Все тело Несты изнывало от неудовлетворенного желания. Она была готова скрежетать зубами. Три дня без него казались тремя месяцами. Ей настолько не хватало Кассиана, что ее рука ныряла между ног то в купели, то в кровати и даже во время еды у себя в комнате. Но наступавший оргазм приносил лишь опустошение, словно ее тело знало, что без Кассиана, без его члена, упиравшегося в стенки ее лона, ничего стоящего не получится. Каждый день она спрашивала у Азриеля, когда вернется Кассиан. Азриель отвечал «скоро» и тут же переключался на упражнения.
Несте думалось, что она сойдет с ума. Теперь она понимала, зачем возвела железную стену вокруг себя. Эта твердыня сохраняла ей рассудок. Глядя на себя со стороны, она понимала, что нельзя постоянно думать о ком-то и так зависеть от его присутствия.
Тревожные мысли не оставляли ее и во время занятий. Она и жрицы не чувствовали пронизывающего утреннего холода благодаря упражнению, называвшемуся валькирианской пробежкой. Десять секунд они неслись с полной скоростью (правда, на месте), затем тридцать секунд бега трусцой и снова десять секунд с полной скоростью… И так пятнадцать минут. Затем начинались упражнения со щитами, а дальше – с мечами. Вся подборка упражнений была направлена на выработку выносливости и умения управлять своим дыханием во время выпадов и отступлений. Но даже такие изматывающие упражнения не заглушали беспокойства Несты. И тогда она вдруг пригласила Эмери и Гвин к себе.
– Хотите провести этот вечер в Доме, со мной? – Она махнула в сторону лестницы. – Посидим, что-нибудь почитаем.
Гвин задумалась. Она не выходила за пределы библиотеки дальше площадки, где, помимо упражнений, упрямо пыталась перерезать мечом ленту.
– Я спрошу разрешения у Клото.
Эмери усмехнулась, словно догадываясь, зачем Несте понадобилось общество подруг:
– Я с удовольствием.
Вечером Неста и Эмери уселись в приятной тишине домашней библиотеки, ожидая Гвин. Эмери устроилась поперек кресла, перекинув ноги через подлокотник.
– Должно быть, Кассиан по-настоящему хорош в постели, если без него ты места себе не находишь, – не отрываясь от книги, сказала она.
Неста кашлянула, прогоняя воспоминания о его рте, сильном теле, шелковистых черных волосах, качавшихся из стороны в сторону, когда он лежал на ней, толкая в нее свою изумительную «штучку».
– Он… – начала она и осеклась.
– Я догадалась, – усмехнулась Эмери. – Он освоил тропу.
– Какую тропу?
– У нас так говорят, – снова усмехнулась иллирианка. – Когда мужчина умело владеет своей «игрушкой», он обычно ходит с горделивым видом. Посмотришь на такого и сразу поймешь: освоил тропу.
Неста закатила глаза:
– Еще бы ему не научиться владеть своей «штучкой» за пятьсот лет жизни… Впрочем, мне встречалось достаточно мужчин, так и не научившихся этому.
Эмери выгнула бровь, ожидая продолжения, но в дверь постучали. Потом дверь открылась и внутрь заглянула Гвин. Послушница осмотрела помещение и лишь потом вошла. В руке она держала мешочек, где, скорее всего, лежало необходимое для ночлега. Неста заранее попросила Дом подготовить место для ночлега подруг. Войдя в библиотеку, она обнаружила перестановку. Стол и стулья у окна исчезли. На их месте стояли три койки с подушками и одеялами.
Гвин улыбнулась, хотя на шее подрагивала жилка.
– Прошу извинить за опоздание. Мерилла прицепилась к одному месту и начала править. То так слова переставит, то этак. И всё ее не устраивало. – Гвин вздохнула. – Неста, подтверди, что все это шоколадное изобилие для нас.
Дом позаботился об угощении. Между креслами стоял стол с горами шоколадных конфет разных сортов и шоколадных плиток. Рядом стояли тарелки с печеньем и маленькими пирожными. Угощение дополняли сыр и фрукты. Вина не было. Дом приготовил подругам кувшины с водой и соками.
– Ты постаралась? – Гвин оглядела пиршественный стол.
– Нет, – ответила Эмери, глаза которой сверкали. – Это Неста припасла для нас.
Неста покосилась на нее, но Эмери продолжала:
– Дом способен тебе дать все, что пожелаешь. Надо лишь произнести свое желание вслух.
Гвин недоуменно покачала головой.
– Не веришь? Смотри. Я бы хотела кусочек фисташкового торта.
Перед нею появилась тарелка с несколькими кусками торта. Дом решил дополнить заказ миской земляники со взбитыми сливками.
– Ты живешь в волшебном доме, – удивленно заморгала Гвин.
– Он любит читать. – Неста похлопала по стопке романов. – Это нас и объединило.
– И какая твоя любимая книга? – прошептала Гвин в пространство комнаты.
На стол, рядом с тортом Эмери, упала книга. Гвин ойкнула от удивления, но тут же захлопала в ладоши:
– Как здорово.
– От твоей улыбки жди бед, – сказала Эмери.
Улыбка Гвин стала еще шире.
Через два часа Неста одетая лежала в купели, наполненной пузырями. Купель стояла посреди библиотеки. Воды не было, только пузыри. Рядом в таких же купелях хихикали Эмери и Гвин.
– Это нелепица какая-то, – сказала Неста, хотя и ее рот кривился в улыбке.
Каждая новая их просьба становилась все абсурднее. Неста сознавала, что они испытывают терпение Дома, но… это было так здорово. Дом не только выполнял их просьбы, но и добавлял своей фантазии.
Например, внутри каждого пузыря порхала крошечная птичка.
В дальнем углу продолжали взлетать бесшумные фейерверки. На пятачке травы возле полки пасся маленький крылатый конь – осуществленное желание Несты, когда подруги пристали к ней, уговаривая сотворить такое чудо. Посередине высился торт ростом с Кассиана, украшенный тысячью свечей. Вокруг большого мухомора с красно-белой пятнистой шляпкой плясали шесть лягушек. Музыка для их танца лилась из Симфонии, принесенной Нестой.
На голове Эмери красовалась бриллиантовая корона, а на шее – шесть ниток жемчуга. Гвин захотела пощеголять в широкополой шляпе, какие носят знатные дамы. Только ее шляпа была надета набекрень. Возле другого плеча она держала кружевной зонтик, лениво вертя его ручку и поглядывая в окно на мир, лежащий внизу.
– Я иногда думаю: хватит ли мне когда-нибудь смелости снова выйти в большой мир, – тихо призналась она. – И каждый день боюсь, что не хватит.
– У меня такое же ощущение, – призналась Неста, перестав улыбаться.
С подругами она могла не таиться. Жизнь в Доме ветра, упражнения на площадке, работа в библиотеке – все это не было настоящей жизнью. Ничуть. С настоящей жизнью она столкнется, когда ей позволят вернуться в город. Там она проверит, достойна ли той жизни. От этой мысли у нее сводило живот.
Желая рассеять сумрачные мысли, Гвин выскочила из купели и протопала к месту, где оставила свой мешочек.
– Девчонки, только не смейтесь, но я захватила кое-что нам поразвлечься. Я не знала, что нас будет развлекать волшебный дом.
Гвин достала мотки разноцветных ниток.
– Мы с сестрой любили плести браслеты и прикрепляли к ним амулетики с пожеланиями друг другу.
Она перевернула мешочек. На ладонь выпало несколько монеток – совсем маленьких и тоненьких.
– Мы верили: стоит браслету упасть с руки, и желание исполнится.
– Как ее звали? – осторожно спросила Эмери.
– Катрена. – Голос Гвин был полон душевной боли и тоски. – Мы были близнецами, но непохожими. Сестре достались волосы цвета оникса и кожа бледная, как луна. И характер у нее был переменчивый, как море. – Гвин тихо засмеялась. – Недостатков хватало и у нее, и у меня, но мы крепко любили друг друга. Когда росли, никого ближе у нас не было. Только на нее я могла положиться. Я каждый день тоскую по ней.
Неста невольно подумала о Фейре.
– Увидеть бы ее хоть на мгновение, – продолжала Гвин. – Всего на мгновение. Сказать, что я люблю ее, и проститься. – Гвин вытерла глаза, подняла голову и посмотрела на Несту. – Сама знаешь, в конце важно лишь это. А наши мелочные ссоры или различия… Я позабыла про них сразу же, как она… – Гвин тряхнула головой. – Только это и важно.
Неста медленно кивнула. Значит, так было не только у нее с Фейрой. Наверное, у всех сестер бывают свои трудности, ссоры, пропасти, кажущиеся непреодолимыми. Она не была совершенной, но… и Фейра тоже не отличалась безупречностью. Обе делали ошибки. И у обеих впереди очень долгая жизнь. Случавшееся в прошлом не должно влиять на их будущее.
Гвин улыбнулась, затем выпрямилась:
– Я хотела сделать вам подарочки на День зимнего солнцестояния. Заказала нитки и амулетики. Но они запоздали. Вот я и решила: давайте сделаем браслеты сегодня.
Она осторожно выложила на стол содержимое мешочка.
Неста с Эмери выбрались из купелей и подошли к столу, разглядывая аккуратные мотки ниток всех мыслимых цветов и оттенков.
– Покажи, как это делается, – тихо попросила Эмери.
Несте подумалось, что слова Гвин нашли отклик и в душе иллирианки. И у Эмери хватало боли за прошлое и надежд на будущее.
Гвин снова улыбалась. Она выбрала нитки трех цветов, отвечавших, как она заявила, характеру Эмери: зеленые, пурпурные и золотистые. Неста удержалась от хмыканья и выбрала цвета, подходящие характеру Гвин: синий, белый и зеленовато-голубой. Эмери, в свою очередь, подобрала цвета для Несты: темно-синий, малиново-красный и серебристый. Неста и Эмери усердно старались подражать «легким» движениям Гвин. Нужно было взять по две нити каждого цвета, связать узлом, обрезать выступающие из-под узла края, после чего прижать один конец будущего браслета тяжелой книгой. После этого начиналось собственно плетение. Узлы Эмери получались безупречными. А вот у Несты…
– Гвин, твой браслет получается… малость кривобоким, – призналась Неста, хмуро глядя на комковатые пучки первых десяти рядов.
– Продолжай, – ответила Гвин, заметно опередившая подруг и начавшая заполнять ряды красивыми узорами. – Здесь как на площадке: чем больше упражняешься, тем лучше результат. Просто скажи, когда дойдешь до середины, и тогда мы добавим амулетики.
Они плели под прекрасную музыку, болтая о разных пустяках. Эмери и Гвин добродушно посмеивались над неказистым изделием Несты.