— Да, я знать. Для моя это — честь. Это значить, ты все мои дети делать сам!
— Точно! Ах ты, моя умница!..
Софи в постели не выделывалась. И инициативы не проявляла. Видать, всё ещё сердилась. Что он не сразу…
Да и ладно. Уж он-то всё, что ему оказалось нужно, изучил. Огладил, ощупал… И… Словом, «нагло воспользовался служебным положением».
Поэтому через три недели они выпустили снова только две модели: одну — общую для Софи и Мими, и одну — снова для фру Магды! Чёртовы «Высокие Члены» к последней опять проявили заметно больше энтузиазма, чем к «молодёжным».
И хотя «одобрено» оказалось снова всё, Алексей понял, что так не пойдёт.
Пока не было его новой «основной» модели, всё его внимание вновь доставалось Софи. Прикасался и оглаживал он теперь её слегка костлявое тело куда спокойней и уверенней. Фру Хельга и старшая закройщица, Криспин, только и успевали подносить, подрезать, и подгонять его исправления. Но, разумеется, пол как всегда оказывался к концу рабочего дня усыпан кусками и кусочками красного и зелёного цветов… Но.
Но он знал, что, ну вот — не получается у Софи стать «штатной музой».
Переговорил с Аароном. И вот в очередной понедельник, в его кабинет робко входила, сжимая в руке документы, модель средних лет, даже внешне напоминавшая Гудрун.
Но — рыжая.
Этот цвет Алексей не любил. Слишком… Требователен к подбору цвета ткани. И причёска… Озадачив девушку хмыканием и молчаливым хождением вокруг неё, он вынес вердикт:
— Фру Магда. Огромная просьба. Отведите её к Ариадне, (ну, нашей стилистке) и пусть она ей сделает стрижку «Сэнсон по-Хамбурхски», ну, вы помните — мы ещё в прошлый раз с ней немного поспорили по этому поводу… Да! И волосы — в тёмно-русый!
— Ну, раз вы банальный скандал называете так скромно… То — да, помню. Значит, в тёмно-русый?
— Тёмно-русый. И — желательно, чтобы к обеду вы обе были здесь. Иначе наши любимые швеи всё съедят.
Это была банальная правда. То, что готовилось в столовой теперь, деловито-сосредоточенная толпа швей-гладильщиц-закройщиц съедала подчистую. Алексей поэтому старался не опаздывая водить на обед своих…
Неделя, снова посвящённая размерам сорок восемь и пятьдесят, пролетела быстро.
Как-то штатно прошло и получение очередного заклеенного пухлого конверта.
Алексей не успевал тратить деньги, и карман сумки изрядно распух.
Блин. В банк, что ли, сдать их?..
Высыпался он неплохо. И почти ежедневно навещал Гудрун в госпитале. (Уж Аарон постарался, чтобы тот оказался совсем рядом — пять минут пешком.) Через какое-то время выяснил, что хотя бы по вечерам его девушка уже может хоть что-то есть…
Правда, спал он снова один. Софи сердито выпячивала губки. Но — молчала.
Ещё бы ей выступать: Алексея теперь побаивалась и охрана — особенно после того, как он, уводя гвардию в рабочее время делать причёски, «решил» вопрос об их «выпуске с охраняемой территории» в это самое время. Теперь-то он мог бы привести и увести хоть коня — после личного распоряжения хэрра Ванавермайта!..
До новой модели — звали её Стефани — руки у Алексея дошли только через неделю. Когда он крутил её перед собой на вращающейся тумбе, главного — чтоб цепляло! — не ощущал. Но фигура… Идеальна, чёрт её задери!
Решил поэтому оставить.
«Водрузив» на подставку, Стефани добросовестно ощупал со всех сторон.
Та молчала, только помаргивая на него огромными подслеповатыми зелёными глазами — как позже оказалось, к двадцати годам у неё проявилась близорукость, делавшая бедняжку почти совершенно слепой при ходьбе по улицам. Контактных линз здесь не было, (А вот чего в них-то опасного, Алексей так и не уразумел!) а очки абсолютно исключались. (Ну, ещё бы! Где вы видели модель — в очках!)
Так что как Стефани воспринимает окружающий мир со своими «минус пять», Алексей не представлял. Вернее, представлял, но начал реально опасаться за жизнь флоренцинки — Стефани оказалась оттуда.
Всё же здесь — каналы на каждом шагу. Хоть и обнесены, вроде, балюстрадами — неровен час…
Чтобы решить проблему с «цеплянием», пришлось, конечно, поулыбаться, и проводить. До своего номера.
Через три недели Комиссия снова признала, что первая, базовая, модель удалась на славу — но был вынесен вердикт, слегка (Да, только слегка!) расстроивший Алексея: молодёжный вариант на этот раз — завернуть.
Мими и Софи изволили плакать…
Утешали их всем Ателье — вот уж действительно, коллектив или сплотился, или…
Или так было всегда? Алексей постарался извиниться как можно честней, и всю вину за «несоответствующий дизайн» принять на свою широкую грудь. Девушек он, возможно, немного утешил, но фру-то Магда смотрела на него так, что…
А вот сама фру Магда снова прошла «на ура» — видать, проняла чем-то пожилых мужчин.
Может, очередной причёской, которую ей сделали по новым указаниям Мастера?..
В пятницу вечером Алексей проводил Стефани к ней домой, и ночевал снова один.
Полил рэу, посмотрел телевизор. Книгу Аарона читать не хотелось. Поэтому просто лёг, закинул ногу на ногу, а руки — под голову.
Он как-то закрутился в последний месяц — некогда было даже спокойно подумать. О себе. И будущем.
Свет полной луны отбрасывал на стену узор стильных тюлевых занавесей. Чуть прохладный, словно осенний, ветерок ворошил эти узоры — тени будто бы жили самостоятельной и непонятной жизнью… Эк, куда его повело — в мистику, что ли?
Теперь Алексей лежал на боку, и пытался сосредоточиться.
Не думалось — ну вот абсолютно… Может, потому, что опять полностью отказался от алкоголя?.. Не-е-ет, к алкоголю он не прибегнет! Эх, прадед…
Но разные мысли всё же проходили, словно сами по себе, сквозь его заторможено-отстранённое сознание.
Кто он?
Зачем он здесь?
Неужели всё обстоит именно так, как рассказывал резидент? И никаких надежд на возрождение его расы и нации не существует?
Вряд ли: наверняка кто-то до него пытался осуществить глупый «План номер один». То есть — побег в глубины тайги, и кочевно-собирательная жизнь в лесах с радиацией и бациллами тифа, туберкулёза и сибирской…
Наверняка ни к чему хорошему это не привело. Хоть и казалось вначале единственно возможным способом. Способом борьбы с Империей Моргантов.
Нет, не приспособлен человек двадцать первого века к жизни оленевода или охотника! Да и не захватишь с собой на долгие, долгие годы, пока подрастёт смена взрослых мужчин — ни патронов, ни соли, ни… Да что говорить — утопия.
Другое дело — попытка «взорвать» изрядно уже подгнившее сообщество изнутри…
Это займёт куда больше времени. Всю жизнь. Или даже больше. Потребует, разумеется, куда большего терпения, самообладания, и мужества.
Да — именно мужества! Вынашивать коварные планы, годами никого в них не посвящая — да ещё в одиночку… Жутко трудно. Особенно, если эти планы даже ещё не составлены.
Нужно узнать слабые стороны чёртовой Империи. И ударить именно туда. Но этого мало.
Мало — разгромить врага.
Нужно на обломках его мира построить свой! А это…
Да, это — тысячекратно трудней.
Он не политик. И не секретный агент. Он ничего в этом не понимает. Особенно трудно сообразить — как проделать всё так, чтоб не пострадали невинные. Оперированные. И — его дети. Да и дети остальных «заложников».
Вот! Аарон сам признался, что в БША много именно технических специалистов — «Не дают сдохнуть Промышленности!..» Вот туда, к ним, и надо попасть. Прощупать, посоветоваться. Подумать вместе. А вовсе не закрываться отшельником в красивых, но безлюдных шхерах Норвейи…
Ибо только у «пришлых» с Земли-один людей, в том числе и у отошедших уже от дел отшельников, можно хоть что-то конкретное выяснить.
А вдруг они уже пытались?..
И вдруг — что-то — получалось?..
Да.
Этому он и посвятит себя после завершения срока Контракта. Сбору информации. Выработке Плана. И — главное! — поиску соотечественников. Да и просто — понимающих, сочувствующих, несмирившихся, но затаившихся ввиду полной пока невозможности что-то реальное противопоставить Системе, пришельцев оттуда. Быть может, годами всё обдумывавших, и уже готовых помочь…
Те, кто как он, прошли горнило перестройки и недоделанного Капитализма, не могут оставаться равнодушными к тому, что сделали с их Страной те, что сами ручек не пачкают, а только платят. Исполнителям. Загребают жар, «так сказать», чужими руками.
Крохотный, но неистребимый пыл угольков лютой ненависти и злости явно тлеет не только под пеплом его груди… Такое — не исчезает. И не забывается.
Но надо всё сделать так, чтобы не пострадали дети. Их дети.
Для начала, надо, как ни грубо звучит, наплодить их побольше…
Ну, погодите, бамерикосы — ужо он доберётся до Страны Равных Возможностей!
Огонь потомка Чингиз-хана позволит ему долго… Работать.
Над повышением в крови Человечества-два доли коварных Скифов-Азиатов!
Но вот ещё что…
Пока осуществляется приток «свежей крови» через камеру Теслы, особого смысла кардинально менять что-то в работе неплохо отлаженного механизма этой реальности, нет. Вот если бы камера наконец сгорела…
Вдруг словно по заказу глаза резануло: во мраке ночи он увидал, как странный фиолетово-голубой свет ярко высветил стену напротив окна, в которую он упорно вперивал взор, обдумывая ситуацию.
Что за чёрт?!
Неужели — это — как раз то, что он подумал?! Сгорела?!
О-о! Последствия трудно… Вернее — совсем не трудно!!!
Ведь, если учесть, какая мощь аккумулирована за сутки всего в одном хронокванте, легко догадаться, что взрыв должен оказаться посильней, чем у любой водородной бомбы!
Значит, пипец чёртовым БША!!! (Вот хорошо, что ещё никуда не уехал!)
А сюда…
А сюда через какое-то время придёт ударная волна. И ещё кое-что.
Цунами!
А чёртова Гелландия — вся буквально состоит из чёртовых польдеров!..
Вскочив с постели