поколения в поколение. Как древняя реликвия. Которую надо хранить. И свято «заветам» следовать, не меняя ни слова…
Да и хорошо — если модельер должен быть новатором и «творческой» натурой, бюрократы, принимающие Большие Решения должны быть… Реалистами-прагматиками. К тому же — верно информированными. Так что никаких новшеств в основную часть «спитча» Алексей решил не добавлять — пусть пока слушают, то, к чему привыкли, неспешно и еле слышно обсуждая друг с другом фотографии исходного экземпляра.
Впрочем, много времени вступление не заняло: буквально через пару минут на подиум уже выходила Гудрун: в образце, с которого, собственно, всё и началось. Фру Хельга очень внятно выговаривала все характеристики и параметры, особый упор сделав на ориентировочно рассчитанную цену всех материалов и аксессуаров, и стоимость производства «ограниченной партии» с учётом трудозатрат, амортизации оборудования, и т. п.
Гудрун выполнила свою «функцию» великолепно — прошла именно так, как хотелось бы Алексею, и дала насладиться своей… Ну, тем, чем Алексей и сам насладился, но — в более приватной обстановке: неподражаемой грацией, назовём это так. Всё же он ощущал немотивированную ревность к старым кобелям, что нагло пялились сейчас на «его» девушку, мысленно наверняка раздевая и облапывая её — он не мог не почуять волны пусть слабой, иногда с привкусом горечи от бессилья, но — похоти!
Чёрт… Похоже, он добился даже большего, чем рассчитывал.
Нет, подождём с выводами — впереди ещё Софи и Мими!..
Когда фру Хельга чеканными внятными фразами продолжила «презентацию», в рядах двадцати двух мужчин явно обозначилось удивление и некое замешательство — никто явно не ожидал чего-то ещё. «Продолжение» программой явно предусмотрено не было. Однако слова о возможной дополнительной линии производства и потенциального рынка сбыта у «другой целевой аудитории, с другим уровнем благосостояния, и в другой возрастной категории» не могли их не заинтересовать. И заставили снова обратить своё драгоценное внимание к подиуму.
Софи и Мими не подвели: вот что значит — профессионалки! Пусть до царственно-величавой грации Гудрун им было и далеко, однако Алексей отводил им совсем иную роль: по его сценарию более молодые девушки должны донести до аудитории совершенно другую мысль!
Другие расцветки, материалы и аксессуары, (Аарон, по его заверениям, облазил все лавчонки в поисках страз и брошек, нужных Алексею) и лёгкая — а вернее — легкомысленная! — походка должны были отобразить торжество Молодости и воплощённую непосредственность самой Весны…
Алексей напрягся: члены Комиссии явно оказались в замешательстве!
Отступление от регламента и традиций не то, чтобы совсем уж вызвало шок… Но «многоуважаемые члены», то опускавшие недоумённые взоры к фотографиям, то поднимая их к подиуму, переглядывались и перешёптывались гораздо чаще, и явно нуждались в чьей-нибудь направляющей воле, и компетентной консультации. В частности — будет ли такое направление и тенденция в политике Корпорации… Прибыльным!
Сам Алексей неотрывно смотрел на хэрра Ванавермайта: решающее слово наверняка останется за ним! А по виду матёрого чиновника ну никак невозможно было вычислить — понравилось ли ему, и оценил ли он предложения, высказанные нейтрально-деловым тоном… Ничего не скажешь — тоже Профессионал! Тут не то, что шпион — друг, или даже жена не догадается, что у съевшего на этом деле собаку бюрократа на уме.
Около минуты «хэрр» Алексей чувствовал себя буквально как карась на сковородке. Пот с него так и лил — приходилось утираться давно посеревшим платком. Фру Магда — вот уж спасибо! — незаметно передала ему свежий. Как вовремя!
Наконец хэрр Ванавермайт решил всё дело, встав:
— Хэрр Мастер. Уважаемые фру. Прошу вас пока удалиться. Мы должны обсудить… Хм-м… Предложенные варианты. И выработать приемлемое решение.
Телевизионщики, словно только этого и ждавшие, начали сворачиваться.
Алексей же, помалкивая, и загнав опасения в самый дальний угол души, увёл всех работниц в свой кабинет — только он и кладовка-склад остались неразобранными. И только в кабинете остались стулья… На стулья он рассадил женщин, сам же остался стоять у сейфа, тупо пялясь в выкройки, лежащие на снова отпертой им верхней полке.
Зачем он на них смотрит? Почему волнуется, словно мальчишка на выпускном, собираясь пригласить на танец… Избранницу.
Хватит! Отвратительный пример для «подчинённых».
Снова заперев сейф, он, стараясь двигаться нарочито медленно, чтобы не «вносить панику» в ряды своих сотрудниц, подошёл к помощнице:
— Фру Магда. Приношу запоздалые извинения, всё не собрался выяснить… А раньше, до меня, кто-нибудь пробовал… Вот так, на свой страх и риск, изготовить дополнительные варианты?
— О да, хэрр Алексей! Конечно, каждый Мастер старался разработать хотя бы ещё один, запасной как бы… Вариант. Разумеется, — женщина тоном однозначно дала понять высокую оценку его стараний, — ни один из них не мог бы сравниться с тем… Кардинальным отличием, которое мы все наблюдаем от базовой модели у вас. И ни у кого до сих пор не хватало смелости использовать ткань другого цвета. А тем более — дешёвую.
Всё изготовлялось… Ну, скажем так: просто в двух экземплярах: чтобы то, что может не понравиться, как сидит на первой манекенщице, как-то сглаживалось… компенсировалось лучшим впечатлением от того же — на второй.
— Фру Хельга, фру Магда… Как вы считаете — удалось нам… Выразить основную мысль второго и третьего вариантов?
Фру Хельга подвигала крыльями носа. Алексей всё не мог понять: то ли она всё ещё сердится на него, то ли… Не хочет с ним работать?
Но оказалось — он сильно ошибся!
— Хэрр Алексей… Лучше я скажу вам в лицо, чем вы услышите какие-то сплетни!
Модели… — что-то в её глазах сверкнуло! — Превосходны! Они точно отражают именно возрастной момент. Платье на Гудрун — для солидных тридцатилетних женщин с приличным достатком, но желающих приуменьшить свой возраст. Те же, что на Мими и Софи — именно для молодых девушек. В них, в этих платьях, женственное начало просто… просто… Словом, его невозможно не заметить, и не оценить!
Вы — извините за грубое слово — наглый самец! Который хочет, и может из любой, даже самой заурядной девчонки — сделать королеву сексуальности! Чуть ли — не порно-звезду! Ваши модели не одевают этих девушек — а… А просто раздевают! Они — словно бы нагие! — она сжала маленькие кулачки так, что костяшки пальцев побелели.
— И я как профессионал, отлично понимаю, что вы сделали: обнажённая женщина абсолютно непривлекательна! Она… Да, не вызывает желания… быть с ней!
А вот вы умудрились создать такое впечатление… такую Загадку — что девушек хочется… Быстрее раздеть! Со всеми вытекающими последствиями! Сколько работаю, бьюсь над этой проблемой — и всё впустую! А тут вдруг появляетесь вы… Вчерашний, простите, мальчишка — и утираете мне нос! — фру Хельга вдруг шмыгнула этим самым носом, и закончила, уже сквозь рыдания, — Как же я вам… Завидую!!!
Она отвернулась к стене, и закрыла глаза ладошками. Вздрагивающие плечики приподнялись, всхлипы были чуть слышны.
Алексей не придумал ничего лучше, как подойти, и принять в объятия рыдающую взахлёб женщину.
Его «девочки» — он оглядел их извиняющимся взглядом сквозь тоже выступившие слёзы, (Проняло!) хитро, (фру Магда) и весело (остальные) улыбались. Мими позволила себе оскалить ровненькие зубки в ухмылочке:
— Да уж. В этом платье меня хотела каждая из этих старых макак — я-то чую такое!.. — она не могла не встать, и не вильнуть демонстративно своим самым привлекательным местом, — Хэрр Алексей. Вы, конечно, ворчливый, вредный — словом, настоящая свинья, когда в запале, но… В крое вы — явно гений! — и вдруг, — Можно, я вас поцелую?
Алексей так растерялся, что утратил дар речи. Даже понял, что вдруг сам-собой открылся рот, но звуки не вылетают… Поэтому просто кивнул.
Надо же!.. Вот что может сделать абсолютно крошечное исправление: всего-то на пять сантиметров укоротить длину подола, чуть приоткрыть одно плечо, чуть сильней приталить, и разрез сделать подлиннее, и вот — нате вам…
Тут же к нему подошли и почмокали его в щёки и все остальные — даже швеи Липске и Нелле решили не отставать!..
Алексей с большим трудом удержал подступившие к горлу рыдания.
Господи! Как же долго он к этому шёл! К интересной работе, к своему коллективу, наконец, к признанию его способностей… Он постарался обхватить всех сгрудившихся вокруг него женщин, изо всех сил стараясь (Вспомнил-таки!) не улыбаться, и всё приговаривал:
— Спасибо, спасибо, мои милые! Как вы мне помогли! Это всё вы — сам бы я никогда… — и прочие глупости, которые Мастер обязан сказать, когда действительно доволен своими людьми. А он был не доволен — а чертовски доволен!..
И что бы там сейчас не надумали «старые макаки», он следующий шаг в своём становлении как Мастер, точно — сделал! Он чувствовал, знал это. Это передавалось и всем…
Разрядила обстановку фру Магда, предложившая всем, «раз уж они всё равно ждут», спуститься в столовую — она знает, где у повара хранится чайник и заварка. Да, за эту неделю все узнали, что во время работы хэрр Алексей поглощает этот напиток буквально литрами. Причём — остывший. Собственно, чай попивали и все остальные…
Действительно, после того, как девушки переоделись — Гудрун спокойно, а Мими и Софи всё же стеснялись: оглядывались на него, и пытались повернуться задом — они все, стараясь не шуметь, спустились вниз. Подойти к дверям и послушать, конечно, подмывало каждого из них, но… Это казалось унизительным — подслушивать. Придёт время — они и так всё узнают.