Вмешалась Вторая Мировая. И Моргантам совершенно ни к чему было покушение на их новую собственность в Явропе, завоёванную, можно сказать, «честным» путём, без единого выстрела! Да что я вам буду рассказывать, когда есть люди и поискусней — вот!
Аарон вынул из широкого кармана и выложил на стол весьма потрёпанный чёрный томик в расползающемся переплёте.
— Это — запрещённый сейчас учебник для восьмого класса. По новейшей истории. Этого мира. Чтобы не смущать умы, и не будоражить людское воображение, история сейчас…
Упразднена. Нигде не преподаётся. Как, кстати, и алгебра. И химия, и физика, и биология, и… Морганты не без оснований надеялись, что людьми «без корней», то есть — без знания о прошлом, и общегуманитарных, так сказать, знаний, управлять будет куда легче.
Всё верно. Так и оказалось. Знания подавляющего большинства населения вокруг вас — на уровне средневековья. Или даже, я бы сказал, чуть ниже. — он постучал ногтем по корочке томика:
— Так что прочтите, чтобы я зря не «расточал перлы своего красноречия». А верней сказать — тут всё дано куда доходчивей, и последовательней, чем я смог бы передать. С этой книгой знакомились и ваши предшественники. — Аарон посмотрел весьма выразительно.
Алексей облизал пересохшие губы, снова механически отхлебнув из бокала. Проклятые бамерикосы. Они-таки навязали всему миру свою тупую и ничему не обучающую систему образования, когда человек после школы еле умеет читать. И читать вовсе не хочет, а хочет только комфортно жить, жрать, и… То, что рифмуется с этим словом.
Раньше это называли бездуховностью. Мещанством. Обывательщиной.
Но вот оно и победило на всех фронтах так долго культивируемую в его стране Духовность и «всеобщую грамотность»…
— Аарон. — Алексей вынужден был в очередной раз сглотнуть — в горле всё равно, несмотря на вино, пересохло, — А… что случилось с моими… предшественниками? Где они? Только пожалуйста, — он тоже поднял руку, — не надо говорить, что их всех «перевели в Парис на повышение».
Аарон помрачнел. Если можно так назвать простое «стирание» нарисованной улыбки с натренированного лица. Но всё же ответил:
— Алексей. Я вам отвечу честно. Двое, пожив здесь четыре, и, соответственно, девять лет, покончили с собой. (Кстати, как раз после второго мы и решили — давать всем новоприбывшим ознакомиться с правдой по возможности быстрее, до того, как они…)
Один (франзусский, кстати, кутюрье) — запил, и мы сами… определили его в дом для престарелых. Здесь. Сейчас-то он уже… — Аарон воздел глаза к потолку.
— И ещё двое — действительно переехали: один — в Парис, он там теперь заведует фирмой, организующей показы элитной моды. Ушёл, то есть, в топ-менеджеры… А второй теперь кинорежиссёр. Да, вот открыл в себе такие «таланты». Ну, ему там, в Голливуде, неплохо: он переснимает все те фильмы, которые помнит… Успех, кстати, бешенный!
Вот его приходится иногда… Тормозить и корректировать — вы, наверное, заметили: мы стараемся поддерживать здесь несколько патриархальные и мирные нравы!
— Да уж, заметил… Так геев всё-таки вы запретили?
— Ну… можно и так сказать. Хотя правильнее всё же — не «запретили». А переориентировали. На «норму». Не скажу, кстати, что оказалось трудно… (Алексей подумал: ещё бы! С технологиями и «методами» их Цивилизации!) Словечко «менталитет», наверное, у вас навязло в зубах — но именно его-то мы и стараемся поддерживать на уровне… Скажем так: нравственных устоев девятнадцатого века. Всё как-то чище и приличней!
— А скажите, Аарон… Вот чтобы все… вели себя…Хм-м. Прилично — ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ С ЛЮДЬМИ?!!!
На этот раз Аарон молчал куда дольше. Не то, чтобы вопрос снова вспотевшего Алексея застал его врасплох, но… Рассматривая янтарно-коричневую жидкость в бокале, резидент явно думал: можно ли вываливать на голову ценного работника ещё одну порцию «сразу всего». Не окажутся ли последствия от «правды» хуже, чем от «замалчивания».
Однако всё же ответил. И голос звучал уже спокойно. Без экзальтации:
— Да, я вижу — вы уже догадались и об этом. Как и по тому, что я так долго молчал, сообразили, что попытка соврать окажется бессмысленной. — Аарон вздохнул, глаза поднялись поверх бокала на Алексея. Затем мужчина чуть приподнял руку, произнеся:
— Будем здоровы.
Алексей последовал примеру собеседника, отхлебнув добрый глоток.
— Методику разработал, как ни прискорбно объявлять, врач из концлагеря Майданек. Фамилия его была — Ламм. Даже не «фон» — просто — Ламм. В сорок четвёртом году. Мы её… Позаимствовали. Следы там, на старой Земле, уничтожили. — Аарон снова помолчал, глядя уже не на Алексея, а в окно.
— Смысл воздействия в том, что сразу после рождения младенцу… Делается, как мы его называем, «Профилактический Прокол». Мы везде трубим, что это предохраняет от эпилепсии, болезни Альцгеймера, и прочих неврозов…
Ребёнку вводится острая тонкая игла в определённую область лобных долей мозга, прямо сквозь мягкий ещё череп, и… Ну, неважно — технические детали вам ни к чему.
Это совершенно безопасно, но… Творческий потенциал, инициатива, агрессивность… И кое-какие ещё проявления яркой индивидуальности — пропадают.
Навсегда. Получаются идеальные… Рабы. Биороботы. (Простите, Алексей — я всё же буду называть вещи своими именами! Иначе вы, как умный человек, можете заподозрить, что я недоговариваю. Или — просто лгу.)
Да, эти люди могут жить как все, хотят жить как все… нормальные. Обыватели.
И отлично работают. Они — вполне квалифицированные работники в любой сфере, так сказать, промышленности и сельского хозяйства… Они отлично обучаются почти любой профессии. Очень послушны. У них и мысли не возникает ослушаться начальства!.. Выразить недовольство своей судьбой или социальным порядком, строем… Но.
Да, всегда и везде бывает эта гадость: зловредное — «Но»…
Естественно, вы уже догадались: да, они абсолютно безопасны и неагрессивны. Но — не могут создать НИЧЕГО ПРИНЦИПИАЛЬНО НОВОГО!!! Ну вот пропадает у них эта самая, волшебная… не знаю как её правильней назвать… Способность. Черта. Талант… Креативность, словом.
Чёрт возьми — из-за этого нам и приходится сейчас импортировать людей со старой Земли! Земли-один. — Аарон чуть задохнулся от слишком бурного спича.
Похоже, это действительно важная проблема. Низвести всех до положения рабов, а потом удивляться — чего это они «не творят»?!.. Жёлчь подступала к горлу.
Но Алексей…
Молчал, ожидая продолжения. На собеседника он смотрел исподлобья, играя желваками.
Само слово «концлагерь» проняло его до мозга костей — его прадед, польский еврей, погиб в Треблинке. Так что реальность, где применяют методы нацистских врачей-ублюдков не могла ему слишком сильно понравиться.
— Я знаю, о чём вы сейчас думаете, Алексей. — сказал вдруг Аарон, глядя ему прямо в глаза. Стыда или даже малейших следов раскаяния в расширенных зрачках не было и в помине! — Что мы — варвары. Беспринципные мерзавцы, «кастрировавшие» и лишившие Будущего целый Мир!
Поверьте — это не так.
Мы поступили с этим Миром… Ещё хуже. — закушенная до крови губа и побелевшее лицо сказали Алексею, что это правда. Во всяком случае, таковой её считает Аарон.
— Однако давайте продолжим нашу беседу позже. Смысл в ней появится только после прочтения вами вот этого. — он снова похлопал рукой по затёртому томику.
Прощались без ставшей уже почти привычной теплоты.
Алексей обратил внимание, что и сам не слишком сильно сжимает крепкую ладонь, и Аарон не слишком усердствует. Некоторая неловкость где-то в глубине души его «Резидента» всё же ощущалась.
Не улучшили настроения Алексея и слова, вполголоса брошенные через плечо, когда Аарон уже стоял за порогом:
— Вы умный человек, Алексей. Не осложняйте же жизнь местным обитателям.
Они-то искренне полагают, что счастливы. И — свободны.
9
После того, как Алексей закрыл дверь за Аароном, он сделал то, что хотел давно — выключил чёртов бубнящий телевизор.
Прошёл в спальню. Вынул из шкафа с бельём свежую майку и сорочку. Сменил промокшее почти насквозь бельё. (Блинн. Пора стирать!)
Он ощущал почти физическую боль.
Он добивался Правды. А Правда…
Правда…
Она всегда режет по живому.
Когда он вернулся в гостиную, книга лежала посреди столика, словно равнодушно взирая на него. Алексей же ощущал, что содержимое её — похлеще укуса гремучей змеи. И содержит не ведро — а бассейн помоев.
Поэтому оттягивал знакомство до тех пор, пока это не стало неизбежным: его бутылка опустела.
Тогда пришлось включить настенный светильник, и взять томик в отяжелевшую руку. Сказать, что Алексей за этот час многое передумал, невидящим взором вперившись в окно — значило ничего не сказать.
«Учебное пособие по новейшей Истории для 8 класса под редакцией…» — шла одна фамилия главного научного светила, и ещё семь просто авторов. Алексей перевернул титульный лист. Год издания — 1961. «Методику работы с Учебником» он пропустил.
«Глава 1, Параграф 1. Краткое описание политической обстановки, сложившейся в мире накануне Второй Мировой Войны». — он пока просто проглядывал страницы. Отстранённо-заторможенный взгляд просто выхватывал отдельные фразы.
«…коммунистическая Партия империи СССР, под руководством своей жидо-масонской верхушки, так называемого Политбюро, использовала все возможности, чтобы распространять и пропагандировать свою преступную доктрину „власть — неимущим“. А очевидные успехи в промышленности, достигнутые усиленной эксплуатацией трудящихся, ослеплённых пропагандой и обещаниями „светлого будущего“, позволяли вводить в заблуждение малоимущие слои населения и других стран, создавая видимость растущего благополучия, и реальной возможности такого управления страной абсолютными невеждами в методологии такого управления, и…
…идеологическое влияние, и таким образом стимулировать внутренние центробежные процессы в Правительствах и рабочем движении Центральной Явропы, приведшие бы к общемировой социалистической революции. Не гнушаясь такими грязными методами, как подкуп, шантаж, и не гнушаясь циничным физическим устранением неугодных противников этой доктрины, и несогласных с ней лидеров этих стран, эта империя…